– А это кто? – шепотом спросила Камилла.

– Это Сахим, учитель танцев, – на мужчину Колокольчик уставилась с детским восторгом.

– Разве сюда могут входить мужчины? – изогнула бровь девушка.

– Он евнух, так что да, может. И это очень хороший знак, что Сахим пришел именно сегодня. Значит, завтра нас позовут танцевать! – Колокольчик едва не припрыгивала от возбуждения.

– Какой завтра праздник? – вспомнив, что и служанка говорила о чем-то таком, вновь дернула подругу девушка.

Но ответила вместо нее калфа.

– Как вы все знаете, завтра по случаю возвращения ардека состоится праздник. Но это будет особенный праздник, на нем будут присутствовать много важных гостей. В том числе несколько лордов, самых настоящих баронов, с родины нашей Камиллы, – все тут же повернулись к ней, и девушка изобразила улыбку. – Надеюсь, вы хорошо помните, чему научились на прошлых уроках и не заставите нас краснеть!

– Уверен, все будет замечательно. Мои звездочки настоящие умницы! – голос у Сахима оказался высоким и звонким. – Мы с цветочками хорошо потрудились и лучшие удостоятся награды.

– Да-да, надеюсь, эта новость станет для вас хорошим стимулом, – калфа сделала паузу, вынуждая девушек вытянуть шеи и, изнывая от нетерпения, податься вперед. – Постарайтесь понравиться гостям и возможно, вас купят.

«Купят!» – поднявшийся внутри гнев заставил Камиллу задохнуться и до боли сжать кулаки. Правда, уже через мгновение ярость сменилась безудержной надеждой.

«Бароны! Соотечественники! Купят и помогут вернуться домой».

– Я хочу завтра танцевать для гостей! – не давая себе времени передумать, девушка выступила вперед.

– Ты? Боюсь, это вряд ли. Тебя ведь еще не успели ничему научить, – калфа отрицательно покачала головой.

– Позвольте-ка! Почему я не видел эту тростиночку раньше? – всплеснув руками, Сахим поспешил к ней. – Какая светлая кожа! А глаза?! Эта звездочка просто обязана светить завтра, она произведет настоящий фурор.

– Думаете, эта бледная тень может сравниться со мной?! – как и следовало ожидать, Роза не выдержала похвал конкурентке и также выскочила вперед. – Сахим, миленький, это ведь я ваша звездочка. Если вы будете заниматься с ней, то не успеете помочь выучить новый танец мне.

– Сахим, выбирайте двенадцать девушек и занимайтесь с ними весь день. Лучшие завтра получат шанс порадовать взор господина. Мне нужно шесть, – прервав спор, скомандовала калфа.

– Всего шесть? Как же я выберу из моих ягодок, они ведь все такие сладкие? – учитель принялся заламывать руки, но взгляд уже скользил по наложницам. – Пожалуй, это будут Ромашка, Астра, Сирень, конечно же, Роза…

Названные девушки склоняли головы и выходили вперед. Причем на лице каждой сияла неподдельная радость, будто танцевать для кого-то, а потом быть проданной это предел их мечтаний.

На Колокольчике Сахим задержал взгляд, но все же не назвал ее имени и шагнул к Камилле.

– И двенадцатая, ты. У тебя холодной взгляд, снежинка, но уверен, звуки музыки заставят твое сердце оттаять и вспыхнуть самым ярким огнем, – учитель дотронулся до ее щеки, стирая слезы слез. – Как тебя зовут?

– Камилла, – в голосе Сахима слышалась забота, поэтому девушка робко улыбнулась ему и, как бы смешно это не выглядело в штанах, присела в реверансе.

– Какая грация! Какое очарование! Ты настоящий изумруд и сегодня я потрачу все силы, чтобы подобрать тебе достойную оправу. Пойдем, время не ждет, – подхватив девушку под руку, учитель сделал знак остальным и потащил ее за собой.

Идти пришлось недалеко. Помещение для танцев располагалось в соседнем коридоре. Надо сказать, выглядело оно довольно странно. Начать с того, что зал был совершенно круглым. Стены оказались выкрашены в синий, причем оттенок постепенно светлел, так что ближе к потолку цвет был небесно-голубым, а сам потолок – белым, в едва заметных голубых разводах. Из предметов обстановки – несколько высоких длинных ваз с искусственными цветами да несколько ширм.

