Есть судьбы и похуже, чем быть служанкой в приличном доме. У меня есть работа, еда и крыша над головой. Есть даже возможность стать помощником человека, выполняющего работу, которую я нахожу увлекательной, работу, в которой я, несомненно, могла бы помочь. Но это лишь крохи, которых едва хватает, чтобы я не легла на это место и не задушила себя.

Да, в моей реальной жизни есть вещи, которые я хотела бы изменить, но мне нужен шанс сделать это. Мне нужно увидеть Нэн и рассказать ей обо всем этом до того, как она умрет. Дать ей возможность заглянуть в настоящее волшебство, прощальный подарок, последний секрет между нами, прежде чем она уйдет.

Я хочу внести и другие изменения. Работать меньше. Играть больше. Возродить дружбу. Влюбиться. Однако по сравнению с Катриной у меня была идиллическая жизнь. Перспективная работа, которую я люблю, уютная квартира, любящая семья и моя свобода. Самое главное, у меня была свобода. Я могла идти, куда хотела, делать, что хотела, быть тем, кем хотела. Это не мой мир, и я не хочу в нем оставаться.

Так что я буду поддерживать свой дух, говоря себе, что должна быть дверь. Что я могу вернуться, либо я разберусь с этим, либо вернусь, когда вселенная исправит свой сбой.

А пока я сделаю все возможное. Быть Катрионой Митчелл. Делать все, что в моих силах, чтобы эта роль стала моей. Быть версией этой девушки, с которой я могу жить и не сойти с ума. Кроме того, не вести себя так, чтобы меня заклеймили сумасшедшей. Сохранить свою тайну, слиться с ней и стараться изо всех сил.

Я прохаживаюсь по переулку в последний раз, как будто тысячный будет иметь значение. Когда звучат шаги, я напрягаюсь. Я не одна в этом проулке. Я уже получила свою долю любопытных взглядов. Я получила два предложения «пообщаться», прежде чем научилась быть занятой всякий раз, когда кто-нибудь проходил мимо. Тем не менее, это было достаточно безопасно. Каким бы плохим ни был район, сейчас все еще день, даже предложения были только о выпивке, хотя, естественно, предлагающие надеялись, что это приведет к большему. Не думаю, что кто-нибудь принял меня за секс-работницу, тем не менее, на звуки этих шагов я поворачиваюсь будучи напряженной.

Это женщина, может быть, лет двадцати. Темноволосая, со шрамом на щеке и прищуренным взглядом, который кидает вызов тем, кто осмелится спросить у нее, как она получила свой шрам.

— Ну, посмотрите эту маленькую кошечку, он прокралась назад, чтобы посмотреть, что осталось в миске для сливок. Я думала, что ты больше никогда не покажешься здесь, не после прошлой недели. Я слышала, кто-то преподал тебе урок. Это был сильно запоздалый урок.

Женщина улыбается, обнажая именно такие зубы, какие я ожидала от эпохи до регулярной чистки зубов. Потом я понимаю, что она говорит. Она знает меня, знает Катриону. И что-то еще.

— Вы не знаете, что здесь со мной произошло? — спрашиваю я. — Когда на меня напали?

— Все знают. Делают ставки на того, кто это сделал. Слишком много людей хотели твоей смерти. Я не могу сказать, что виню их, — она наклоняется вперед, зловонное дыхание омывает меня. — Если хочешь сделать свою ставку, мы можем поставить на мое имя. Обе заработаем немного денег.

Я качаю головой:

— Я не знаю, кто на меня напал. Я даже не помню, зачем я была здесь, — я постукиваю по исчезающему синяку на виске. — Я потеряла память.

От ее громкого смеха притаившаяся в углу крыса пищит и убегает.

— О, это твоя история? И такие милые манеры, — ее глаза сузились. — Что ты задумала?

— Я лишь хочу выяснить, кто пытался меня убить.

Ее глаза сузились еще сильнее.

— Не забывай, с кем ты разговариваешь, Мисс Кошечка. Я знаю все о твоем проницательном уме. Я становилась жертвой твоих махинаций столько раз, сколько помогала тебе их обстряпывать. Ты можешь одурачить парней, но я вижу твою суть за этим красивым лицом.

Прежде чем я успеваю заговорить, она недоверчиво уточняет:

— Это доктор?

