Ожидание было вознаграждено. Двери вскоре раздвинулись, и в вагон вошли один за другим три пассажира. Первым семенил щуплого телосложения задохлик лет двадцати пяти. Его лицо, повешенное вниз так, как будто он изучал свои ноги, было сложено в брезгливую маску. Маша хорошо ее разглядела, когда ссутуленный парень проходил мимо нее. Выражение лица произвело достаточно негативное впечатление.

Следом за ним вышагивал интеллигентный, хорошо упакованный молодой мужчина достаточно высокого роста. Доброжелательное выражение его лица резко контрастировало с недовольной гримасой парня. Второй пассажир был явно моложе Маши. На вид ему было в районе тридцати. На его благородном лбу «красовалась» табличка «Офисный планктон». Маша хорошо знала породу таких людей, потому что как ни грустно это было признавать, она и сама к ним относилась.

Судя по тому, что молодые люди сели на разные ряды, они не имели друг к другу никакого отношения. Или делали вид, что не имеют.

Последней в вагон впорхнула молодая женщина. Если бы не явно выступающая беременность, ее можно было бы окрестить девушкой. Лицо вошедшей столь сильно сияло какой-то жизненной энергией, что Маша невольно на ею залюбовалась. Беременная молодушка, не успев приземлиться рядом с «офисным планктоном», сразу же принялась возбужденно тараторить.

В том что молодой мужчина и беременная женщина семейная пара, сомневаться не приходилось. Нежность и снисходительность, с которой тот слушал свою даму, вызывали умиление. Маша невольно вспомнила, как во время беременности у нее самой сильно отекали ноги, и врач запретил ей много пить жидкости. Виталик тогда тоже отказался пить дома не только чай, но и просто воду. И никакие доводы жены не могли убедить его отступиться. Вместо воды они покупали себе гранаты и ели их, беря в рот строго по одному зернышку, чтобы растянуть удовольствие.

«Вот о Виталике мне еще не хватало думать», – рассердилась на себя Маша за то, что нечаянно вдруг коснулась мыслями запретной темы. Чтобы переключиться и занять мозг она начала моделировать ситуацию вокруг этой странной фразы: «Постарайся не афишировать наше знакомство». Конечно, молодой человек не мог сказать это своей спутнице. Их знакомство слишком очевидно, хотя, кто знает. Выйдут из поезда, разойдутся в разные стороны и будут делать вид, что знать друг друга не знают. Но скорее всего, грозил либо молодой человек парню, либо парень молодому человеку. Загадка в том, что голос говорившего Маша точно когда-то слышала. И не просто слышала, а часто. Но оба представителя мужеского полу оказались незнакомцами. Впрочем, был вариант, что один из собеседников ехал в другом вагоне. И тогда слова могли быть адресованы любому из троих вошедших. В общем, тайна, покрытая мраком.

Любопытство настаивало подольше последить за незнакомцами, к тому же это хоть чуть-чуть отвлекло бы Машу от вьющегося где-то в глубине нее страха замкнутого пространства, но беспричинно пялиться на совершенно чужих людей было неудобно, а те никаких поводов обратить на них внимание больше не собирались предоставлять. Неспокойной пассажирке пришлось опять отвернуться к окну. К тому времени, когда поезд подъехал к Московскому вокзалу Санкт-Петербурга, она и вовсе забыла о странном разговоре, тем более что завлек-то он ее только потому, что нужно было чем-то занять голову.

***

Выскочившая первой из вагона первой Маша попала в радостные объятия Кристины. Встречающая легко приподняла ее над землёй, и гостья едва успела отставить в сторону свой чемоданчик, чтобы облегчить вес для темпераментной подруги.

– Манюня, я так по тебе соскучилась, – завопила Кристина, кружась с Машей в руках и заставляя выходящих из поезда пассажиров шарахаться.

– Тинка отпусти, – смеясь, отбивалась Маша, – дай мне прийти в себя. Еле доехала. Неужели не могла найти себе жениха в Москве? Ну хотя бы свадьбу в Москве сыграть?

– Ну ничего-ничего, прорвёмся. Сейчас мы из тебя принцессу будем делать, – Кристина поставила москвичку на землю и, взяв в одну руку чемодан, а другой подхватив ее, рванула к выходу из вокзала, – пошли скорее. У нас довольно плотный график, каждая минута на счету.