Собственно, Камилла едва заметила троих подростков, как раз прятавшихся за самой темной ширмой с музыкальными инструментами. Один из них держал барабан, а двое остальных что-то, отдаленно смахивающее на дудки.

По знаку Сахима парни заиграли легкую мелодию.

– Ласточки мои, почему вы еще стоите? Вам давно надо парить в небе! – взмахнув длинными рукавами-крыльями, поторопил учитель.

Не зная, чего именно от них ждут, Камилла замешкалась. Вновь выглянувший страх заколол руки и ноги, напоминая, что это в вальсе ей не было равных, но здесь прошлые умения ничего не значат.

Звонко рассмеявшись, Роза первой выскочила в центр зала. Подняв руки, закружилась в танце. Сначала медленно, будто бы осматриваясь. Вот девушка на цыпочках сделала полукруг, качнулась всем телом в одну сторону, затем в другую.

Музыка также была плавной, негромкой. Словно танцовщица и мелодия изучали и знакомились друг с другом, пытаясь поднять, что им удастся сотворить вместе.

Камилла была уверена, что музыканты не могут видеть Розу, но ритм мелодии и темп танца сменился одновременно. Движения девушки стали стремительными, порывистыми, стучали барабаны, и она изгибалась в такт.

В какой-то момент Камилла забыла обо всем на свете. Открыв рот, она потрясенно наблюдала за танцовщицей, не веря, что можно танцевать так. Даже назвать танцем это было сложно. Изящная походка, легкие скольжения рук, "вздрагивания" плеч, стремительные движения бедрами и животом. Казалось, Роза не идет, а скользит по полу, как по водной поверхности, а руки словно змеи извивались в замысловатых жестах.

Порой девушка принималась дрожать мелкой дрожью, а порой падала на пол и затем буквально взлетала к потолку. Беспрестанно звенели браслеты и ожерелья, стучал барабан. Движения Розы казались гипнотизирующими. Камилла и понимала, что ее танец ужасно неприличный, неправильный и стыдный, но все равно не могла отвести глаз.

Так же восхищенно на танец наложницы смотрели и другие девушки. Кажется, Роза была лучшей среди всех. Во взгляде Сахима же сквозило такое очарование, что Камилла немедленно ощутила приступ зависти. Она и сама сумеет станцевать не хуже!

– Присоединяйтесь, птички! Небо огромно, оно зовет вас, – учитель взмахнул руками, указывая на потолок. – Танцуйте так, чтобы все почувствовали этот зов. Чтобы каждый вас жест звал и манил. Будьте нежными и пластичными, соблазнительными и чарующими.

Теперь музыка вновь стала спокойной и, если до этого Камилле представлялся бушующий океан, то теперь мелодия мягкими волнами стелилась под ноги. Вслед за Розой девушки принялась неторопливо идти по залу, вырисовывая круг. Камилла вступила в него последней.

Стараясь не думать о том, чтобы сказали бы учительницы, увидев ее, по примеру остальных взмахивала руками и изгибалась. Дерзко вращала бедрами, заставляла живот принимать участие в танцевальной вакханалии, точечной юлой кружилась на месте и улыбалась невидимым зрителям.

– Помните, это не просто движения, вы всегда должны танцевать свой, особый Танец, – напевно, будто открывая огромный секрет, рассказывал Сахим. – Он никогда не будет одинаковым, и каждый раз вы вложите в него часть своей души. Это может быть Танец-Откровение и Танец-Признание. Танец-Плач и даже Танец-Ненависть. Все, что вы не можете сказать, покажет ваше тело.

Теперь музыка стала звучать громче, порывистее. Звуки уже не обмывали ноги теплой водой, наоборот, пылали самым настоящим пламенем. Языками огня наложницы закружились по комнате.

Камиллы перехватило дыхание, сердце судорожно колотилось в груди, но ни за что на свете девушка сейчас бы не прервала танца. Барабаны стучали прямо в ушах, расплавленное пламя текло по венам и Камилла танцевала, замирая, падая на пол и взмывая вверх, как огонек танцует на ветру, испуганно замирая и почти потухнув, а потом разгораясь с новой силой.

– Давай, огонек, давай. Позволь танцу увлечь себя. Не думай о том, кто ты, просто танцуй, – Сахим не называл имени, но отчего-то Камилла была уверена, что учитель обращается именной к ней.