– Ладно. Поди прочь, и хватит людей пугать. – Его слова не только прогнали демона, который не преминул исчезнуть в новой вспышке огня. Но и вывели из оцепенения людей. – Нет никакого помазания. Нет никаких богов, одаривших нашего Дохнума, своей благодатью. Зато есть простой человек, что купил свою власть через сделку с самым мерзким существом во всех мирах.

Любой из вас, кому его душа не нужна, сможет вызвать такого вот демона, и направить его извечный гнев на своего врага. Но ещё есть и второй алтарь, он принадлежит тоже демону, но демону хранителю клятв. Тот наказывает всех предавших свои обещания. Ну, так скажите мне люди, стоит мне призвать тварь, и призвать к ответу Газну, и её отца? Ведь если она чиста, то ей нечего бояться, а мне и Годшину есть чего, коли что. – Люди молчали, но на лице девушки, к которой обратились, и на лицах её родителей не было никакого желания испытывать свою судьбу. – На севере от вас, в лесах есть те, кто верит в истинного и единственного БОГА. Туда идите, и испросите мудрости у них.

И знайте, нет людей, которых боги ставят над другими людьми. Это люди выбирают себе владык, им они и служат. – Закончив говорить, Вонрах пошёл прочь со двора, уже бывшего старейшины. Его домашние последовали за ним, им больше не было нужды доказывать свою правоту, тем, кто сам погряз в собственном беспределе.

Ночь была бессонной для любого, и каждого в деревне. Годшин и Вадна долго сидели на крыльце, и смотрели на звёзды. Спать не хотелось, созерцание звёзд в эту странную и тихую как сон младенца ночь, отвлекало от мрачных мыслей. С первыми лучами солнца Тадкула уже стоял у калитки двора Нохвы.

Он привёл корову и кобылу с жеребёнком. В больших «узлах» лежал приданное его дочери. Так решили они прошлой ночью, старейшина больше не заступится за них. А Вонрах имел власть над сверхъестественным, и другом он был не Тадкулы. Всё самое ценное из его дома уходило в дом его недруга. Но зато их жизни оставались при них. Годшин подошёл к калитке, но не стал её открывать. Он посмотрел на растерянного соседа, и спокойно сказал ему:

– Не нужно мне то, что мне не принадлежит. Хорошо бы отнять у тебя всё это, знал бы ты тогда, как с людьми то жить следует. Но никому от того, радости не станется. А посему не стану я тебя лишать твоего.

Но знай, что и своё не дам на поругание. Пусть твоя дочь встретит достойного её мужа, и пусть её свадьба не станет для тебя позором. – Он повернулся к Тадкуле спиной и пошёл к своей жене, что стояла на крыльце и ждала его. Когда он подошёл к ней, Вадна обняла его, поцеловала и сказала ему на ухо:

– Ты мудрый и гордый человек. Я очень люблю тебя, и очень уважаю. – Тадкула стоял и смотрел Годшину в след, потом сказал ему прежде чем уйти:

– Хотел бы я, что бы у моей дочери был такой вот муж, как у тебя жена есть. – Он отправился обратно, и те не многие, кто видел его идущего домой, не видели той, прошлой гордыни в его осанке, и походке. Он стеснялся своего богатства, он не видел в этом верха величия, он сильно изменился. Войдя во двор своего дома, он застал там растерянных жену, и дочь.

– Лучше бы ты вышла замуж за калеку, чем теперь тебе вот так вот в девках ходить. Я уж и не знаю, есть ли такие мужики как Годшин, правильные мужики. – Он бросил к ногам женщин «узлы» и повёл скотину в хлев. Мать и дочь смотрели на возвращённое им приданное, и не знали, радоваться ему или нет.

4. Некоторые уходят, по тому, что так нужно.

День начался по-новому, вместе с ним началась совсем другая, новая жизнь в деревне. Временное безвластие беспокоило деревенских, в деревне должен быть закон, и тот, кто на его защите стоит. Закон был, а вот тот, кому доверить его, не было. Значит нужно его найти, но кого. Старый старейшина собирал свои пожитки и готовился к отъезду. Он хотел продать свой дом, но первые два предложения были отклонены соседями, и он понял, что нужно поспешить просто убраться из деревни.

