Пока Сотник выполнял его поручение, сам он вышел на балкон и наломал прутьев с огромной тополиной ветки, которая гордо склонилась над балконом Вихровой. Затем он отнес прутья на кухню и кинул их в тазик с водой, который уже стоял на зажженной конфорке газовой плиты.

Пока вода закипала, налетчики переворошили все фотоальбомы и почти во всех обнаружили валюту.

Листы были попарно склеены краями, начиная с обложек, там и были спрятаны все деньги хозяйки.

Виктория Самойловна никак не проявляла своей агрессивности, мысленно она уже смирилась с потерей. В данную минуту ее интересовало другое, потому что она догадалась, что собираются делать с ней налетчики.

– Неси тазик, – сказал Тихоня, рассовывая доллары по карманам.

– Вот! – вернулся Сотник, он спешил приступить к порке. Любовная парочка его уже просто достала. Тихоня взял один прут, проверил его на изгиб и для устрашения несколько раз резанул по воздуху. И тихий, зловещий свист подействовал на женщину куда больше, чем угрозы, сыпавшиеся на нее из уст Сотника.

– Дай я начну, – попросил Сотник.

– Бога ради, – Тихоня передал ему прут и, закурив, расположился в кресле. После первого удара лопнул тонкий материал трусиков и женщина вскрикнула. Затем она почувствовала, как грубые и беспощадные мужские руки надавили на ее скулы и скомканный обрывок ее халата заполнил рот. Теперь кричать она не могла, но тихий стон все равно прорывался наружу. Постепенно белье изорвалось в клочья.

Но женщина стыда не испытывала и уже не стонала. Спина и ягодицы невыносимо горели, а в душе закипала жажда мести. Вихрова понимала, что вряд ли ей когда-нибудь удастся посчитаться с палачами и от этого жажда мести многократно усиливалась.

– Достаточно! – прервал Тихоня напарника, который вошел в роль и даже наслаждался экзекуцией. – Уходим.

Сотник остановился и отбросил прут в сторону. Он посмотрел на исполосованную спину хозяйки и остался доволен своей работой. У него сразу приподнялось настроение.

– Ты не держи на нас зла, Виктория. Сама напросилась. А на счет того, что ты бабенка не первой свежести, я лукавил. С удовольствием понежился бы с тобой на диванчике, но боюсь, что твоего любовничка от ревности кондрашка хватит, – блеснул он остроумием.

– Не приставай больше к ней, думаю, что она все поняла. – Казалось, опять Тихоня заступается за Вихрову. – Советую поскорее претворить в жизнь наш договор, иначе в другой раз на нашу мягкосердечность можешь не рассчитывать. – Он подошел к хозяйке и перерезал своим ножом веревки, удерживавшие ее на столе, затем развернулся и поспешно вышел.

– Счастливо оставаться, – сказал Сотник и даже подмигнул Виталию Николаевичу. – Желаю приятно провести время. – И уже на ходу, повернув голову, добавил: – Такая женщина! Если бы ты знал, Виталик, как я тебе завидую! Входная дверь хлопнула и в квартире на несколько минут повисла гробовая тишина.

– У-у-у, у-у-у, – замычал привязанный к батарее мужчина. Женщина словно очнулась после кошмарного сна. До сих пор она не могла поверить, что все это произошло с ней в реальной жизни. Она, не торопясь, подтянула к лицу руку и выдернула кляп, ужасно болели скулы, во рту пересохло. Пересиливая слабость и боль, она спустила на пол ноги и на какое-то время задержалась в таком положении. Потом решительно оттолкнулась руками от стола и, пошатываясь, направилась к любовнику. Мужчина обтер рукавом рубашки рот и начал массировать затекшие кисти рук.

– Нужно вызвать милицию, – предложил он.

– И объяснить им, на какую сумму меня ограбили? Откуда интересно у простой весовщицы такие деньги? К тому же, у них моя объяснительная, в которой я собственноручно изложила, каким путем их заработала.

– Тогда ты должна рассказать следователю, что на тебя оказывали давление. Тут младенцу понятно, что они люди Панина, – отстаивал свою точку зрения Виталий Николаевич.

– Они и сами не скрывали причины своего посещения. А следователь – продажная шкура. Никогда бы не подумала! С виду честный человек.

