Однако при подготовке к отъезду в США он встречался в Лиссабоне со старым другом Йебсеном, и их разговоры помогли ему соединить кусочки головоломки. Берлин направил Йебсена с разведывательным заданием в Италию. Причем на самом деле это было нужно не Берлину, а Токио. Задание возникло после того, как министр иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуока в марте приехал в Берлин и встретился с министром иностранных дел Иоахимом фон Риббентропом. На самом деле японцы хотели ехать сами, но поскольку они привлекли бы большое внимание на юге Италии, абвер вызвался быть посредником[106].
Что было нужно японцам в Италии?
Несколькими месяцами ранее, утром 11 ноября 1940 года, авианосец «Илластриес» под командованием адмирала Эндрю Каннингема в сопровождении нескольких кораблей покинул берега Мальты и быстро направился к Италии. За 300 километров до военно-морской базы в Таранто в воздух поднялись самолеты: две эскадрильи, сначала из двенадцати, затем из девяти торпедоносцев нанесли удары по хорошо защищенной базе и потопили несколько военных кораблей, еще несколько повредили[107].
Ущерб итальянской базе был невелик, однако это был первый в истории случай нападения авианосца на военную базу. Теперь, каким бы защищенным ни был порт, корабли в гавани не могли быть в полной безопасности.
Попов сложил в уме интерес японцев к атаке Таранто и вопросы о Перл-Харборе в своем списке, вспомнил, что Япония испытывала растущий дефицит топлива, и сообщил в Лондон: японцы могут напасть на американскую базу Перл-Харбор[108]. Между тем шел июль: гитлеровская армия двигалась вглубь России.
«Мы передадим, – ответили в Лондоне, – однако американцы потребуют от тебя деталей, тогда и расскажешь».
Не могла ли Британия придержать информацию о нападении, не надеялась ли она, что США таким образом вступит в войну против стран «оси» – Германии, Италии и Японии? До сегодняшнего дня неоспоримых доказательств не найдено. Тем не менее, британская разведка не очень настаивала на важности сообщения о Перл-Харборе, во многом из-за того, что уже устала от несговорчивой позиции американцев. У MI6 были натянутые отношения с ФБР[109].
В те годы у США не было единой внешней разведслужбы. В штабах вооруженных сил были свои отделы тактической разведки. А внутренней и контрразведкой занималось Федеральное бюро расследований – ФБР. Во главе ФБР с самого его основания в 1935 году стоял Эдгар Гувер, до этого еще с 1924 года руководивший предшественником ФБР – Бюро расследований министерства юстиции США. Он создал доселе невиданную систему, которая была построена на параноидальной подозрительности и усиливала свое влияние путем шантажа политиков, чиновников и журналистов собранными на них досье (зачастую включавшими подробности личной жизни). Своих жертв Гувер объявлял либо коммунистами, либо гомосексуалистами (хотя сам был геем) и выбрасывал их из общественной жизни. Впоследствии президент Гарри Трумэн назовет Гувера «наше гестапо», но тот переживет на своем посту и Трумэна.
Гувер не поверил Попову. Хотя британцы по официальным каналам подтвердили, что он является их агентом высокого уровня внутри немецкой разведки, Гувер относился к Попову как к немецкому шпиону. Он заявил, что Попов ведет беспорядочную жизнь и представляет угрозу безопасности. (В США у Попова был роман с французской киноактрисой Симоной Симон, и он по привычке переезжал с одной вечеринки на другую.) К тому же Гувер не любил англичан и не верил их разведданным. Поехать на Гавайи Попову он тоже не разрешил.
В итоге Гувер не передал эту важную информацию ни президенту Рузвельту, ни другому высокопоставленному лицу в правительстве. Даже когда в море вышли шесть японских авианосцев, американская военно-морская разведка считала, что целью была нефть на островах Ява и Суматра, а также олово и каучук в Малайзии. Гувер продолжал делать вид, что ничего не происходит, и не воспринимал всерьез сведения, поступавшие от британцев через Попова. Военно-морская разведка, которая смогла взломать код японской шифровальной машины «Пёрпл», даже сообщала 6 декабря, что среди целей японцев может быть и Перл-Харбор. Тихоокеанский флот получил предупреждение, однако если военные базы в Панаме и Сан-Франциско принимали меры предосторожности, то на Филиппинах и Гавайях, находившихся к японцам гораздо ближе, и не думали это делать[110].
В итоге 7 декабря 1941 года Япония напала на Перл-Харбор. В этой атаке, которая до теракта Аль-Каиды 11 сентября 2001 года была крупнейшим нападением на США, погибли 2400 американцев. 12 военных кораблей затонули, 9 получили значительные повреждения, были уничтожены 164 самолета. В Перл-Харборе японцы применили ту же тактику, что британцы годом ранее в Таранто, только в гораздо большем масштабе. Пройдут годы, прежде чем американцы начнут связывать этот тяжелый удар с подозрительностью Гувера[111].
На следующий день, 8 декабря 1941 года, США объявили войну Японии, и ход Второй мировой войны начал меняться.
Послужил ли Попов причиной создания ЦРУ?
На самом деле еще в начале войны Рузвельт понял, что США необходима служба внешней разведки. Миграция в США, начавшаяся с приходом к власти нацистов, увеличивалась после каждой новой оккупации и аннексии, и посольства уже не могли с ней справиться, требовалась отдельная полувоенная организация.
С этой целью Рузвельт еще в середине 1940 года направил в Лондон героя Первой мировой войны полковника Уильяма Донована по прозвищу «Дикий Билл», чтобы он мог перенять опыт британцев. В результате в июне 1941 года был создан Отдел координации информации. Но после вступления США в войну потребности изменились. Чтобы поддержать диверсии и движение сопротивления в оккупированной нацистами Европе и оккупированной Японией Юго-Восточной Азии, нужны были организации, способные управлять партизанским движением. В июле 1940 года, через месяц после падения Парижа, Черчилль со словами «А теперь подожгите Европу!» подписал указ о создании Управления специальных операций (УСО), которое в целях секретности входило в структуру Министерства экономической войны. А в июне 1942 года Рузвельт распорядился реструктурировать Отдел координации информации под новым названием «Управление стратегических служб» (УСС); директором остался Донован[112]. УСС и УСО начали работать сообща.
Как и УСО, УСС было, скорее, не разведывательной службой, а отделом специальных операций. Они собирали и разведданные, однако основная их работа заключалась в другом. Они поддерживали антигитлеровское сопротивление на Балканах, работали также и в Турции – следили за транспортными путями в Эгейском море. Один из будущих основателей ЦРУ, офицер военно-морских сил Фрэнк Виснер, работал агентом УСС в Турции. Будучи главой резидентуры в Стамбуле, он отвечал за операции не только на Эгейском море, но и во всей Юго-Восточной Европе, включая черноморские проливы и запад Черного моря. В частности известно, что именно Виснер предоставил разведданные, позволившие союзникам в августе 1944 года атаковать район города Плоешти – центра нефтяной промышленности Румынии, важнейшего источника топлива для Германии[113].
Виснер возглавлял группу агентов, которые в конце Второй мировой войны интегрировали шефа нацистской разведки, перебежчика Гелена и его организацию в структуру американских спецслужб. С переходом «Организации Гелена» на сторону США американцы неожиданно приобрели громадную агентурную сеть в Европе и Азии. Когда администрация США в 1947 году приняла решение о создании ЦРУ, оно было создано как раз на основе УСС.
