Она перепрыгнула на следующее бревно, и я был рад, когда она ухватилась за перила, перебралась через них и продолжила бег.

Шевелись, идиот. Я побежал вперед, через другой проход, который закрывал мне обзор на Елену.

Цепи снова загремели. Тейлор снова атаковала Елену. Она собиралась сделать то же самое, что и в прошлый раз. Мне это не понравилось. Тейлор действительно очень серьезно относилась к победе. До такой степени, что ей было все равно, кому она должна была причинить боль, чтобы победить. Что ж, мне тоже.

Я вышел из бокового прохода.

Одно из бревен, на котором сидела Тейлор, раскачивалось из стороны в сторону, а Елена только что запрыгнула на подиум.

Она поймала его как раз вовремя, чуть не доведя меня до сердечного приступа, и подтянулась. Затем она побежала к флагу.

— Блейк! — завопила Тейлор.

На моем лице появилась улыбка. Не в этот раз, папа, мне все равно, кого ты пошлешь.

Я бежал так быстро, как только мог, и как раз в тот момент, когда Елена потянулась за флагом, я столкнулся с ней, и она упала на меня сверху, когда мы соскользнули с подиума. С ее губ сорвался вскрик.

Я ухватился одной рукой за выступ, в то время как другой надежно держал ее руку в своей.

Я услышал, как ее тело ударилось о камень.

— Да! — завопила Тейлор. Она пропела «победа наша», и это эхом разнеслось по всей пещере.

— Ты в порядке? — спросил я и услышал смех Елены внизу. С ней все было в порядке.

Джордж рассмеялся, когда Бекки хмыкнула, но через несколько коротких секунд она рассмеялась вместе с ним.

— Ты пыталась, Елена!

— Недостаточно хорошо! — прокричала она в ответ.

Она все еще свисала с моей руки, но ее сердце билось от чистого адреналина. По крайней мере, она доверяла мне достаточно, чтобы знать, что я поймаю ее. Она подняла глаза, и затем этот разочаровывающий смешок сорвался с ее губ.

— Серьезно, ты не мог просто расстаться с ним? Только один раз, — проговорила она, изо всех сил цепляясь за мою руку. Падать было далеко; если бы она упала, то сломала бы по крайней мере обе ноги и пару ребер.

— Ты понятия не имеешь, что символизирует этот флаг. — Я потянул ее за руку, и она подлетела ко мне. Я обнял ее за талию. Ее запах был из тех, что радовали мои ноздри. Это разогрело все мое естество и вернуло мои чешуйки туда, где они должны были быть. Это было прекрасное чувство.

Она глубоко вздохнула, пристально глядя на меня.

— Очень разочаровывающе, Блейк.

Она не выглядела расстроенной.

— Извини, кажется, это моя область знаний.

Она хихикнула и покачала головой. Я подтолкнул ее к выступу и наблюдал, как она снова выбралась на подиум. Другой рукой я дотянулся до вершины гребня и подтянулся вверх.

Тейлор все еще аплодировала. Это раздражало меня до чертиков.

— Вы, ребята, серьезно относитесь к этому делу Лиги Драконов. — Елена продолжала смотреть на Тейлор, и ее Кэмми зажужжал. Она улыбнулась, открывая его.

Появилось лицо моего отца.

— Достала?

— Нет, он слишком быстр, заметил, когда мы вошли в пещеру.

Мой отец хмыкнул, и его голограмма исчезла.

Я тихо рассмеялся, когда она улыбнулась. Мы направились к выходу из пещеры. Флаг был надежно зажат в моей руке.

Я помог Елене взобраться на верхнюю платформу, которая вела к боковому проходу, и мы вышли из пещеры.

Оказавшись снаружи, я услышал, как Тейлор дразнит Сэмми и Дина.

Что такое с этой цыпочкой? Это была просто игра.

Когда мы подошли к ним, она выхватила у меня флаг и замахала им, подбадривая громче.

Моя сестра просто уставилась на нее, что заставило меня рассмеяться. Джорджа и Бекки не было, и в этом не было ничего удивительного.

Сэмми поймала мой взгляд.

— Я действительно думал, что ты позволишь Елене просто взять его, Блейк. Только в этот раз.

— Извини, это не тот флаг.

— Ух, ты такая идиотка, — сказала она, и Елена рассмеялась.

