– У Гарика были дела в Питере, поэтому он поехал с самого утра, а я смогла отпроситься только с обеда. Вот так и получилось, – пояснила Маргарита и добавила, – ну знакомьтесь. Это моя мамочка Мария Семёновна, а это мой друг Игорь Лыткин, в простонародье Гарик, двадцати трех лет от роду, образование высшее, работает…

– Ритуль, прекрати, – нервно усмехнувшись, прервал ее друг, – ты сейчас всю мою родословную раскопаешь и сверху резюме в подтверждение квалификации положишь. Очень приятно познакомиться, – обратился он к Маше, – давно мечтал, да все как-то не случалось.

– Взаимно, – изобразила улыбку та, отметив про себя, что товарищ деликатно обошел стороной тот факт, что от знакомства отказывалась именно она. – Неожиданно видеть вас на свадьбе Тинки… Кристины. Конечно, Марго знакома с ней с детства, но все-таки Кристина относится к более старшему поколению.

– Знаете, на самом деле жених Вашей подруги сделал очень выгодное предложение гостям. Скидка потрясающая, грех не воспользоваться, тем более что она была исключительно для своих, а Риточка как раз входит в этот круг, – поспешил пояснить молодой человек, – поездка на теплоходе интересна и сама по себе, да вдобавок и бесплатная вкусная еда, развлекательная программа. Мы надеемся очень хорошо провести здесь время. Правда, Ритуль.

Машу невольно передернуло, когда парень по-хозяйски прижал к себе ее дочь. Условная теща мужественно продолжила держать губы в широко раздвинутом состоянии, обозначающем вежливую улыбку, при этом мечтая выкинуть нахала за борт и думая, как дальше с этим быть. Ну не нравился ей этот прыщ. Хоть ты плачь! Раньше не нравился заочно, потому что не хотел жениться, в поезде не понравилась его недовольная рожа, а теперь, в общении, не нравился еще больше, потому что… Почему – Маша и сама не могла толком объяснить. Не нравился ей этот Игорь Лыткин и все тут.

***

До отхода «Пересвета» оставалось около часа, и троица развлекала себя разглядыванием прибывающих гостей, которых встречали стоявшие перед входом на теплоход молодые. Кристина с Алексеем приветствовали каждого входящего, целовались, обнимались и перекидывались ничего не значащими фразами, короче, вели полноценное светское общение.

Не любившая подобное пустословие Маша равнодушно смотрела на этот показушный водевиль, сочувствуя подруге, но не торопилась идти к ней на помощь. Она справедливо полагала, что каждый сам выбирает свою судьбу. А Кристина, сколько Маша себя помнила, мечтала именно о такой гламурной свадьбе.

Наконец, недалеко от молодых взгляд московской гостьи выхватил знакомые лица.

– Марго, смотри, – Маша тронула за плечо дочь, – это не Светланка? Если бы не Федор Петрович, то ни за что не узнала бы ее.

– Она, – радостно подтвердила Маргарита, – так взросло выглядит. Прямо не скажешь, что в школе учится. Она сильно изменилась за последний год.

Фраза про последний год немного кольнула мать, которая тут же попыталась прикинуть, когда она сама в последний раз видела дочку подруги, и когда ее могла видеть Маргарита. Навскидку выходило, что год – слишком маленький срок. Они не виделись гораздо больше. Вынырнувший из глубин подсознания червячок сомнения, потребовал более тщательного анализа, но беседа шла своим чередом, и додумать до конца у Маши не получилось.

– А что за товарищ рядом с ней? – Гарик указал на высокого седого мужчину, стоявшего рядом со Светланкой и по-свойски придерживающего ее за спину.

– Федор Петрович, отец Кристины, – пояснила Маша, потихоньку продвигаясь к лестнице, ведущей на нижнюю палубу. Ее слегка озадачило, что парень заинтересовался пожилым Тинкиным отцом, а не симпатичной молодой Светланкой.

Дедушка с внучкой, увидев приближающуюся к ним подругу невесты, радостно пошли к ней на встречу. Глядя на Федора Петровича, Маша с грустью вынуждена была констатировать некоторые возрастные изменения. Перед ней стоял пусть и холеный, но ближе к пожилому возрасту человек. С тех пор как Кристина вышла первый раз замуж и стала жить отдельно, Маше не доводилось встречаться с ее отцом. Все эти годы в ее памяти оставался моложавый сорока пятилетний мужчина, каким он был на первой свадьбе подруги.

