– Даш, пожалуйста, послушай меня. Прости, я сам не знаю, что я делаю.

– Да мне плевать. – Убрав его руки, встаю, забираю свой рюкзак и пулей вылетаю из палаты. Иду, сама не зная, куда, Дэн шагает за мной, но держит дистанцию.

– Остановись, пожалуйста. Дай мне все объяснить…

– Я не нуждаюсь в объяснениях, – бросаю я. – Иди к Кире и завершайте то, что начали, извини, что помешала вам.

– Да черт…

В глазах все плывет, но я четко вижу большую дверь впереди, иду к ней и вдруг натыкаюсь на кого-то.

– Даша, ты вернулась! – это Ирина. Я и не узнала ее без белого халата и с распущенными волосами. – Что такое, что с тобой?

– Все нормально, – быстро смахнув слезы рукавом куртки, отвечаю я. Дэн подходит ближе, берет меня за руку и тут же одергивает ее, шипя от боли. Я как-то не заметила, что ладони сильно нагрелись и забыла, что мои способности все еще нуждаются в контроле. Когда тебя переполняет гнев, многие важные вещи вылетают из головы.

– Так, идем со мной, а ты к себе, или куда хочешь, но оставь нас пока что, – будто все сообразив, говорит Ирина. Дэн пытается возразить, но она отказывается принимать возражения, берет меня под руку и ведет вправо по коридору, в кабинет с большим столом, кушеткой и неизвестными мне медицинскими приборами.

– Садись и рассказывай по порядку, почему ты в таком состоянии и где ты была.

Делаю так, как она говорит, и выкладываю почти все, что произошло со мной за последние две недели, и сегодня. В это время женщина кладет мне в руку пару

темно-розовых круглых таблеток и дает бутылку с водой, чтобы запить.

– Что это?

– Пей, немного успокоишься, вон как всю трясет.

Выпиваю залпом все таблетки и продолжаю рассказ. Выслушав меня, Ирина вздыхает:

– Ох, и дурак. Все-таки дожала она его. Добила.

– Кто?

– Кира. Ни на шаг от него не отходит, как мы сюда приехали. Он тоже хорош, ничего толком не узнал, уже выводы какие-то сделал. – Ирина садится рядом со мной, смотрит понимающим взглядом, слегка приподняв уголки тонких губ. – Даш, я понимаю, что он поступил плохо. Но ты не держи на него зла, я уверена, что он любит тебя.

Только сейчас понимаю, что в здании достаточно тепло и, сняв с себя куртку, кладу ее на кушетку. Слезы отступили, и теперь глаза неприятно жжет, но сердце все еще трепыхается, и стоит снова представить все по порядку, ком снова подкатывает к горлу.

– Ага, – киваю. – Так любит, что быстренько нашел мне замену.

– Не знаю, зачем он так. Как успокоишься, ты поговори с ним. Если ты ему дорога, он постарается загладить вину.

– Ладно, поговорю, – отвечаю я. – Но чуть позже. Как вы тут? Домой я сегодня не вернусь, если можно, переночую здесь.

– Выживаем потихоньку. Оставайся, конечно, переночуешь у меня. Елена не вернется сегодня.

– Вы живете вместе? Думала, она с Карлом, – искренне удивляюсь тому, что она сказала. Настроение немного поднимается. Ирина добрая и вежливая – приятная соседка, пусть и на одну ночь. Остальных я видеть не хочу. Ни парней, ни, тем более, девушек в компании Киры.

– У них все сложно, – улыбается Ирина, цокнув языком. – Сами не знают, чего хотят друг от друга, взрослые уже давно, а все туда же.

– А ты? – задав этот вопрос, понимаю, что ничего не знаю о ней. Ирине лет тридцать пять – тридцать семь на вид, на пальце есть кольцо, но я не слышала ничего о ее семье, и даже не интересовалась, занимаясь лишь собой и своими проблемами.

– А что я? Муж и дочь остались в Дримморе. У мужа работа, он не может ее оставить, дочь учится, у нее там парень. Сказали, что могу за них не беспокоиться, – так легко даются ей эти слова, но я вижу боль в ее глазах.

– Как же так? Почему ты не осталась с ними?

– Они не дали. Темные. Максим… Как его зовут на самом деле?

– Марк.

