Я коснулся губами ее макушки прежде, чем мы добрались до людей Эмануэля.

Мы нашли их быстро, и команда оказалась умнее, чем я думал.

Не было никаких признаков костров или палаток, которые быстро привлекли бы к нам внимание.

Его люди были на деревьях вокруг нас, и Эмануэль взобрался на одно из них рядом с раскидистым дубом с огромными толстыми ветвями.

Сначала я помог Елене подняться.

— Мы будем спать сегодня на деревьях? — спросила она.

Я кивнул, и она крепко ухватилась рукой за маленькую ветку и с моей помощью без каких-либо усилий поднялась на первую ветку.

Я подпрыгнул, подтянулся на ветке и показал ей, что нам нужно забраться повыше, чтобы листья защитили нас, если кто-то осмелится приблизиться.

Она кивнула, но ее сердце снова бешено забилось.

Мне хотелось бы услышать ее мысли, это выводило меня из себя, просто представляя, что творится у нее в голове.

Я снова помог ей и быстро забрался на толстую ветку, которая должна была стать нашей постелью этой ночью.

Я сел позади нее и достал из своей сумки веревку. Мои руки работали быстро, когда веревка обвилась вокруг ветки и моей груди, прежде чем завязалась узлом.

Я дал Елене веревку покороче и обвязал ее вокруг ее ног и вокруг ветки, на которой мы сидели.

Затем я снова прижал ее к своей груди. Она неловко заерзала на месте, пытаясь найти свое место на сегодняшний вечер. Но из-за веревки, давившей ей на спину, ночь обещала быть долгой.

Наконец, она нашла свое местечко и устроилась там на ночь. Но ее сердце все еще бешено колотилось.

Я огляделся и обнаружил, что никто из остальных не спит.

С нами было только трое из людей Эмануэля, которые были с ним вместе. Где остальные?

Время тянулось медленно.

Было так неестественно не слышать никаких ночных звуков. Было слишком тихо.

Сердце Елены колотилось у меня в голове.

Я крепче обнял ее и приблизил губы к ее уху.

— Успокойся, Елена. Ты в безопасности. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Как ты узнал?

— Твое сердце бьется как сумасшедшее.

— Я просто ненавижу здешние леса.

— Знаю. Но сейчас я здесь.

Она снова прижалась спиной к моей груди, и я крепче обнял ее. Ее сердце начало немного успокаиваться.

Никто из нас не спал этой ночью. Мы просто ждали. Елена, наконец, задремала в моих объятиях, и это тоже хорошо, так как голоса впереди насторожили нас.

Мое тело этого не показывало, так как я не мог позволить Елене проснуться сейчас, но Дики, маленький парень на дереве напротив, у которого была четкая точка обзора, подавал сигналы рукой Эмануэлю.

Мы притихли, и я слился с деревом, исчезнув вместе с Еленой.

Реймонд показал Эмануэлю, что я использую свои способности, а затем все, что нам нужно было сделать, это дождаться, пока кто бы это ни был, пройдет мимо.

Это была не угроза, просто какой-то пьяница решил срезать путь через лес.

После этого больше ничего не происходило, и часы до рассвета тянулись медленно.

Наконец, лес начал освещаться, и я разбудил Елену, прижавшись губами к ее голове.

Елена резко проснулась. Ее сердце снова заколотилось.

— Ш-ш-ш, успокойся. Ты в безопасности, — повторил я, и Елена шумно выдохнула, когда увидела меня.

— Прости.

— Не надо. Все хорошо, — тихо проговорил я и отвязал веревку, когда Эмануэль слез со своего дерева, а за ним Дикки, Реймонд и Джерри.

Эмануэль поймал Елену. Это был самый быстрый способ спуститься, так как я прыгал с ветки на ветку.

Затем Дикки и Реймонд отправились с Эмануэлем на рыбалку.

Полчаса спустя они вернулись, и Эмануэль поджарил рыбу на ладонях, так как мой огонь превращал ее в древесный уголь, и каждому из нас досталось по кусочку.

— Итак, каков наш план? — спросила Елена, поедая рыбу.

Вот дерьмо. Мне придется сказать ей, что я собираюсь таскать дерьмо во рту.

— У нас ведь есть план, верно?

— Да, — улыбнулся я. — Есть, но я сказал Эмануэлю, что тебе это не понравится. — Я игриво посмотрел на Эмануэля, приподняв бровь. — Он просто боится тебе сказать.

