Я действительно не понимал, каким образом чувствую ложь, но знал точно, что нужно противостоять. За последнее время во мне обострились чувства и как следствие – появились излишние эмоции. Мое нападение на того мужчину, которого я принял за главного, стало неожиданностью для меня самого. И если бы я был прежним, списал бы этот порыв на действие эмбриона зла, который жил во мне и управлял мною. Но я изменился, и этот порыв напомнил мне состояние из прошлого.

И еще. Я осознал, что хочу вернуть свои силы. Те, которые исчезли после закрытия адского портала. Мартин сказал, что мы можем вернуть силы своим желанием, и в данной обстановке я понял, как бы они могли мне помочь. Единственный минус в этом: проявление сил у наших детей. И только это останавливало меня от запуска команды.

Когда начались вызовы по спискам на вакцинацию, я просто не шел с группой. Большинство смотрело на меня осуждающе, остальные с некоторой завистью и безысходностью в глазах. Виктор оставался со мной, и на фоне привитых, которым на левое запястье цепляли зеленый браслет, мы выглядели как изгои.

Через три дня нас собрали на площади и объявили, что вакцинация проходит успешно и что разработана специальная платформа для изучения чистого гена, которая позволит провести изучение данного феномена. Для этой работы послужат дети, носители гена, и после будет создано лекарство, позволяющее оставаться защищенным всегда и обходиться без нужды в вакцинации.

Большая половина стоящих на площади одобрительно закричала и замахала руками в знак согласия. Меня же эта новость шокировала. Моих детей начнут мучить в лаборатории как подопытных животных? Нет. Я на это не соглашусь ни при каких обстоятельствах. Даже под страхом смерти.

Оглядев толпу вокруг себя, я возмутился:

– Что вы кричите?! Вы понимаете, на что обрекаете наших детей?

– Пусть послужат во благо общества! – закричали люди.

– Что?! Общества, которое готово убить детей ради себя?! – с ужасом отозвался я. – Что это за общество?

– Ты вообще молчи! – крикнул кто-то. – Дефективный! Нарушитель!

После этих слов на меня накинулось несколько человек, которых растащила охрана.

«Сохраняйте спокойствие, – объявил подлетевший наблюдатель. – Нарушители порядка понесут наказание».

– Накажите его! – закричали люди, указывая на меня пальцами. – Это он нарушитель!

Под общую эйфорию сумасшествия к этим вопившим присоединялись другие, в итоге через пару минут вся площадь наполнилась эмоциональной оргией. Мне казалось, я сплю. Настолько страшной и неправдоподобной была ситуация. Словно по команде зомбированная толпа совершала одно и то же. Ужасающее коллективное безсознание.

Мне было плевать на побои и неприятие толпы. Самым страшным было другое: новость о положении моих детей. И хуже этого было только мое бессилие. Я не знал, как им помочь. Если бы стены были не так высоки, мы сбежали бы этой же ночью. Но перелезть через пятиметровую гладкую бетонную плиту было невозможно. А на воротах выставлена охрана. Я готов был сейчас же продать свою почку, легкое и глаз, лишь бы откупиться от этого места и выйти отсюда. Хотя, даже если бы взамен потребовали мою жизнь, отдал бы. Настолько невыносимое состояние накрыло меня от всего произошедшего.

– Тебе тоже досталось, – вздохнул я, глядя на синяки Виктора, после всеобщей вакханалии, когда мы вернулись в спальное помещение. – Спасибо, что заступился, только это моя война. Будь осторожен.

– Ерунда, – махнул рукой Виктор. – И ты не прав, это и моя война, это война общая. Мир рискует превратиться вот в это. И остановить снежный ком потом будет сложно. Я заметил, что на тебя нападали лишь те, у кого браслеты, то есть получившие дозу вакцины. Остальные стояли и смотрели, но в том бесновании не участвовали. Такое ощущение, что с уколом привитым повредили сознание. И их глаза… Эти стеклянные взгляды, существующие отдельно от лиц. Я такое видел впервые.

– Поверь, это не самое страшное, – горько усмехнулся я. – Мне приходилось бывать в ситуациях, которые гораздо страшнее, но общими усилиями мы победили. Так что нужно верить в победу. При любых обстоятельствах.