— Ну, если бы ты была в моей команде, ты бы сделала все, что в твоих силах, чтобы не потерять и этот флаг тоже. Папа просто расстроен, потому что я близок к тому, чтобы побить рекорд его команды, — сказал я. — Это очень дурной тон — так использовать Елену.

Саманта снова хихикнула, и Елена тоже.

Мы вернулись в лагерь пешком.

— Так что же доставляет мне удовольствие находиться в вашем обществе в эту прекрасную ночь? Разве вы не должны где-нибудь праздновать?

— Мы веселились прошлой ночью. Я не думала, что ты даже знаешь, какой сегодня день. Ух ты, я впечатлена.

Я усмехнулся. Если бы только Елена знала.

— С днем рождения, Елена.

— Спасибо тебе, Блейк.

— Девятнадцать, ничего себе.

— Да, если бы только люди относились ко мне как к девятнадцатилетней, а не как к десятилетней девочке, это было бы потрясающе.

Я улыбнулся. Не зная, что она имела в виду.

— Ты все еще не ответила на мой вопрос. Удостаиваешь нас своим присутствием. Подожди, дай угадаю, мой отец подбил тебя на это?

— Нет, — в ее голосе звучало немного неловко. — Ральф оставил мне это. — Она протянула мне мой дневник. — В тот день, когда он продемонстрировал суперкостюмы. Это была твоя идея? — спросила она.

Я кивнул.

— Я знал, что никто не сможет сшить седло, которое подошло бы к моей большой заднице, поэтому мне пришлось придумать план получше, чтобы ты чувствовала себя в безопасности.

Она снова рассмеялась.

— Ты открыла его? — Я взглянул на свой дневник. Она разделяла эту способность. Ту, которая была ключом. Дерьмо. Боль, которую я почувствовал несколько раз, была вызвана тем, что она использовала розовый поцелуй, а я все еще был в человеческом обличье.

— Розовый поцелуй был блестящей идеей, но я очень быстро до этого додумалась, извини.

— Итак, я так понимаю, ты прочла. — Мне это ни капельки не понравилось. Это выразил мой голос. Кое-что из этого было темным, очень темным. Вещи, о которых я не хотел, чтобы она когда-нибудь узнала. Ирен…

— Пожалуйста, не сердись, — она мягко коснулась моей руки. Это послало миллион вольт вверх по моей руке. — Это были самые прекрасные слова, которые я когда-либо читала. Кто бы мог подумать? Ты, поэт.

Я просто уставился на нее.

— На самом деле ты должен быть благодарен за то, что этот дневник попал ко мне. Именно эти слова заставили меня осознать, какой глупой идиоткой я была, — пролепетала она.

Что? Я совершенно не ожидал этого. Она действительно так отличалась от всех других людей, которых я знал, — очень похожа на своего отца.

— Ты не идиотка, Елена. Ты выяснила, как открыть мой дневник. — Я все еще был разочарован. Замок был личным.

Она тихо рассмеялась.

— Да, потому что я должна была знать, что там было. Такой плохой почерк.

Я усмехнулся.

— Что ж, если это мои слова заставили тебя передумать, тогда я благодарен этой книжице. На самом деле я думал, что это приведет к обратному результату.

— Ты имеешь в виду начало дневника? — Она улыбнулась.

— Я натворил много дерьма, Елена.

— Мы все способны на плохие поступки, Блейк. Это в прошлом. Ты был темным. Ты должен был действовать и ничего не мог с собой поделать.

Я уставился на нее.

— Вот так просто?

Она рассмеялась.

— О нет, я была совершенно шокирована всеми теми гадостями, которые ты натворил. Я и представить себе не могла, насколько ты темен на самом деле, но в та последняя четверть… она просто показывает, насколько сильными были те стихи.

Я улыбнулся, обнял ее одной рукой и притянул к себе. Это казалось нормальным. Я больше не чувствовал себя выбитым из колеи. Я не беспокоился о ней так, как последние два месяца. Я бы и за миллион лет такого не ожидал.

Мы добрались до лагеря, и Эмануэль рассмеялся над Тейлор, которая теперь тыкала флагом в лицо Оливеру.

— Я разочарован, принцесса, — поддразнил ее Эмануэль.

— Не так, как я, — сказала она в ответ со вздохом.

Она не могла быть настолько разочарована. Она должна знать, что флаг олицетворяет ее, и я только что показал ей, что сделаю все, чтобы защитить флаг.