43
И последнее. Если жизнь твоя не удалась, помни: Бога нет! И винить, кроме себя самого, больше некого.
Часть третья
1
Меня больше нет. Один состоятельный работорговец клялся, что видел меня висящим на осине. Семнадцать лет назад. И добавил, перейдя на шёпот, что говорят, будто не сам я руки на себя наложил. Но помогли мне люди добрые.
Я и бровью не повёл.
–– Так ему и надо, –– сказал, зевая. –– Собаке и смерть собачья.
2
Лекарь из Антиохи предупредил, что с моей печенью злоупотреблять выпивкой может только самоубийца. С тех пор – ни капли.
3
Эпикурейцы учат: избегайте страданий и стремитесь к наслаждениям. Их не слушают и презирают.
А ведь избегать страданий и стремиться к наслаждениям так естественно для человека… Но, может, человек не желает быть самим собой?
4
Христиане же стремятся к страданиям и наслаждаются этим.
5
Он построен в честь императора Августа. По приказу царя Ирода, который даже хотел сделать его столицей. Вместо Иерусалима. И только внезапная смерть помешала плану безумного тирана.
За внешнее сходство с Римом сей город, лишённый зелени, облюбовали прокураторы. Сменяя друг друга, они селятся тут и чувствуют себя почти как дома. Им не привыкать к широким площадям, к многочисленным колоннам и статуям и к домам, выстроенным в подобном стиле.
Славный город. Имя ему Цезарея.
6
Живу я на окраине, в квартале бедняков. У рыболова Арама. Жена его – Сима – меня терпеть не может. Невзлюбила с первого взгляда.
Дабы лишний раз её не раздражать своим присутствием в доме и дабы показать, что не даром ем их хлеб, я в последнее время всё чаще выхожу с Арамом в море.
7
В часы вечернего досуга мы с Арамом, расположившись на краю обрыва, лениво рассуждаем о всяких пустяках. Чаще всего о женщинах.
8
Три дня нам просто не везло. Обыкновенная удача покинула нас. Улов смешной до слёз. Такое случается, успокаивает Арам. Даст Бог, говорит, завтра всё будет хорошо.
…Назавтра поднимается шторм…
9
Море хищно разевает пасть… Пенясь, волна рушится вниз… Брызги летят вверх, и …их накрывает следующая волна… Ветер… Серое небо с тёмно-грязными тучами периодически освещает на миг огненная змейка… Молнию сопровождает грохот!..
Страшное порой кажется прекрасным. А красота бывает жуткой.
10
На пороге нас встречает Сима.
–– Арам, –– говорит, –– тут приходили какие-то люди. Двое. –– Она кивает в мою сторону. –– О нём расспрашивали.
–– Что именно спрашивали? –– интересуется Арам.
–– Кто такой, спрашивали. Давно ли в городе, спрашивали. Что о себе рассказывал и чем занимается, спрашивали.
–– И что ты им ответила?
–– Я им ответила: а вы кто такие? Друзья, говорят. Ну, раз друзья, то сами у него и спросите. Завтра, говорю, приходите.
И обратили взоры на меня и Сима и Арам, словно ожидая объяснений. Пожав плечами, я ответил:
–– Ошиблись, наверное. Моих друзей, если таковые и были, давно забрал к себе Господь.
11
Страшно. Но я ещё в состоянии отметить про себя, что между страхом юнца и страхом человека пожившего не больше общего, чем между небом и землёй. А казалось бы, страшно - и всё.
И вроде мне яснее ясного – дождаться ночи и бежать. Но я начинаю раздумывать: куда бежать? Зачем бежать? От кого?!
Мне надоела жизнь бродяги, жизнь беглеца…
Я хочу иметь свой дом на берегу моря. Хочу, чтоб у меня была жена… и ребёнок. И чтобы под вечер мы с ним кормили чаек свежим хлебом.
12
Что мне собираться? Записки за пазуху, сандалии на ноги и – в путь!
Пора…
13
Нелегко будет описать вчерашнее. Столько всего произошло.
Я был уже готов покинуть дом, как в комнату прокралась Сима.
–– Уходишь, –– прошептала она.
–– Ухожу, –– подтвердил я, также шёпотом.
–– Прошу, возьми меня с собой, –– и, приблизившись ко мне, Сима обожгла моё лицо порывистым дыханием.
–– Думала я, –– продолжала она, задыхаясь, –– думала побороть свои чувства, да, видно, не в силах противиться им.
Я растерялся. Кто бы мог подумать, что за её неприязнью ко мне скрывалось…Бог знает что.
–– Сима…–– голос мой дрогнул. –– Я не могу…
Она вцепилась в мою одежду и повисла на мне, как испуганная кошка на пологе.
–– Любимый мой…Единственный… Не отталкивай… Не бросай…
Я догадался, ещё чуть-чуть - и сорвётся на крик.
–– Хорошо, –– сказал я. –– Иди, собери всё необходимое в дорогу. Только тихо…
Отправив Симу, я помедлил мгновение… и выскользнул в окно…
14
(Я наблюдаю за собой. Я себя изучаю. Познаю… Задаю себе вопросы о себе. Простые вопросы и сложные. И честно пытаюсь на них отвечать…
«Почему, Иуда, ты боишься смерти?»
«Вовсе я не боюсь смерти. Я боюсь лишиться жизни. Это не одно и то же».
«Но ведь тебе, Иуда, жизнь твоя не нравится?»
«Кто отрицает? Мне моя жизнь положительно не нравится. Но другой у меня нет и не будет. А я хочу жить. И наблюдать за собой. Изучать себя. Познавать…»)
15
И выскользнул в окно, где меня, по всему видать, давно поджидали. Человек шесть… Не проронив ни звука, они бросились ко мне. Они бросились с разных сторон… И я, храня молчание и понимая, что сопротивляться бесполезно, всё же упрямо отбивался, не давая себя схватить. Отчаянье придало сил. Я дрался, как в детстве, пуская в ход даже зубы, пока один из них не нанёс мне удар по затылку. Он ударил чем-то твёрдым и тяжёлым. Ноги мои подкосились. Меня заботливо подхватили и куда-то быстро поволокли. Потом с размаху «погрузили» в тележку, и только в ней я окончательно лишился чувств.
16
Ввели в просторную светлую залу и усадили в кресло из красного дерева. Напротив, в таком же кресле, развалился тучный мужчина с косым шрамом под единственным глазом. Он впился в моё лицо карим оком. Он впился в моё лицо карим оком, и я не без труда выдержал его жадно изучающий взгляд.
Двое внесли и поставили между нами столик с фруктами. Бесшумно удалились.
Он заговорил, и говорил долго, лениво и как бы нехотя.
–– Сразу хочу успокоить, здесь ты в полной безопасности. Ничего плохого мы тебе не сделаем. Скорее наоборот… Если мы и причинили кой-какие неудобства и привезли сюда против твоей воли –– поверь, это вынужденная необходимость. Мы не могли поступить иначе и готовы…
–– Да кто мы-то? –– набрался смелости я его перебить. –– И что вам от меня нужно?
Он помолчал. Так обычно пережидают внезапный грохот грома. И ответил:
–– Мы благочестивые евреи. Патриоты и ревнители Моисеева закона.