# 11 Отцу хулой лжи неприкрытой слово легло, реченное, на мир, как тень… Лжец сам отринул благодати сень — застились зраки выбором иного. Единственно по попущенью Бога добра и зла взыграла светотень — таясь, ложится в складки ночи темь, лишь явит день пресветлый Лик Благого. Здесь бездне глубина Творцом дана, чтоб лжи отец достиг в паденье дна, осатаневший в миг произволенья; представший Сатаной во лжи изобличен — не принял противленья дух смиренье, но был сражен Архангела мечем. # 12 Но был сражен Архангела мечем — миг краток между взлетом и паденьем, — за бездны край сорвалось отраженье того, кто Люцифером наречен. Поднявший меч, мечом и рассечен — десницей, что не знает снисхожденья, — лишенный крыл и блеска оперенья, грехопаденьем в бездну увлечен. Архиврага разбита колесница… Строй аггелов, что стал по роду род, рать Михаила превратила в сброд… С небес низвергнутый Денница, гонимый Гнева Божьего бичом, как Сатана в геенне заключен. # 13 Как Сатана в геенне заключен — с неутоленным гладом в смраде ада, — снедаемый то жаром в ней, то хладом, боль новую лишь чаять обречен. Врата мечем закрыты, что ключом… Со скрежетом зубов он ждет отрадой смерть самою… Так алчет сладость яда, в главу себя ужалив, скорпион… Творца лишен во всем он благостыни — дух зла своей ужален сам гордыней, что на главу его легла как гнет. Отец греха, в ком грех гнездится новый — в ад заточенный, ад в себе несет, — и в полноте времен цепями скован. # 14 И в полноте времен цепями скован неизбежавший гнева и суда, Творцом врагу огнь абисса всегда — во вечные века, – преуготован. …В Небесном Граде, как эоне новом, блаженные не ведают стыда — грехом да не прельстится никогда Отца Небес сокрытые покровом! – Аз есмь Господь – начало и конец; Аз есмь итог итогов и венец… В том тайна тайн – и Альфа, и Омега, — Творец, представший вся во всем, Предвидел мир, очищенный огнем, Когда времен происчислялась мера… # 15 Когда времен происчислялась мера, исполненный сакральной чистоты, свет раздирал покровы темноты — превоплощения искала вера. Блистательный, взяв имя Люцифера — чин величайший тварной красоты, — достиг в преобольщеньи высоты превыше эмпирей небесной сферы Став демиургом третьей части звезд, князь мрачного эона произнес Отцу хулой лжи неприкрытой слово. Но был сражен Архангела мечем, как Сатана в геенне заключен и в полноте времен цепями скован. Свиток
#1 Сна утлый челн, хранимый упованьем меж Сциллой чувств, Харибдою страстей… – О, небеса! Где ваша Весть вестей, где ваш ответ и свет обетованья? …Поверь он здесь, но чуждый ликованью, не узнанным проходит меж людей; их боль, излившись горечью скорбей, ему наполнит чашу избыванья… Плеск суеты сует средь пустоты, исполненный тщеты и маеты — безсвязный сон вне бденья и молитвы… Исполни очи! Весь восток багров — как спать во время оное ловитвы средь ожиданья в лучшем из миров? #2 Средь ожиданья в лучшем из миров — в юдоли боли, скорби и печали, где грех один грехом другим венчали, дано Смиренье высшим из даров. Здесь алтари средь жертвенных костров сердец смиренных кровью окропляли… — Любовь заклавшим жертвы возвещали, что тризны пир – горьчайший из пиров. Пресыщенным в гордыне нет в том проку — лишь ангел счислит срок по воле рока, сквозь сонмище грехов летим на зов — в небытии не скрыться от ответа, меж тьмой мытарствуя и светом, — раздвинув полог, смерть сорвет покров. #3 Раздвинув полог, смерть сорвет покров, идя на зов и отворяя двери. О, сколько в ожиданьи тайной веры — безмолвная молитва выше слов. Отринув плоть, – тем Смерть преоборов! — душе б смиреньем путь к Отцу измерить, но всуе мытарь безприютный верит — изгнанник в ней лишь обретает кров… …Десница мельком пролистнет страницы, — (дни пролетят, как вспугнутые птицы), — страниц немного – в каждую вглядись! В них различив лишь мерзости деяний, душа сквозь ужас устремится ввысь, пролив сосуд скудельный содержанья. |
