Литмир - Электронная Библиотека

Настя подошла ближе к мужу и ударила его по щеке.

– Не смей так говорить о нашей дочке.

– Давай, давай, убей меня теперь ты…

Афанасий вдруг замахнулся на жену, Пётр вовремя подскочил, повалил мужа Насти на пол.

Настя просила Петра:

– Петя, оставь его. Петя…

Но Пётр был взбешён.

Настя закрыла лицо руками.

Сделала шаг назад.

Кружилась голова, и подступила тошнота. Пётр наконец-то отстал от Афанасия.

Настин муж медленно полз, оставляя за собой алые следы.

– Что же ты наделал? – крикнула Настя.

– Он ударить тебя хотел! Не позволю ему никогда даже пальцем тебя тронуть! – возмутился Пётр, опуская руки в алюминиевую кастрюлю с водой. – Отмоюсь пока от этого гада.

Настя подошла к мужу, он смотрел на неё сквозь заплывшие глаза.

– Нашла мне замену, – с трудом произнёс он. – Ну, давай-давай! Что ты, что твоя мамаша – грязные девки. И не пойму я сейчас, за что тебя любил? Лучше б ты так и осталась тогда на улице. Сдохла бы вместе со своим приплодом.

– Замолчи, – прошептала Настя. – Замолчи! Ты обещал мне никогда этого не вспоминать.

– Я смотрю, ты и сейчас брюхатая, – продолжал Афанасий. – Агрономчика родишь, будете жить в счастии и любови…

Афанасий встал, шатаясь, подошёл к кровати и рухнул на неё.

Он хрипел и еле дышал.

– Знаешь, что я тебе пожелаю? Чтобы ты никогда не нашла Томку. Я у тебя Арсения заберу. Везде напишу, что ты распутная мать. Хотя подожди… – Афанасий приподнялся на локтях и задумчиво произнёс: – Сенька-то, может, и не мой сын вовсе? Убирайтесь оба!

Настя заплакала.

Пётр стоял поодаль и молчал.

– Афоня, – стала упрашивать мужа Настя, – расскажи, куда побежала Тамара? Она же маленькая, потеряется, погибнет.

– И чёрт с ней! Как приехать ко мне, так не маленькая… Убежала она.

– Пойдём, Настя, – подал голос Пётр. – В милиции напишем заявление. Там помогут.

– Давайте, давайте! Проваливайте! Счастья новой семье! – парировал Афанасий. – Помогут вам, как же!

– Прости меня, – Настя склонилась над мужем и поцеловала его в лоб. – Прости, что я встретилась на твоём пути.

Она отвернулась и вышла.

На улице ждала Петра. Он задерживался. Настя уже стала переживать.

Хотела было вернуться назад, но увидела его.

– Вы чего так долго, Пётр Александрович? – поинтересовалась она.

– Руки домывал. Пойдём скорее отсюда.

Пётр шёл быстро, почти перешёл на бег.

Настя за ним еле поспевала, произнесла устало:

– Больше не могу.

– Соберись, дорогая, вон уже машина.

В машине Настя спросила:

– Что ты с ним сделал?

Пётр пожал плечами, потом опустил голову, снова поднял её и уставился на спутницу.

– Побил маленько при тебе, руки отмыл и ушёл. Всё хорошо. Не бери в голову, нам надо Тамару искать.

В милиции Настя написала заявление, там пообещали дать делу ход и в случае чего сообщить.

Почти дотемна Пётр и Настя ездили по городу, спрашивали у прохожих, не видели ли они девочку.

Глава 3

– Ты чего тут расселась? – недовольно спросил белобрысый с грязным лицом паренёк.

– А что, тут занято? – так же недовольно ответила Тамара.

– Занято! Не видишь, что ли, написано: «Занято».

Тамара рассмеялась.

– Чё ты ржёшь, коза! Как будто читать умеешь.

– Здесь написано «не сорить». Я не сорю.

Паренёк ухмыльнулся, присел рядом.

– Ждёшь кого-то? – поинтересовался он.

– Не жду, – огрызнулась Тамара.

– Так иди домой! Комендантский час.

– А мне некуда идти. Нет у меня здесь дома.

Паренёк встал, уставился на Тамару:

– Так ты что, тоже беспризорная?

Тамара кивнула.

– Так иди к своим. У нас тут платно. Мы не воруем, не нападаем ни на кого. Работаем. Казну пополняем честными деньгами. Если ты такой расклад принимаешь, то плати. Потом получишь место жительства и жратву. Если красть начнёшь, то убиваем и хороним на этом пустыре. Видишь, палки воткнуты? Это кресты. Можешь посчитать для интереса.