Уехать следовало как можно дальше, ведь людская молва может достать и на краю света. Ошибки его семьи, могут стоить слишком дорого всем, кто от неё остался. Врождённая ненависть ко всему, что не по нему, будила в старейшине желание отомстить. Он с каждым часом всё больше хотел уйти, как следует «хлопнув дверью». Но как это сделать, и на кого обратить свой гнев. Теперь в деревне он ненавидел всех без исключения. Но проклятого Вонраха больше остальных. Камень, который столько лет дарил власть семье старейшины, Вонрах забрал с собой, и одни боги теперь знают его судьбу. А без него у простого человека нет никаких шансов против ненавистного колдуна.

В бессильной ярости навеянной мрачными размышлениями, Дохнум разнёс несколько полок в сарае. Немного полегчало, но не до конца. Он посмотрел через маленькое окошко на то, что когда-то было его жизнью. Огород, двор, дом, жизнь началась и закончилась как-то не так. Но он всё ещё дышит, и теперь нужно бежать, бежать, куда глаза глядят.

– Значит мой древний брат не стал тебе гарантом счастья? – Грубый, и низкий до похолодания в душе голос, оторвал от размышлений бывшего старейшину. Он предполагал, кому могут принадлежать столь мрачные интонации в голосе. Но когда он исполненный страха повернулся, его сковал ужас.

Перед ним стоял демон. Его тело было покрыто просто ужасающими по силе мышцами. Чёрная как ночь кожа блестела даже в полумраке сарая. Змеиные глаза, как в прицеле держали растерявшегося человека. Когтистая рука демона легла на одну из балок, мощь её заставило дерево застонать под натиском силы чудовища. В этом стоне Дохнум содрогнулся всем телом и душой.

– Ты пришёл за мной? – Его голос дрожал, в глазах застыли слёзы.

– Я пришёл не за тобой, а к тебе. Я, и такие как я давно ищем наших вечных недругов, и один из таких в твоей деревне. Я смогу восстановить твою власть, и укрепить её в веках. Но для того, мне нужны мои братья. Если ты сможешь пролить кровь не винного, то я всё остальное сделаю сам.

– Но кто тот, чья кровь тебе нужна? – Старейшина воспарял духом. Он видел шанс не просто остаться, он теперь мог стать королём.

– Вижу, ты готов пойти на всё ради власти и величия. – Демон смаковал каждое сказанное им слово. Он радовался желанию человека служить его мерзким интересам.

Человек давно уже растерял всё человеческое внутри себя. Его душа была чёрная как тот, кто перед ним стоял. Могучее и несомненно наделённое могуществом существо предлагало выход. Нужно было сделать самую малость, помочь ему совсем немного. Такие мелочи как отнять невинную жизнь, уже давно не беспокоили старейшину. Он волновался только о том, как ему вернуть свою, казалось уже потерянную власть. Он настолько сильно этого желал, что на фоне этого померкло всё вокруг.

Весь мир казалось, уже не мог быть прежним, если он станет просто человеком. Не главным, не важным, не великим.

– Чья жизнь проложит тебе путь? – Вчерашний старейшина был готов идти до конца. Его вечный сопровождающий, уже полностью подчинил себе все его желания и помыслы. Теперь он всецело владел человеческой душой, и как скорый поезд мчал её в АД.

Чудовище улыбнулось. Улыбка оголила ужасные зубы. Острые и страшные, они пробудили страх даже в бывшем старейшине.

– Сам выбирай. Теперь ты хозяин жизни в этой деревне. Как решишь, так и станется. – С человеком демон вёл себя как с равным, значит есть сила огромная в человеке том. Старейшина понимал, как он велик и силён. Его больше никто не сможет остановить. Полный решимости и чему-то кровожадно улыбаясь, он вышел во двор, и направился вдоль по улице. В его руке не двусмысленно, зловеще блестел огромный нож. Обеспокоенные поведением, явно обезумевшего отца и мужа, жена и сыновья бросились за ним. Драться с Вонрахом было чистейшим самоубийством. Хотя для старейшины это возможно и был выход.

Газна бесцельно бродила по пустынным улочкам деревни. Дома было не выносимо, а улица дарила некоторое душевное равновесие, отвлекая от мрачных мыслей. Она остановилась напротив двора недавнего калеки, и объекта всеобщих насмешек.