— Вы о чем?

— Твой хозяин. Доктор Грей. Я слышала, он приходил за тобой, вылечил тебя. Ты решила последовать моему совету? Вот для чего нужна эта красивая речь, эти хорошие манеры? Ты наконец-то нацелилась на хозяина?

Она хлопает ресницами и продолжает с притворной улыбкой:

— О, добрый сэр, я ничего не помню с этой шишкой на черепе. Я всего лишь бедная невинная девушка, нуждающаяся в защите сильного мужчины, в защите сильного и богатого человека, — она хихикает. — Может, он и не настоящий франт, но у него прекрасный дом и хороший доход. Ни одна приличная дама не клюнет на него, так что почему бы не ты.

— Профессия доктора Грея вряд ли помешала бы ему найти себе настоящую даму.

— Его профессия? Она фыркает. — Ты действительно получила сильный удар по голове, если думаешь, что именно это их останавливает.

— Я получила сильный удар, и я понятия не имею, о чем вы говорите.

— Ты идиотка? Даже если ты забыла о скандале, один взгляд на этого человека наверняка оживит твою память.

Она хлопает себя по щеке и выгибает брови. Она имеет в виду, потому что он не белый? Как это связано с каким-то скандалом? Бьюсь об заклад, я знаю. Тон его кожи предполагает, что один из его родителей белый, а другой нет. Такой союз, вероятно, был бы шокирующим в эти дни.

— Как бы то ни было, — говорю я, — я не могу себе представить, чтобы доктору Грею не хватало женского общества. И нет, я не изменила свое мнение на этот счет. Я не уверена, что совершать променад по этому району — хороший способ получить его в свою постель.

— Променад? Вот, вот, ты сама говоришь как правильно воспитанная дама, — она смотрит на меня. — Я слышала, что ты из хорошей семьи, как бы ты это ни отрицала. Это может быть полезно. Отправляй маленькую Мисс Кошечку туда, куда не допускаются бродячие кошки.

Я качаю головой:

— Я просто пришла посмотреть, смогу ли я узнать, что со мной случилось. Если вам есть что добавить, буду признателена за информацию. В противном случае…

Она хватает меня за руку, впиваясь пальцами.

— Красивые слова и манеры — это прекрасно, но не надо со мной важничать. Не забывай, что я знаю вещи, из-за которых тебя вышвырнут из дома твоего прекрасного доктора.

— Да, — ворчу себе под нос. — Я слышала это раньше. Точнее сегодня.

Она выкручивает мне руку:

— Не шипи на меня, Катриона.

— И в мыслях не было, — говорю я, — и прошу прощения, если была груба. — Я делаю паузу. — Может быть, мы могли бы выпить, в память о старых временах.

Если у этой женщины есть что-то на меня, мне нужно быть милой. Кроме того, я бы хотела узнать больше о молодой женщине, в чьем теле я обитаю, и это мне кажется прекрасной возможностью.

— Выпить? — женщина хмурится. — Это шутка?

К счастью, выражение моего лица, должно быть, само дает ответ, потому что она отстраняется, по-прежнему пристально глядя на меня.

— Ты действительно потеряла память. Нет, кошечка, я не хочу пить. Я не усваиваю. Ты тоже, и этот совет я дам бесплатно. Потеряешься в бутылке, и вскоре ты будешь задирать юбки за добавку. Эта жизнь не для нас.

— Так что же для нас жизнь? — спрашиваю. — Забудьте о выпивке. Я могу задать вам несколько вопросов? — я достаю монету. — Я заплачу.

— Двумя шиллингами? За это ты можешь купить два слова.

Она показывает, как я полагаю, грубый жест, а затем протягивает руку.

Я кладу монету в карман.

— Сколько за большее?

— Я предложу тебе текущую цену за первоклассную шлюху. За фунт ты купишь двадцать минут моего времени, — она начинает уходить. — Ты знаешь где меня найти, кошечка.

— Нет, на самом деле не знаю.

Она смеется и указывает на бар-притон, где Катриона была замечена в ночь, когда на нее напали.

— Могу я узнать ваше имя? — окликаю ее.

Она поворачивается и протягивает руку. Со вздохом бросаю туда монету.

— Давина, — говорит она, сжимает руку и уходит.

Глава 11