Сидящие в коридоре мордовороты вскочили, увидев выходящего из комнаты мужчину. Он, убирая пистолет с глушителем, кивнул на дверь.

– Приберите там, да поаккуратнее, не наследите. Всё должно быть чисто.

Когда сопровождающие мужчину бритоголовые парни, словно сошедшие с фотографий девяностых годов прошлого века, вошли в комнату, им в глаза бросился порядок, царивший в небольшом помещении. Видимо, та, к которой приходил их хозяин, не сопротивлялась.

– Глянь, – толкнул один из них напарника и поёжился, – чёт тут не то, печёнкой чую.

Второй только кивнул, глядя на сидящую немолодую женщину, на лице которой застыло совершенно неуместное в данной ситуации выражение торжества.

– Антон Борисович, к вам посетительница, – проворковала Леночка, не позволив себе ни тени недоумения, хотя на сегодня у меня никто не был записан. Одно большое дело было завершено, гонорар за него получен, а другое ещё не подоспело. Я предвкушал день, наполненный сладостным бездельем, просмотром сериалов и отстреливанием монстриков в новой компьютерной игрушке.

– Без записи? – уточнил я, на всякий случай заглядывая в ежедневник. А то мало ли, записал на бегу и благополучно забыл. Со мной, правда, до сих пор такого не случалось, но всё когда-то бывает впервые. Просто ко мне крайне редко обращаются посторонние люди – или не совсем люди – и появление незапланированного посетителя обычно заканчивается проблемами. Вот, например, явился месяц назад Виталий Павлович Зильберт без записи – и что в итоге? Куча проблем, ссора с сильной ведьмой, обещание, данное таинственному колдуну, перспектива прогулки на Кромку с риском для жизни. Ну, это я, конечно, слегка утрирую, но в целом всё так. Пришёл один человек на час, а головной боли – на год вперёд.

– Она говорит, что вы её примете, – отозвалась Леночка, которая всегда прекрасно понимала, когда посетителя стоит помариновать в приёмной, а когда о нём лучше поскорее доложить. Помимо этого моя секретарша обладала удивительной для девушки способностью хранить тайны и слышать только то, что предназначалось для её прелестных аккуратных ушек, украшенных бриллиантовыми серёжками. Она наверняка догадывалась о моей не совсем человеческой природе, но за восемь лет нашего сотрудничества не позволила себе ни единого намёка или вопроса. Прелесть, правда?

– Ну, раз говорит, значит, приму, – я решил не вредничать, тем более что действительно был свободен. Увы, любопытство – это тот порок, от которого меня не смогли избавить ни прошедшие века, ни шрамы на спине. – И принеси нам кофе, хорошо? Но только после того, как я распоряжусь, не раньше.

– Слушаюсь, Антон Борисович, – пропела Леночка, а я отключил интерком и с интересом уставился на дверь.

Ну что сказать… Вошедшая в кабинет дама была мне прекрасно известна: нет, мы не были представлены друг другу, но в мире под Луной все так или иначе знакомы, очно или, так сказать, дистанционно. Вот и с Софью Арнольдовну Годунову я заочно прекрасно знал, как и она меня, судя по внезапному визиту.

– Софья Арнольдовна! – я поднялся из-за стола и вышел навстречу посетительнице. – Вот уж негаданная радость! Какими судьбами?

– Нерадостными, Антон Борисович, увы, нерадостными, – протягивая мне изящную руку для поцелуя, ответила глава местного ковена ведьм, второго по величине после московского.

– Тем не менее именно им я обязан удовольствием лицезреть вас лично, – я коснулся губами тонкого запястья и с удовольствием вдохнул едва уловимый ароматVelorum от Tiziana Terenzi. Этими модными духами пользовалась и Стелла, но об этом я, разумеется, благоразумно промолчал.

– Льстец и болтун, – благосклонно улыбнулась мне эта, вне всякого сомнения, могущественная женщина, – и кто сказал, что некроманты – грубые и мрачные мужланы?

– Не знаю, – я мило улыбнулся, – наверное, это был злобный завистник, ибо мы, как и большинство мужчин, умеем ценить прекрасное. А что может быть великолепнее красивой и умной женщины?