В голову тут же влезла шальная мысль, что все детство мужчина был для нее Дядьфедей. Девочкой она воспринимала его на уровне второго отца. Во всяком случае он хвалил и ругал их с Тинкой совершенно одинаково. Но назвать его сейчас Дядьфедей Маша не смогла бы ни при каких условиях. Однозначно, он для нее стал Федором Петровичем.

– Тётьмаш, как здорово, что мы Вас встретили, – оживленно воскликнула Светланка, – мы с дедулей тут совсем никого не знаем. В основном тут Дядьлёшины гости. Лично я их всех впервые вижу. Хорошо хоть дедушка согласился поехать со мной.

– Ну я, допустим, поехал не просто с тобой, – улыбнулся ее спутник, – вообще-то здесь планируется свадьба моей дочери. Да и тебе надо отдохнуть перед концертом, а то совсем с этой подготовкой с лица спала.

– Дедуль, ты обещал не дергать меня с моим выступлением, – нахмурилась девушка, – сам же предложил про него временно забыть.

– Все-все, – Федор Петрович заговорщицки изобразил молнию, закрывающую рот, – молчу.

– Светланка, ты повзрослела и превратилась в очаровательную барышню, – Маша поцеловала дочку подруги и, понимая ее нежелание говорить о грядущем выступлении, не стала поднимать эту тему, хотя было очень любопытно. Для себя она оставила зарубку, уточнить у Кристины, что это за концерт. – Узнаете Марго? Вы давно не виделись. Прошу любить и жаловать, моя дочь и ее друг Гарик, – представила она Федору Петровичу молодых людей. – Гарик счел свадебное предложение молодых очень выгодным и воспользовался гостевой скидкой, – почему-то потенциальной теще хотелось сразу обозначить галочку над «и» и прояснить, что ее дочь с другом сами оплатили круиз, и их присутствие никак не связано с ней.

– Да, не так уж и давно, – начала было возражать Светланка, но вынуждена была переключиться на Гарика, прервавшего ее вопросом об экзаменах в школе.

Маша недовольно покосилась на невоспитанного недозятя. В голове мелькнула мысль о некоторой несостыковке, ее хотелось бы додумать и состыковать расползающиеся факты, но оживленная болтовня и воспоминания девчонок увлекли и заставили забыть все сомнения.

В компании собеседников время до отправления летело быстро. Гости между тем погрузились, зарегистрировались и разбрелись по каютам. Радио, находившее пассажиров в абсолютно каждом помещении, в том числе и на палубе, проинформировало собравшихся, что в течение пятнадцати минут после отплытия будет проведена тренировка аварийной эвакуации с судна. По специальному сигналу всем требовалось выйти из кают в спасательных жилетах и следовать в направлении, которое им укажут работники теплохода. Потом всех, оставшихся в живых, ждут в ресторане на ужин.

***

Ресторан, как уже выяснила Маша во время ожидания отплытия, находился на носу теплохода. Поэтому, чтобы попасть туда из каюты, надо было либо пробираться через все судно по безобразно узкому коридору, рискуя напороться на очередной приступ клаустрофобии, либо выйти на открытую палубу и с комфортом двигаться наружным путем. Разобравшись во время тренировки со спасательным жилетом и со стороной, откуда ей предстоит сигать в воду в случае катастрофы, гостья вернулась к себе и переоделась в первое, приготовленное на ознакомительный ужин, платье.

Прокопавшись с прихорашиванием, на ужин Маша притащилась далеко не самой первой. Ресторан приятно поразил панорамными окнами. По крайней мере есть можно было спокойно, не боясь оказаться во власти приступа страха.

Кристина с Алексеем заняли отдельный столик на двоих, чтобы не обижать никого из гостей. Машу же официант проводил за столик на шестерых человек. Это был единственный островок, вмещавший в себя всех гостей со стороны невесты. Из двух остававшихся свободными мест между Федором Петровичем и Гариком, Маша, разумеется, выбрала рядом с отцом невесты. Молодожены оказались от нее сбоку, а между ней и неприятным для нее бойфрендом дочери осталось никем не занятое свободное кресло.