Тамара задрожала от страха.

Паренёк засмеялся.

– Поверила, что ли? Да не убиваем мы. Так… Потреплем маленько. Не ссы… У нас тут советская власть в миниатюре. Всё принадлежит народу. Деньги-то есть?

Тамара помотала головой.

– Денег нет, а жрать охота. Как всегда. Ну что, вообще с собой ничего?

Тамара вспомнила о кольце, вытащила его из кармана, на ладони протянула парню.

– Ух ты, – воскликнул он. – И что, не украла?

– Нет! Моё оно, личное. Забирай.

Паренёк сунул кольцо в карман, взял Тамару за руку и повёл в другую от гаражей сторону.

– Мы тут устроились хорошо. Подвал бывшего заводского помещения тёплый даже зимой. Стекольщики о нас знают. Не выгоняют. Иногда нам от них перепадает еда. Лично я на проходной мету с понедельника по среду. Другие работают в городе. Если не придёшь домой до комендантского часа – штраф. Я беспокоюсь, моя душа должна восполняться чем-то приятным, поэтому штраф.

Тебе нужны часы. Работать пойдёшь завтра с Ингой. Она моет полы в больнице, где душевнобольные лежат. Как раз её сменщица решила вернуться к родителям. Инга сама не справляется. А ей сказали, что если не приведёт ещё кого-то, то уволят и возьмут взрослых. А там платят хорошо. Да и психи – народ забавный.

По воскресеньям у нас молитва. Я на свалке нашёл иконы. У нас есть свой поп – лысый Колька. У него деда и отца забрали во время службы в церкви три года назад. Он один остался. Примкнул к нам. Он молится, мы за ним повторяем. Тебе придётся выучить молитвы.

– Я их знаю, – произнесла Тамара.

– Ну и славно. Часы я тебе принесу завтра. Пока придержу твоё кольцо. Заработаешь, выкупишь его у меня. Со старшими не спорить. Если невмоготу, споры решаю я. Суд один раз в неделю по пятницам. Те, кто умеет писать, пишут заранее о проблеме. Их дела рассматриваю вначале, потом голосовые просьбы решаю.

Суббота – выходной. Помимо попа у нас есть раввин Абрам. По его просьбе по субботам мы спим или просто беседуем. Ничего не делаем, гуляем. Еду не готовим, если в пятницу дежурные не постарались.

Нас 12 человек. Неделю ты поживёшь с нами. Потом сход решит, оставлять тебя или нет.

Ты должна понравиться. Мне ты уже по душе. Перед другими уж постарайся. У каждого своя работа. Никогда не обесценивай чужой труд и не смейся над другими. Олька у нас, например, в госпитале моет горшки после тяжелобольных. Никто ей и слова не говорит. Эту работу тоже кто-то должен делать. И вот, забыл спросить, тебе сколько лет?

– Одиннадцать, – промямлила Тамара, сама не понимая, зачем прибавила два года.

Но оказалось, что не зря.

– О, хорошо, а то на вид больно мала. Мы малявок не берём, они плачут ночами, мамку зовут, работают плохо.

Спуск в подвал был крутым. Несколько раз Тамара чуть не сорвалась вниз.

– За верёвки хватайся, – говорил ей паренёк.

Внизу было довольно большое помещение. В отличие от погреба у Тамары дома в подвале не воняло сыростью.

На полу лежали ковры с длинным ворсом. Вдоль стен стояли кровати. Пахло пирожками и чем-то очень сладким.

Несколько ребят подскочили к белобрысому, поздоровались и уставились на Тамару.

– Ну а теперь, – сказал паренёк, обращаясь к Тамаре, – скажи своё имя.

– Тамара Афанасьевна Макарова.

– Добро, а я тут главный. Савелий Михеевич Морозов.

Из ребят тут не все. Но вот наш поп Колька, вот раввин Абрам, это Ленка, она работает на погрузке стекла. Самая сильная из нас – Ленка. У неё кулак как три моих. В случае разборок она наш предводитель. Это Гуля. Она нянька в яслях. Это Мишка. Он из заводской столовой забирает отходы и относит их в псарню.

Остальных пока нет.

Спать будешь на моей кровати. Завтра организуем тебе место, а пока можно отдохнуть. До ужина два часа.

Савелий подвёл Тамару к своей кровати.

– К ужину позову. Привыкай.

Для Тамары, почти безвылазно сидевшей дома, новое место было в диковинку. Она даже думать не могла, что под землёй может быть такая жизнь. Всё рассматривала с удивлением и даже не представляла, как сказать, что она не намерена здесь оставаться.

9
{"b":"910092","o":1}