– Что же? – Годунова явно развлекалась, но выглядела уже не так напряжённо, как в первые минуты визита. А я, собственно, именно этого и добивался.

– Только звёзды, но и то лишь потому, что они недосягаемы, а женщины, подобные вам, порой снисходят до нас и украшают собой мир, – я заливался соловьём, но она меня не останавливала.

– Запиши мне потом слова, уж больно сладко звучат, – усмехнулась Софья Арнольдовна, усаживаясь в любезно отодвинутое мной кресло, – заставлю выучить своего нынешнего поклонника.

– Для вас – почти любой каприз, – я понял, что сейчас мы перейдём к деловой части, и вернулся за стол.

– Всё-таки «почти»? – насмешливо уточнила моя гостья.

– Конечно, – я откинулся на спинку, – например, вы можете захотеть, чтобы я подарил вам своего кота, но я же не стану делать этого, правда?

– Ой, можно подумать, мне нужна твоя адская гончая, – отмахнулась Годунова, а я насторожился: круг лиц, которые были в курсе истинной сути Фредерика, был достаточно узок. Хотя что тут гадать: пусть Стелла и не входит ни в один ковен, но это совершенно не значит, что она не может поделиться с «коллегами» нужной им информацией.

– Но что же тогда привело вас в мою не очень скромную обитель?

Обмениваться любезностями можно бесконечно, но не просто же так явилась ко мне эта ведьма, правда? Причём я даже предположить не могу, с чем связан этот неожиданный визит. С Мари? Вряд ли, так как афишировать наше столкновение не в её интересах: узнавшие о её планах ведьмы так плотно сядут мне на хвост, что я плюну на желание получить обещанную бесценную книгу и откажусь от заказа.

– Просьба, – Софья Арнольдовна улыбнулась так сладко и дружелюбно, что я ощутимо напрягся, – не скажу, что пустяковая, но и не слишком для тебя обременительная. А уж я бы отблагодарила, не сомневайся.

Тут она добавила в голос интимной хрипотцы, и если бы наш разговор слышал кто-нибудь непосвящённый, он наверняка решил бы, что благодарить она меня собирается самым что ни на есть традиционным для женщин способом. Только я прекрасно понимал, что речь идёт не об этом.

Вообще-то иметь в должниках ведьму такого уровня – это очень неплохо. Главное – не затягивать, так как однажды это может ей надоесть, и она непременно попробует устранить кредитора. Не из злобы или коварства, нет, просто чтобы не висело над душой, или что там у ведьм вместо неё.

– С удовольствием помогу, если это в моих силах, драгоценная Софья Арнольдовна, – так же с придыханием прошептал я, добавив к словам самый пылкий взгляд из своего арсенала.

Годунова усмехнулась и легко махнула рукой, мол, поиграли и хватит. Я в ответ обезоруживающе улыбнулся и пожал плечами.

– Недавно умерла одна из моих старинных приятельниц, – откинувшись на спинку кресла и отбросив всякое веселье, совершенно другим голосом, деловым и холодным, начала ведьма, – наверное, я даже могла бы назвать её подругой, если бы это понятие было у нас в ходу. Ты понимаешь, что я имею в виду.

– Сочувствую, – я склонил голову, – терять старых соратников всегда тяжело, особенно для таких, как мы. Но не думаю, что вы рассказали мне об этом исключительно из желания поделиться горем.

– Ты правильно думаешь, Антон, – царственно кивнула Годунова, – для этой цели я нашла бы кого-нибудь менее продуманного и ушлого.

– Какие изысканные комплименты, – мурлыкнул я, жмурясь, словно большой кот, – для человека моей профессии это просто незаменимые качества. Одну минуточку.

Я нажал кнопку интеркома, попутно незаметно проверил, работает ли диктофон, и попросил:

– Леночка, принеси нам, пожалуйста, кофе. Мне как обычно, а нашей гостье – латте на миндальном молоке.

– Вот даже как, – взгляд Софьи Арнольдовны стал острее, – откуда такая информированность о моих вкусовых предпочтениях?

– Оттуда же, откуда ваша – о моём пушистом любимце Фредерике.

– Один – один, – негромко рассмеялась Годунова, но тут вошла Леночка с подносом, и она замолчала, внимательно изучая мою секретаршу.