Что за тайна такая!

– Почти готово. – Я возвращаюсь к смеси.

Не жизнь, а какое-то рабство. В прекрасных условиях, со всеми удобствами, но рабство.

Проверив температуру готовой смеси на запястье, убеждаюсь, что все идеально, и протягиваю руки, чтобы забрать у Леона малышку.

– Я могу увидеться с отцом?

– Нет.

– Ну не только же ради твоей дочери я здесь?

– Только ради нее. – Леон улыбается Мие. – Если что-то понадобится, звони, – говорит он и идет к выходу.

– Ты не поел…

– Перекушу где-нибудь по дороге, – отзывается он, не оборачиваясь.

С девочкой на руках я подхожу к окну и смотрю, как Дамианис садится в темный внедорожник. Напряжение снова сковывает тело.

Сажусь на стул, поудобнее устраиваю Мию на руках и приступаю к кормлению. Всего несколько граммов, но девочка наедается. Поразительно! На мгновение позволяю себе расслабиться, наблюдая, как жадно она причмокивает. К тому моменту, когда заканчивает есть, начинает хныкать.

Я несу Мию в детскую и укачиваю. Осторожно переложив уснувшую малышку в колыбель, иду принять душ. После чего нахожу на комоде документы и изучаю их. Ничего необычного. Ванесса – мама, Леон – отец. Все законно и официально.

Детский врач приходит во второй половине дня. Одновременно с Тамарой. Я как раз пытаюсь приготовить себе что-нибудь поесть.

Будто невзначай интересуюсь у Нирит и Тамары про Ванессу, но никто из женщин даже слова о ней не говорит. Обе лишь удивленно пожимают плечами. Очень странно.

К вечеру начинает клонить в сон, и я решаю выпить кофе.

Наливаю в кофеварку воду, уже предвкушая, как первый глоток ароматного напитка прогонит сонливость и я смогу хоть ненадолго переключиться на работу. Возможно, позвоню Ярошевичу и спрошу у него, что происходит, раз Леон неохотно идет на диалог.

В доме тихо, только шумит вода и еле слышно жужжит кофемашина, которая готовится к работе. Я высыпаю молотый кофе в фильтр и слегка утрамбовываю его ложкой. Как только закрываю крышку и нажимаю кнопку, поблизости раздается мягкое мурлыканье. Сердце выпрыгивает от испуга. Я оборачиваюсь, не понимая, откуда идет звук, и вдруг вижу на кухонном столе большую белую кошку. Замираю, не веря своим глазам.

Кошка? Откуда здесь кошка?

Пушистая мирно урчит, словно мы знакомы всю жизнь, и лениво потягивается, не сводя с меня красивого взгляда.

– Привет, откуда ты взялась? – спрашиваю, делая шаг к столу.

Кошка не показывает никаких признаков страха, негромко мурлычет и медленно моргает, словно приглашая к общению. Хотя если ее привлекла еда на столе, возможно, она проголодалась?

Осторожно тянусь, чтобы погладить. Мурлыканье усиливается, когда я касаюсь шелковистой шерсти на голове. На шее кошки висит ошейник с биркой, на которой, к моему удивлению, написан адрес. Я в замешательстве. У Дамианиса есть кошка? Вот дела…

Так мы и стоим, объединенные неожиданной близостью, пока кофеварка не напоминает о себе коротким сигналом.

– И как же тебя, интересно, зовут? Адрес на ошейнике указан, а имени нет. Секрет, да?

– Ниагара, – раздается позади голос Леона.

Я резко поворачиваюсь, а кошка, видимо испугавшись, спрыгивает со стола.

Дамианис подходит к спящей дочери. Трогает маленькую ручку, и его лицо ненадолго озаряется улыбкой.

– Почему Ниагара? – Наблюдаю за ним, прищурившись.

Вроде бы трезвый. Ну или, по крайней мере, не такой пьяный, как вчера ночью.

– Это не я называл. Лея. Приемная дочь моего брата. Она принесла кошку с улицы. Полагаю, из-за цвета и длины шерсти назвала Ниагарой. У девочки хорошо развито воображение. Чем-то ее любимица действительно похожа на каскад водопада, – тихо говорит Леон, и его голос в эти мгновения становится мягче.

Сердце наполняется горькой надеждой. Я сжимаю руки в кулаки, стараясь собрать воедино все свои мысли и чувства. Нельзя и дальше терпеть эту неопределенность. Эту болезненную неизвестность, которая, как пропасть, растет между нами с каждым днем.