В эту ночь я снова отправился в сектор «А» уже с твердым намерением, и когда добрался до своей семьи, начал сходу:

– Мы должны это сделать. Должны активировать свои силы. Без них мы загнемся и останемся в этом месте навсегда. Я точно не выйду отсюда, потому что не смогу смириться и принять этот режим. Давай сделаем это, прошу тебя.

Мия закрыла глаза и покачала головой:

– Тогда мы потеряем наших детей. Они не смогут справиться с мощью разрушительной стороны.

– Любимая, мы потеряем детей, если позволим использовать их в лаборатории. Мы можем обучать Миру и Влада, когда они обнаружат в себе способности, можем объяснять им способы управления. Дети всегда легко учатся, ты же знаешь.

Оглянувшись на мирно посапывающих детей, Мия с болью улыбнулась:

– Такие хрупкие, беззащитные. Страшно представить, что за силы им выпадут и к чему приведут.

– С этим можно бороться, – напомнил я, обняв свое сокровище. – Вспомни нас, мы будем их учить.

Прижавшись ко мне, Мия замолчала и замерла, будто исчезла из этого мира. Но через время вернулась и выдохнула:

– Прошу тебя, давай подождем. Возвращение сил непредсказуемо даже для нас, что говорить о детях. Они слишком малы для этого. Посмотри на них, Марк. Они же совсем крошки, силы могут их погубить и уничтожить их души. Я боюсь за них. Не хочу их терять.

– Любимая моя, я бы никогда не пошел на это, мне нравилась наша жизнь, но ты же видишь, что происходит.

– Дай мне время подумать. Пожалуйста. Хотя бы привыкнуть к этой мысли. Я не могу это сейчас принять. А для активации необходимо другое состояние.

– Хорошо. Согласен. Тебе нужно свыкнуться с этим. Это неизбежность. Мы вернем силы и сбежим отсюда, другого варианта нет. Иначе на наших детях начнут проводить опыты.

В эту ночь мне удалось побыть в строении «А» незамеченным, но на выходе из здания ко мне подлетел наблюдатель. «Нарушение, – начал он, – строение «А», проникновен…» В эту секунду я подпрыгнул и что было силы стукнул по дрону рукой, тот отлетел к ограде словно волан бадминтона и так и остался там. Торопливо возвращаясь в свой сектор, я увидел возле смотровой башни скопление охраны и наблюдателей, а так же включенные световые прожекторы и вообще какое-то движение. Может поэтому я остался незамеченным, этой ночью все внимание было направлено к башне.

На следующий день на укол отправились все, кто еще не прошел эту процедуру. Я намеренно отказался, и меня внесли в черный список.

– Вами будет заниматься специальный комитет, – предупредила сотрудница лаборатории. – Отказники не могут находиться на общей территории.

– Вот и замечательно, – ответил я, заметив внимательный взгляд того человека, который однажды снимал с меня колючие наручники и предупреждал не нарушать явно. Он находился рядом и заполнял данные по вакцинированным, бросая в мою сторону взгляд. – Пусть выгоняют меня с семьей за пределы этой зоны.

– Это вряд ли. Комитетом правит главный, – добавила женщина. – Не завидую вам.

– Пока ваш главный приедет, мы уже решим вопрос.

– Он уже приехал, – с важным видом ответила лаборантка. – Сегодня ночью. И он не меняет своих правил. Советую хорошо подумать.

Я растерянно вернулся к работе и стал размышлять. Так. Какие мои действия? Нас вряд ли оставят в покое, это понятно. Здесь все должны подчиняться новым законам, логика в этой зоне не работает, компромиссов тоже нет. Выход один – бежать. Но для этого нужны наши способности. По-другому мы отсюда не выйдем.

В таких размышлениях прошел день. И когда я как обычно мыл баки по окончании работы, ко мне подошла Мария и, собрав нужный ей инвентарь в ведро, тихо произнесла:

– Марк, у вас проблемы с детьми. – После этого девушка быстро ушла, а я ощутил мощный толчок в центре груди. От волнения резко потемнело в глазах, я почувствовал, что теряю ориентацию и схватился за край стола, медленно выдыхая и успокаивая себя. Выдох. Вдох. Замри. Выдыхай. Спокойно.