Я такого стерпеть не могла.

– Будешь надо мной насмехаться, и я тебя буду отправлять за тампонами взамен Фреи, – пригрозила ему ворчливо.

Реджи от этого слова впадал в фукающий припадок на пару часов.

– Шкафчик над раковиной в ванной, – как шёл с котом в зал, так и не обернулся он, – я ждал твоего переезда, Ая. Так. Если забыла.

Скрылся за стеной.

– Зубная щётка розовая, – когда я сделала первый шаг в сторону ванной.

– Погоди, – для самой себя, а потом показавшись и Озу, – ты обещал мне отдельную связку комнат, а сейчас говоришь, что все принадлежности для меня лежат здесь.

Оз-зи устало потёр глаза и запрокинул голову за подлокотник дивана, на котором лежал.

– Иди отсюда, – с широкой улыбкой, – отмывай свои подозревающие листики.

За смущённой мной рванул и Гис, забежал в ванную, запрыгнул на каменную столешницу раковины и начал умываться, пусть и без помощи местной воды, а по-котячьи.

Меня же ждала стопка полотенец, какой-то набор для женской гигиены в сумочке с нарисованными зелёными листиками и зеркало во всю стену. В последнее я и уставилась.

– Всё идёт хорошо, так ведь? – прошептала, глядя в испуганные тёмные глаза в отражении.

А после кивнула, проверила дверь, не имеющую вообще никакого замка, кроме основного – язычка, да и тот нельзя было заблокировать. Действительно. Зачем тому, кто живет один, закрываться? От кого?

Гикискус мяукнул, поторапливая меня. По крайней мере я так понимала его «разговоры». И поэтому пошла делать то, чего совсем не хотела.

Через пятнадцать минут я могла наблюдать отключившегося на диване полусидящего Оз-зи, впервые выглядящего расслабленно и беззащитно. Но всё ещё не мягко, таковым его лицо было только в краткие моменты, когда он позволял сам. Со мной по крайней мере было так, но только наедине.

– Пойдём спать, – села рядом с ним.

Вплотную. А ещё голову положила на плечо, чтобы отмечать едва заметные изменения со стороны профиля. То, как он просыпается, можно было заметить только с такого расстояния, потому как он делал вид, будто спит дальше.

Вот наглец!

– Ладно, придётся идти одной, – ехидно хихикнула и была поймана в процессе вставания.

Усажена ему на колени, притянута к груди вместе с ногами и осмотрена с обидой.

– Я провоцировал тебя на ласковое пробуждение, а не на наглый побег, – хитро улыбнулся и поставил подбородок мне на колено, продолжая создавать кольцо из рук, смыкающееся у меня за спиной, – впредь подозревай это в первую очередь.

Своими действиями он рывком отправил мои воспоминания в тот вечер в школьном туалете, когда он впервые признался, что я ему небезразлична. Тогда он уже удивлял меня этим жестом – подбородок, либо, как сейчас – уже щека, приближали его многократно, воображаясь в моём сознании как что-то смиренное, тихое и… покорное? Покорённое и обузданное.

Моё.

– Ая, я тоже просидел бы…

Я впилась в его губы. Прижалась всем, чем могла, заставляя его выпрямиться, ответить и… его язык у меня во рту! По телу прошла волна, ноги сами приняли обычное положение, а руки обвили его обнаженную шею. Судорога в животе заставила сжать бедра и прижаться к нему сильнее – выгибаясь и не контролируя свои действия. Я отвечала ему с таким рвением и желанием, которого не ожидала от себя, не то что видела. А потому, когда сверху меня прижало твёрдое тело, сквозь короткий рукав пробралась его рука, потянув лямку лифчика вниз по плечу, а спина коснулась дивана… впервые! в голове только и возникла мысль, что как бы не было страшно, но я доверяю ему. Вижу его своим и… он вжал меня в диван, явив насколько сильно он хочет меня в ответ и медленно скользнул губами по шее, опаляя нежную кожу жаром влажных поцелуев. Грудь вздымалась беспощадно быстро, раздражённая стягиванием бретельки всё ниже по руке, отвлекая от проворных пальцев по ткани на спине. Застежка, крепление… раз!

– Оз, застегни обратно, – отрезвило меня.

Но не его – он удрученно застонал ровно у моей ключицы.