– Тинка, ты ненормальная, – возразила Маша, семеня за широко шагающей подругой, – это же ты замуж выходишь, а не я. Из меня-то зачем принцессу делать?

– Как зачем? На моей второй, и надеюсь, последней свадьбе, подружка невесты должна быть рангом не ниже, чем принцесса, – Кристина весело рассмеялась, – Манюня, как же я по тебе соскучилась, а ведь всего полгода прошло. Как же дальше жить врозь будем?

– Не говори, – поддержала подругу Маша, – каждый день тебя вспоминаю. Девочка, что на твоём месте, вроде смышлёная, но пока ещё не тянет. Я как хромая утка. Привыкла, что вопросы с регионами решаешь ты, и я туда не лезу. А теперь постоянно приходится контролировать, как бы новенькая что не пропустила. Ну ничего, ты права, прорвёмся. Как твоя Светланка? Спокойно относится ко второму папе? Она с вами будет жить?

– Да что Светику будет? Ей ещё год в школе учиться. Не сильно она рвется покинуть привычную обстановку. Так что жить дочурка пока осталась с дедом в Москве, а к нам с Лёшкой набегами. Дальше видно будет, в каком городе высшее получать надумает. Да ты ее с дедом скоро увидишь, они оба на свадьбу приедут.

– Светланка твоя, ведь, ещё и с новой отцовой семьёй хорошо общается, – задумчиво произнесла Маша, – там же её сводный братик, совсем малышок растёт.

– Да, она отлично ладит с новой Максовой пассией, практически подруги, и с братишкой ей нравится возиться, так что в Питер насовсем ее вытащить будет затруднительно, – вздохнула Кристина.

– Тинка, не грусти, ну какие ваши годы? И сорок-то лет не предел, а тебе еще до сорока жить и жить, так что родите Светланке сестрёнку или братика, она к вам и переберётся, – Маша приобняла приунывшую подругу, и они двинулись к стоянке автомашин. – Лучше расскажи про круиз, а то у меня не было времени как следует посмотреть файлы, что ты прислала.

– Там все просто. Отчаливаем сегодня в семь часов вечера. Посадка начинается в пять, так что у нас с тобой на всякие девичьи дела есть полные четыре часа. Завтра мы в Сортавале, оттуда можно будет съездить в парк Рускеала. Слышала о таком?

– Конечно слышала! Мы же там были года три назад. Еще с Виталиком, – практически сквозь зубы добавила Маша. – Помнишь, я тебе рассказывала, как мы на зип-лайне катались над каньоном? В пещеру ходили. Ее сделали из бывших штолен, в которых выработка мрамора шла, – по мере перечисления интересностей Маша все больше и больше погружалась в былые счастливые времена. От понимания, что ее счастливое прошлое было кое-кем растоптано и его уже не вернуть, настроение плавно покатилось вниз. В результате, рассказчица завершила свою пламенную речь совсем другим тоном, – короче, я с большим удовольствием побываю там еще раз.

Собеседницы стояли под ярким дневным солнцем перед Московским вокзалом. Новоиспеченная петербурженка, не слишком вслушиваясь в слова Маши, мучительно соображала, где в очередной раз кинула машину. Алексей, ее жених, постоянно подтрунивал над легкомысленной любимой, что в один прекрасный день она просто не найдет свой автомобиль.

– Ну так вот, – продолжила Кристина, радуясь, что достаточно быстро обнаружила любимую «ласточку». Она закинула чемоданчик гостьи в багажник чёрной Тойоты и распахнула переднюю пассажирскую дверь, – садись, Манюнь. Ну так на чем я закончила? Да! Завтра Сортавала, послезавтра у нас день на Валааме. Свадьба будет на четвёртый день в Старой Ладоге. Ну а на пятый день утром теплоход вернётся в Питер.

– То есть до свадьбы времени ещё вагон. Чего тогда прихорашиваться? Может, по городу погуляем?

– Нет, дорогая! Выглядеть мы должны на все сто уже сегодня, так что сейчас рвём когти в салон красоты. Будем преображаться. Обе! Контора платит! А погулять ты сможешь, когда закончится круиз.

– Не знаю, что ты там надумала, – вяло пожала плечами Маша, не в силах спорить с энергичной подругой, – мне кажется, мы и так неплохо выглядим. Зачем тратить сегодня время на косметологов и массажистов. Все равно, косметику вечером смоешь и на свадьбу краситься будешь по новой сама. Лучше прогуляться по городу.