– Они не соврали на счет следователя? – выразил сомнение мужчина, разминая затекшие ноги беспрерывным хождением по комнате.

– Не исключено. Но это легко проверить. Я ему рассказала всю схему хищения с мясокомбината. Если он слетает безрезультатно, будет ясно, что он их человек.

– Но хоть с работы пока не увольняйся, дождись результатов, – посоветовал любовник.

– А что толку на ней оставаться? В ночную смену меня больше Панин не ставит, а держаться за мизерную зарплату нет смысла. К тому же, если протяну с заявлением об увольнении, подобный визит может повториться.

– Мы можем подготовиться к следующей встрече. – Несмотря на то, что ему прилично досталось, настроен Виталий Николаевич был воинственно.

– Не ищи на свою голову новых приключений. Женщина рассуждала здраво, без эмоций, хотя именно она больше всех и пострадала. – Даже Панин не главное лицо в этой истории, он просто кому-то платит и находится под их покровительством. Те же, под чьей крышей он находится, люди далеко не низкого полета, они содержат целый аппарат чиновников, целую бригаду бандитов и только Бог знает, что еще под их ведомством. Вот в их интересы я и вмешалась. А грабители, которые сегодня издевались над нами – шантрапа, мелочь, сдадим одних в милицию, им на смену придут другие. Главного же виновника своих злоключений я так и не смогу никогда узнать.

– И все-таки, мне кажется, что ты слишком преувеличиваешь. Целую цепочку преступности и коррупции выстроила. На самом деле просто-напросто твой начальник нанял парочку бандитов среднего пошиба и подослал их запугать тебя. Правоохранительные органы нажмут на него как следует и выведут всех на чистую воду.

– Дай-то Бог, дай-то Бог! – неуверенно произнесла хозяйка. – Только откуда Панин знает о моем заявлении в милицию, когда туда его еще ни разу не вызывали? Может я и преувеличиваю в какой-то степени, но, на мой взгляд, для этого есть все основания.

– Тебе решать, – наконец-то согласился Виталий Николаевич. – Но хочу, чтобы ты не сомневалась, что я буду рядом с тобой при любых обстоятельствах.

– Даже в случае, если наша связь станет известна твоей жене? – Вихрова с недоверием посмотрела на мужчину.

– Повторяю: в любом случае! – Его тон не оставлял и тени сомнений. Взгляд у хозяйки как-то сразу подобрел, она встала с дивана, подошла к любовнику. Чмокнула в губы и склонила доверчиво голову ему на плечо.

– Спасибо, – искренне сказала она. – Только я не хочу подвергать тебя опасности, потому что в моей никчемной жизни ты единственный близкий и родной человек.

Он взъерошил ей волосы и обнял: – Я помогу тебе навести в квартире порядок.

– Не надо, я сама. – Она вскинула голову и посмотрела ему в глаза. – Не обижайся, но после пережитого потрясения мне необходимо остаться одной и привести свои мысли в порядок.

– Понимаю. – Ему было обидно, но он не подал вида. – Позвони мне на работу.

Виктория Самойловна, проводив любовника, прошла в спальню и с ходу повалилась на постель, зарыв в подушку лицо. Только теперь она дала волю чувствам, заплакав от бессилия.

Начальник холодильного цеха Панин Григорий Игнатьевич подписал Виктории Самойловне заявление об увольнении без отработки. Женщина в один день оказалась безработной. Она с нетерпением ждала повестки в милицию. Только после беседы со следователем она могла что-то прояснить для себя в этой истории…

Александр Федорович еще раз взглянул на часы и поднялся из-за стола. Вихрова опаздывала на пятнадцать минут. Факты из ее заявления не подтвердились, и следователь решил вызвать свидетельницу на откровенный разговор, а если не получится, придется закрывать дело в связи с отсутствием состава преступления. Дверь чуть слышно скрипнула и в кабинет заглянула свидетельница.

– Можно? – спросила она у Вершкова.

– Проходите, Виктория Самойловна, располагайтесь, – и он придвинул стул к своему рабочему столу, сам сел на прежнее место. – Нам предстоит долгий и трудный разговор. Именно от него и будет зависеть дальнейшая судьба вашего заявления.