– Да. Он сказал, что сделает все, что от него зависит, и сообщит мне. По старой памяти. Пока вестей не было. Не знаю, вернусь ли я туда, он же встал на их сторону, можно ли ему верить. И хантеров оставлять не хочу. Все-таки это не просто работа…

При упоминании о Марке в сердце неприятно колет. Он не должен увидеть меня здесь ни при каких обстоятельствах. Ибо либо у него получится довести дело до конца, либо мне придется убить его. А я этого не хочу, даже зная, что он собирался лишить меня жизни.

Ирина провожает меня в палату, где разместились она и Елена, уходит и приносит чай и пару булочек с джемом – все, что осталось от полдника. Я пытаюсь отказаться – сейчас мне и кусок в горло не полезет, к тому же я не голодная, но она настаивает, чтобы я хотя бы выпила чай, а булочки уносит вечно голодным парням. Потягивая горячий напиток, я думаю о том, как забрать свои вещи у Дэна, если они, вообще, у него. Ирина ничего про это не знает, выходит, либо из забрал Дэн, либо они остались в Пандоре. Конечно же, я надеюсь на первое, все-таки это мои вещи, хоть и большая их часть куплена на его деньги.

После ужина, который я тоже пропускаю, иду в сторону палаты, где он поселился. Причем, по словам Ирины, совсем один. По пути натыкаюсь на Киру, которая молча проходит мимо, не удостоив меня взглядом. Судя по лицу, она чем-то сильно недовольна. Чем же?

Больница очень старая, но так же, как и полицейский участок, выглядит так, будто ее бросили только вчера. Я не совсем понимаю этого контраста. Некоторые дома здесь полуразрушены, некоторые будто нетронуты, словно их и не покидали. Город пропитан магией, это она не дает свершиться естественному ходу вещей? Может быть, те полуразрушенные дома уже были покинуты еще до того, как все случилось? Да, это единственная теория имеющая хоть какой-то смысл.

Остановившись около нужной мне двери, я долго собираюсь с мыслями, прежде чем постучаться. Он открывает сразу же, и я, взглянув на его лицо, невольно улыбаюсь. Половину правой щеки украшает малиновый синяк. Не считаю себя отмщенной, но так смотреть на него приятнее.

– Не знаешь, где мои вещи? – держу голос ровно, но выходит как-то не убедительно. Впредь решаю не контролировать себя, пусть он видит мои эмоции. Мне незачем их скрывать.

– Они у меня, – отвечает он и жестом приглашает к себе в палату. Приходится войти. Запустив меня, закрывает дверь и остается стоять возле нее, будто я собираюсь тотчас же сбежать. Быстро осматриваю комнату, которая, вероятно, была кабинетом врача. Она маленькая, есть небольшой стол, стул и одна единственная больничная кровать. Вещей своих пока что не вижу.

– Давай, и я пойду.

– Я хочу поговорить с тобой. Если сможешь, прости меня за то, что я сделал. Не сегодня и сейчас, так хоть когда-нибудь. – Как провинившийся щенок поднимает брови, в глазах раскаяние. И, черт возьми, как бы мне ни хотелось не обращать на это внимания, я верю его словам.

Он прежний. Такой, каким я его оставила там, на пляже Пандоры и исчезла, не попрощавшись. Может, это мне стоит просить прощения? Однако, несмотря на все, сдаваться я не собираюсь. У меня была причина так поступить. У него ее не было.

– За что именно, Дэн? За то, что ты спал с Кирой или за то, что вместо приветствия сковал меня по рукам и ногам? Кстати, как ты закинул меня сюда?

– Я не спал с Кирой, – отвечает на самый волнующий вопрос. Хочу повторить остальные, но вместо этого с языка срываются совсем другие слова:

– Ну да, не успел…

– И не собирался, – произносит он сквозь зубы. Я добилась, чего хотела, мои слова задевают его. – Я пошел к машине, чтобы поехать Дриммор, в очередной раз искать тебя. Сел в нее и завел мотор, но она пришла и начала меня уговаривать, чтобы я остался. Поцеловала меня, хочешь верь, хочешь нет, и я ответил… Да! Да я знаю, что поступил хреново, Даш. Я знаю это и прошу за это у тебя прощения! Я думал, что потерял тебя, но до конца, понимаешь, до последнего сомневался, я должен был убедиться, что это так! Ты исчезла, ни сказав ни слова, а потом он, знаешь, что он сказал, когда я спросил у него, где ты?

– Что он сказал? Наверное, что ты меня больше не увидишь? – ухмыляюсь я. От Марка можно было ожидать чего-то подобного. Он прекрасный манипулятор.