– Зачем? – хихикнул и спросил через долгую минуту, пока мы пытались отдышаться.

Оба.

– Чтобы было застёгнуто, – ответила ему не менее «гениально».

Он приподнялся на локте, разглядывая моё раскрасневшееся лицо своим наглым и деловым.

– Давай оставим, чтобы было расстегнуто, м? – лукавое от него, – а лучше вообще снять, чтобы было снято.

Я не могла не улыбнуться на это. И меня совсем не пугало лежать перед ним вот так – свободно и открыто. Стоило мне сказать ему, как он остановился.

– У тебя было как минимум три выхода в жаркую погоду в топике без белья, – снова раскрыл свою подглядывающую и всеотмечающую натуру, – почему бы не повторить сейчас?

– Плотностью ткани, – зажала его футболку меж пальцев, – ну и ещё тем, что нам спать вдвоём. А в те моменты я знала, что никто щупать меня не станет.

Сказала и похлопала ресницами под его сверкнувшим взором.

– Мы ещё не дошли до того этапа, когда я смогу без зазрения совести облапать именно в том месте, – хмыкнул Оз.

– Ты и это планируешь? – удивилась, – в смысле поэтапно?

Он кивнул и почти сразу же нахмурился.

– Два «но»: периодами меня захватывает к-хм… общение с тобой настолько, что я… горячусь и спешу, и выходящее из этого второе – ты мимозничаешь, поэтому мы в любом случае отстали от плана на много дней. Однако, ты уже поняла корреляцию, – кивок, – можно считать, что я должен компенсировать твое замедление, однако нет – ты сама не поступательна и хм, чего замалчивать, периодами импульсивна.

Я поджала губы.

– Ты сильнее, – буркнула.

– Никто и не спорит, Ая, – смешок, – учитывай ещё тот факт, что ты потеряла над собой власть только тогда на последней битве, а я – каждый раз, когда ты смотришь на меня эмоционально.

Слез бы он ещё с меня, чтобы так открыто это говорить.

– Ты хотел спать, – решила ему напомнить.

И получила смешок в собственные губы.

– Нежный, – чмок от него, – вредный, – второй, – цветочек.

Я разглядывала его полностью круглыми глазами. Он… бывает ещё и таким?!

– Свет выключить, – пока он поднимал меня, а вокруг нас оставалось только бьющее в окна уличное освещение, – спальня, ставни со второй по восьмую закрыть.

Стоило нам шагнуть в комнату, как я смогла лицезреть и в самом деле наползающие на узкие и длинные окна плотные блэкаут жалюзи. Оставив только самое крайнее с его стороны.

– Температура… – следя за тем, как я заворачиваюсь в одеяло, – двадцать пять?

– Семь, – поправила я, зевнув.

– Тогда мне нужно самое тонкое одеяло во вселенной, – хихикнул он, – ты уверена, что под таким слоем не поджаришься к утру?

Однако, вопреки своим же словам сперва пробрался ко мне под одеяло, а после и подтянул меня вместе с ним до своей половины кровати. Я успела только деланно недовольно пискнуть и лечь к нему спиной, дабы была возможность дышать.

– Я обычно ещё сплю в носках, – устроилась поудобнее, – разбудишь меня завтра? Мы же на тренировку?

Его подбородок на моей макушке.

– Угу, – насмешливое над головой, – я ещё в прошлый раз отметил, как бессовестно ты используешь нашу связь, чтобы не посещать выходную тренировку и слинять в любое доступное тебе место.

Я улыбнулась.

– А что ты хотел? – закрыла глаза, – я девушка капитана. У меня должны быть поблажки.

Тихий смех Оз-зи и его ответ:

– Завтра я на это не попадусь, – уверенное.

И спровоцировавшее меня усмехнуться.

– А вот и предатель, – объявил Оза Грегори, – что? Оставил меня на произвол судьбы, да? Вот так лучших друзей и бросают!

Ведущий меня за руку Оз-зи усмехнулся и отчеканил:

– Ты уговорил Иля возить тебя, так что не ной, – сжал мои пальцы, – нам с Аей ехать за город, а на четырехместке это крайне будет медленно.

Я села на лавочку и решила переделать хвостик, пока он сиротливо поджимал свою руку и шагал к так и не убранному никем стулу с прошлой нашей тренировки – он уже которой день находился посередине пространства.