Как раз в этот момент сырая рыба проплыла по воздуху прямо мне в лицо.

— Я не боюсь. Тебе нужно оставаться на месте, Елена, позволь нам делать нашу работу, и…

— Нет, я не собираюсь сидеть здесь и ждать, пока все вернутся.

— Ты не будешь одна, Реймонд…

— Я сказала «нет», Эмануэль.

— Видишь? — перебил я.

— Итак, каков наш план? — На этот раз она посмотрела на меня.

— Мы идем на парад переодетыми. Мы и близко не подойдем к жатве. Обещаю. Нам нужно сообщить всем мужчинам, что помощь приближается, чтобы, когда это произойдет, они были готовы, Елена.

— Хорошо, — сказала она, но слегка прищурилась. Она тоже не одобряла этот план.

— Так где же маскировка? — спросила она и огляделась.

— Мы собираемся использовать заклинание трансформации, которое поможет нам слиться с толпой. Мы едем в совершенно другой город, а не в Эйкенборо, как в прошлый раз.

— Мы едем в Соверен. Это в паре миль к северу, — сказал Дикки.

— Соверен.

— Из того, что мы поняли в прошлый раз, — заговорил Джерри, — парад начинается в Соверене, поэтому в ту минуту, когда они выведут заключенных…

Все взгляды были устремлены на Джерри.

— Я не это имел в виду. — Он быстро взял свои слова обратно. — Я… вы, ребята, знаете, что я имею в виду. Один из нас сообщит им об этом.

— Я это сделаю, — сказал я, откусывая кусочек от рыбы.

— Ты? — спросила Елена.

— Елена, я знаю, как это сделать. У меня есть план, я все продумал, и ты будешь рядом со мной. Я не оставлю тебя, — тихо проговорил я. — Мы станем неузнаваемыми.

— Хорошо. Как ты собираешься сообщить об этом людям?

Я улыбнулся, а Эмануэль усмехнулся, за ним последовали остальные.

— О, пожалуйста, скажи ей, Блейк, — поддразнил Эмануэль.

— Я боюсь, что она больше меня не поцелует.

Елена прищурилась.

— Навозные шарики, ладно. Король Гельмут сказал, что раньше они оставляли секретные послания внутри навозных шариков оленей и более мелких животных и придавали им определенную форму, чтобы знать, что это послание. Я не смогу его где-нибудь оставить, так что мне придется плюнуть им в лицо.

— Ты собираешься положить в рот навозные шарики?

Раздались тихие смешки.

— Ради общего блага нужно быть готовым к худшему. — Я молился, чтобы это не вызвало у нее отвращения.

— Это не самое худшее, что было у него во рту, — сказал Эмануэль.

— О, заткнись, — пробормотал я, и все захихикали.

После рыбы начались заклинания трансформации. Эмануэль превратил всех драконов в пожилых мужчин, но Джерри он превратил в женщину. Это была отличная шутка.

Я превратился в Джеймса, ну, в некотором роде, просто стал чуть менее рыжим, а Елена стала моей десятилетней немой дочерью.

— Ты все еще умеешь говорить на диалекте Соверена, — спросил Эмануэль, и я кивнул.

— Блейк.

— Разберись, ладно. Расслабься.

— Не облажайся с этим.

— Серьезно? — спросил я его.

— Только не целуй свою дочь, Блейк.

— Я уверен, что в таком зловещем месте, как это… — Я остановился и закрыл глаза. — Прости меня. Мне не следовало этого говорить. — Я посмотрел на Елену, которая смотрела на меня глазами десятилетней девочки.

— Помни, ты немая, так что ни слова, ладно? И не обращай внимания на то, что я буду говорить, Елена. Я знаю тьму, я знаю зло, и нам нужно соответствовать.

— Все в порядке. Я буду съеживаться внутри. — Она говорила детским голосом.

Я улыбнулся и посмотрел на Дикки, у которого был полный пакет навозных шариков.

— Все сообщения внутри? — спросил я, и Дикки кивнул. Он сделал их прошлой ночью на своем дереве.

— Реймонд и Эмануэль помогли мне.

— Серьезно, девушка? — Джерри попытался натянуть платье на колени.

— У женщин много власти, друг мой. Не стоит недооценивать эту маскировку, — снова сказал Эмануэль.