Когда Советский Союз искал способ, как бы проникнуть в высшие эшелоны власти ФРГ, Маркус Вольф в 1969 году сообщил, что один из лучших его агентов Гийом приступил к работе в аппарате Вилли Брандта. Восточный Берлин и Москва ликовали. Это внедрение вошло в архивы КГБ как крупнейший успех Вольфа.

Но со временем возникло противоречие: Восточная политка Брандта, направленная на сближение двух частей немецкого народа, разделенного войной, визит в ГДР в 1970 году, его поступок у монумента жертвам Холокоста в Польше, вызвавший сенсацию во всем мире, избавление от Гелена в 1968 году – все это сотрясало правые партии Западной Германии, которые избегали открыто покончить со своим нацистским прошлым.

С одной стороны, разведданные, которые передавал Гийом, имели стратегическую ценность в противостоянии с НАТО; с другой стороны, нельзя было отрицать, что нахождение Брандта у власти снижало риск главного страха СССР – ядерного нападения.

В мемуарах Вольф с сожалением напишет: «Этого мы не учли. Так сложилось само собой. Из всех возможных людей у нас на пути оказался Брандт».

В итоге было принято решение поддерживать Брандта на посту канцлера – тем более, что так и Гийом, ставший его правой рукой, смог бы продолжить свою работу.

Поддержка, о которой Брандт даже не подозревал, достигла таких масштабов, что Вольф одним мановением руки переменил результаты вотума недоверия канцлеру в апреле 1972 года. Христианские демократы, видя возвышение Брандта, заручились поддержкой нескольких депутатов правящей СДПГ и её партнеров по коалиции Свободной демократической партии (СвДП) и, обеспечив себе в Бундестаге таким образом преимущество в один голос, потребовали объявить вотум недоверия правительству. А Вольф уже давно присматривался к депутату ХДС Юлиусу Штайнеру, жадному до денег. Незадолго до решающего голосования его голос купили, дав ему взятку в 50 тысяч марок. Штайнер воздержался от голосования, и Брандт с перевесом в два голоса получил вотум доверия. (Между тем в разведке ГДР узнали, что христианский демократ Штайнер одновременно работает и на внутреннюю разведку ФРГ и является двойным агентом, получая деньги с обеих сторон. Перед выборами документы, подтверждающие сотрудничество Штайнера с ГДР, обнародовали в западногерманском журнале «Квик», чем вызвали еще один скандал.) Выборы в ноябре 1972 года Брандт выиграл, еще более укрепив свои позиции.

В наши дни ведутся дискуссии о вмешательстве разведок в выборы. Новым здесь является только использование цифровых технологий, методов кибершпионажа. Однако сами по себе попытки спецслужб повлиять на выборы, как вы увидите в других главах этой книги, встречались и в прошлом.

Последними важными сведениями, которые Гийом успел сообщить на Восток, прежде чем его поймали, были внутренние дискуссии Запада и их позиция по переговорам перед первым заседанием Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в июле 1973 года. Брандт вел подготовку во время отпуска в Норвегии. Его переписка с западными лидерами велась по специальному зашифрованному каналу телексной связи, аппарат которой привезли в Норвегию. Вот только сидел за ним не кто иной, как глава аппарата канцлера Гюнтер Гийом. Благодаря ему Восточный Берлин и Москва еще до начала заседаний узнали о письме, в котором президент США Ричард Никсон просил Брандта помочь убедить французов. Это означало, что президент Франции Жорж Помпиду не был согласен с идеей новой Атлантической хартии, которую выдвинул тогдашний советник президента США по национальной безопасности Генри Киссинджер. А следовательно, накануне переговоров с СССР на поверхность всплывали разногласия между США и странами Европы, и это была стратегически важная информация. Таким образом, генсек ЦК КПСС Леонид Брежнев еще до начала переговоров знал, что скажет Никсон и его союзники, знал их сильные и слабые стороны.