– Леон, я так больше не могу. Ты либо говоришь, почему себя так ведешь и что происходит, либо…

– Либо? – Он отходит от Мии и приближается ко мне.

– Либо отправь меня обратно на остров. А лучше вообще отпусти. Я же вижу, что как будто стала тебе ненавистна. Не знаю, что сделала и что так изменило тебя, но…

– Отпустить? – хмыкает он, перебивая. – Нет, это невозможно.

– Почему?

– Потому что у тебя есть дочь, и ты должна за ней ухаживать.

Дамианис будто наслаждается моим ступором.

– У меня нет дочери. Это дочь Ванессы.

– Один визит к нужному человеку в государственном ведомстве, и это будет исправлено. Ты ведь изучила документы? – Он внимательно всматривается мне в лицо.

Прихожу в ужас от услышанного.

– Боже… Только не говори, что забрал у матери ребенка.

– Забрал, да. И больше не будем об этом.

Леон отворачивается, и видно, как напрягаются его плечи. Я почти физически ощущаю волну злости, исходящую от него, но не знаю, чем ее вызвала.

Любой конфликт – это сбой системы. В наших отношениях не просто сбой, а серьезная поломка. Не представляю, как находиться рядом с человеком, который в последние несколько месяцев только и делает, что разочаровывает меня. А еще угнетает своим молчанием и замкнутостью.

Мы будто вернулись в первые дни знакомства. Позитивных эмоций почти не осталось. Всплески радости теперь редкость, и я не знаю, откуда черпать силы, чтобы их стало больше.

Не сказав ни слова, Дамианис направляется к двери.

– Так и уйдешь? Удостоил десятка фраз и думаешь, что я со всем соглашусь и буду покорно молчать? Не буду. На что ты рассчитывал, когда распорядился привезти меня с острова в твой дом?

– Не знаю, – бросает он устало, словно пытаясь от меня отгородиться. – Я хочу немного отдохнуть, давай отложим разговоры на потом. Голова болит.

Леон идет по коридору к лестнице. Его комната на втором этаже. Мы с Мией живем на первом.

Пока не было возможности как следует осмотреть дом, но завтра я этим займусь. Тамара обещала прийти на полдня. Не буду терять время даром.

Шумно вздыхаю, провожая удаляющегося Дамианиса взглядом. Теплится надежда, что у него обязательно есть объяснение. У такого умного мужчины не может не быть аргументов. Как и веских причин у всех его дурацких поступков.

Поистине дурацких. Где я и где ребенок? Тем более от чужой женщины. Или Леон думает, что если запишет мое имя в документы, то я тут же стану мамой его дочери? Тогда надо и в мозгах поковыряться. Сама бы не отказалась, чтобы кто-то навел в голове порядок. Потому что я запуталась. Любовь и логика не уживаются вместе.

Сердце кровью обливается, когда смотрю на Дамианиса. Хочется подойти и обнять. Я физически ощущаю, как ему это необходимо, но разум будто крутит пальцем у виска и подсказывает пути, как от Леона сбежать.

Возвращаюсь к кофе и пытаюсь не углубляться в свои чувства, как и не давать подпитку обиде. Напоминаю себе, что это путь в никуда. Решение должно быть, и какое-то самое простое, но я его пока не нахожу.

Оконные рамы приоткрыты, и через них на кухню проникает легкий ветерок. Успокаивает. Питает силами. Сижу за кухонным столом и наслаждаюсь кофе. На острове я по вечерам прогуливалась, территория виллы позволяла. И здесь надо поискать убежище, чтобы отвлекаться от грустных мыслей.

Покормив Мию и поменяв ей подгузник, поднимаюсь на второй этаж. Слегка тревожно при мысли, что я собираюсь попросить Леона посидеть с малышкой. Бред такой. Боюсь попросить родного отца уделить время собственной дочери. Или мне страшно переступить порог его спальни? В этом и впрямь есть что-то абсурдно пугающее.

Аккуратно стучусь и медленно открываю дверь. Дамианис стоит у зеркала практически голый. Если не считать полотенца, обмотанного вокруг бедер.

– Можно? – говорю тихо, стараясь скрыть нервозность. – Мия только что заснула, и я хочу пойти погулять. Присмотришь за ней?