Однако все когда-нибудь заканчивается, и дела у Гийома пошли плохо. Осенью 1972 года агенты Федерального ведомства по охране конституции Германии поймали с поличным директора подставной компании, созданной восточногерманской разведкой, Вилли Гронау, когда тот передавал информацию своему связному. Гронау не знал, что Гийом – агент ГДР, однако, проанализировав его ответы во время допросов на протяжении нескольких месяцев, в разведке ФРГ пришли к выводу, что в высших эшелонах власти может находиться шпион с «французской фамилией». Хотя они не имели доказательств, подозрение все же было.

Именно это побудило директора разведки Гюнтера Ноллау предупредить министра внутренних дел Геншера еще в мае 1973 года, за несколько месяцев до того, как Гийом с его «французской фамилией» и канцлер Брандт отправятся в Норвегию для стратегических переговоров. Вольф, узнавший об этом от агента внутри ФВОК, в конце 1973 года приостановил всю деятельность Гюнтера Гийома и его жены Кристель. Но он совершил ошибку, не отозвав их назад. А они ошиблись, что не бежали на Восток. Растущие подозрения привели полицейских к дому Гийома в 6:30 утра 24 апреля 1974 года. Он же, вместо того чтобы изобразить непонимание или все отрицать, поддавшись геройской романтике, выдал себя с головой.

Разразился страшный скандал. Не только члены противоборствующих партий, но и внутрипатрийные оппозиционеры в СДПГ обвиняли Брандта в том, что он годами держал при себе шпиона-коммуниста и не принимал предупреждения всерьез. Политические историки пишут, что Брандт уже терял позиции из-за экономических трудностей, вызванных нефтяным кризисом 1973 года, а также многочисленных амурных связей, так что шпионский кризис нельзя считать единственной причиной его отставки. Тем не менее, последняя капля оказалась самой тяжелой.

Интересно, что Гийом не изменил своих убеждений и через семь лет, когда, отсидев часть срока, вернулся в ГДР в результате шпионского обмена, и даже после падения Берлинской стены и Советского Союза. Выступая как свидетель во время суда над Вольфом в 1993 году, Гийом на вопрос, раскаивается ли он в предательстве Брандта, ответит: «Я с уважением служил только двоим: Маркусу Вольфу и Вилли Брандту».

В автобиографии «Человек без лица» Вольф напишет, что отставка Брандта, которую считают его крупнейшей победой, на самом деле вызвала у него сожаление: «Это было все равно что забить решающий гол в свои же ворота».

Маркус Вольф стал единственным в истории агентом разведки, который по очереди привел к падению советника по национальной безопасности, директора разведки и, наконец, премьер-министра вражеской страны.

Ранее на примере Гелена мы убедились: среди первых, кто видит, что дела идут плохо, всегда находятся шефы разведок. Гелен увидел, что нацистский режим подходит к концу, и вместе с подчиненной ему разведывательной службой сдался американцам, а затем помог основать ЦРУ, передав ему свою обширную агентурную сеть.

Вольф вспоминает, что впервые увидел, как система трещит по швам, в 1980 году, во время забастовок польских профсоюзов, создавших объединение «Солидарность». Можно, конечно, спросить, почему он не очнулся, когда советские войска в 1978 году вошли в Афганистан, или когда в том же году польский кардинал Юзеф Войтыла стал папой римским Иоанном Павлом II. Однако поворотный момент, который Вольф сам называет, благодаря лидеру «Солидарности» Леху Валенсе вызвал шоковую волну, прокатившуюся по всему социалистическому лагерю. Словно подтверждая поговорку «нет дыма без огня», Вольф признает, что, хотя «Солидарность» и использовали западные спецслужбы, она стала настоящим революционным движением, имеющим смелость противостоять коммунистическому государству и требовать решения экономических и социальных проблем[86]. Затем последовали разведданные, которые передал агент ГДР с 1972 по 1989 год Райнер Рупп (кодовое имя «Топаз»), работавший в Верховном главнокомандовании ОВС НАТО в Европе, нервной системе всего Альянса. В 1983 году Рупп передал снятое на микропленку исследование соотношения сил Востока и Запада: оно свидетельствовало, что советская система серьезно отстает как в экономическом, так и в военном плане.