В вас больше собранности точной,
А мы пышней, а мы восточней,
И слава богу - веселей ...
чтобы быть вовсе фикцией.
РЖ: А по каким параметрам можно провести эту границу?
Н.Е.: Очень точно и верно провел разделительную линию между питерской и московской литературами Дмитрий Быков. Он сравнил "Невозвращенца" Александра Кабакова и "Не успеть" Вячеслава Рыбакова. И там и там - антиутопия, написанная в одних и тех же обстоятельствах поздней перестройки. И безнадега вроде бы одинаковая. Но то-то и оно, что "вроде бы"... У Рыбакова как-то все лиричнее, карандашнее. "Невозвращенец" - пышное московское барокко. А "Не успеть" - грустный и черно-юморной питерский романтизм. Не успеть, господа-товарищи, вырастут у нас крылышки, и никто нам не поможет в борьбе с внезапной нашей ангелизацией.
РЖ: А почему вы, петербургский автор, печатаетесь по преимуществу в московских журналах? За этим стоят какие-то эстетические разногласия с "питерской словесностью" в ее нынешнем виде?
Н.Е.: Такой есть анекдот про советский знак качества: человечек ноги растопырил, руки раскинул: извините, мол, так получилось... Вот и я... Никаких особенных разногласий у меня нет ни со "Звездой", ни с "Невой". Ну, получилось так. И потом, я же печатаюсь в питерских журналах! В "Собаке.ru", в "Календаре", в "Эксперте Северо-Запада". Хотя да... это же не специально-литературные журналы. В общем, простите, не могу ответить на этот вопрос.
РЖ: А кроме Питера-Москвы, какие оппозиции в русской литературе актуальны сегодня, когда прежние (эмиграция - метрополия, либералы - почвенники, радикалы - традиционалисты) вроде бы сняты?
Н.Е.: "Масскульт" и "серьезная литература"? Нннет. Не получается. Для оппозиции необходимо отторжение, неприятие, а в случае с "масскультом" и "серьезной литературой" - или снобистское незамечание с той и с другой стороны, или... тово-этово... (см. выше, нет, нет, еще выше) плодотворное взаимопроникновение. Сходу-сразу вспоминается Пелевин или его протагонист Сорокин (в лучших своих произведениях). А впрочем, мне вообще-то стоит заткнуться по поводу "масскульта". Я ведь (к стыду своему) не читал "женских детективов": Маринину, Донцову, Устинову, а там...
Фу ты, извините, я же об оппозициях. Эк меня занесло... Может, художественная проза, "беллетристика" и невыдуманное, "нон-фикшн"? Мне, например, интереснее читать невыдуманную прозу о войне Елены Ржевской, чем всякие эротико-мистические страсти-мордасти в "Голой пионерке" Михаила Кононова. Но это - факт моей биографии, а не общелитературной ситуации. Беллетристический, реалистический "Генерал и его армия" так же не противостоит воспоминаниям Левки Рубинштейна (не спутайте десантника с поэтом), как и беллетристическая фантастическая "Голая пионерка" не противостоит "Дусину деньку" Ржевской. То есть мне-то кажется, что противостоит, но это потому мне так кажется, что мне очень не нравится "Голая пионерка" и очень нравится "Дусин денек". Однако это - "воинствующий субъективизм", как сказал бы Николай Ленин (Владимир Ульянов). Объективной оппозиции здесь нет. Настоящего противостояния здесь нет.
Да. Рискну утверждать: нет никаких оппозиций в современной русской литературе. Современная русская литература от канализованного состояния при соввласти (самиздат-тамиздат и просто-издат, традиционалисты и радикалы, либералы и почвенники) перешла к состоянию диффузному, болотистому, атомизированному. Ну какие уж там оппозиции (литературные), когда в "Завтра" печатается Тимур Зульфикаров, взорвавший (по собственным словам) "золотую клетку" русского стиха? Клетка эта, на мой взгляд, не "золотая", а "биологическая", поскольку
Из памяти изгрызли годы,
За что и кто в Хотине пал,
Но первый звук Хотинской оды
Нам первым криком жизни стал ,
но это на мой (с Ходасевичем) взгляд. Может, мы ошибаемся?
Да, я об оппозициях. Так вот - повторюсь - их нет, этих оппозиций. Каждый за себя, один Аполлон - за всех. (Я имею в виду бога, а не поэта и премию его имени.)
РЖ: Если верить вашему эссе о Елене Фанайловой, то все беды современной русской поэзии от бардов. Как вы относитесь к бардовской традиции? Вы не признаете ее вообще или вам несимпатичны попытки "письменной" поэзии опираться на поэзию "голосовую"?
Н.Е.: Сейчас я буду каяться и хвастаться. Я очень плохо выражаю свои мысли. Остается успокаивать себя тем, что мысли мои слишком неожиданны и парадоксальны, чтобы выразить их достаточно точно. Мне очень приятно, что вы читали и помните мое эссе о Фанайловой, но в данном случае я чувствую себя, как тот бакалейщик из "Швейка", которого волок полицейский со словами: "Я тебе покажу, как нельзя требовать от солдат Австро-Венгрии победы, когда с ними так обращаются!". Бакалейщик, как известно, лопотал, что у него лавка и он совсем не то хотел сказать! Лавки у меня нет, но я не то хотел сказать.
От бардов у современной русской поэзии все беды и победы. Вернее, все беды-победы. Понимаете? Это все та же "актуализация младшей линии литературы", что и в прозе. Если верх берет циничная развлекуха, то это - беда, а если наивность, непосредственность, открытая эмоция, то это - победа.
В конце концов, я очень люблю поэзию Дмитрия Быкова, а уж там бардовского, окуджавского завывания - ууу.
Не дразни меня оттепель, не
Соблазняй поворотами к лету.
Я родился в холодной стране,
Честь мала, но не трогай хоть эту ...
В конце концов, какой замечательный поэт современной России - Михаил Щербаков. А уж он-то - бард из бардов! Патентованный бард, бард par excellence. И потом, что означает "попытки "письменной" поэзии опереться на поэзию "голосовую"? Я старомоден. Поэзия для меня прежде всего произносима. Она, будучи записана, только то и делает, что пытается опираться на "голос". Сколько бы ни были корявы стихи Сергея Стратановского или Николая Кононова, но они - произносимы. Интонируемы. Кононов - тот просто поет, даром что без гитары:
Чтобы роза роллс-ройса упрела на альпийской кушетке,
Дай-ка мне, ангел сердечный, ноктюрн доиграть на гашетке ...
Нет, нет, если в моем эссе о Фанайловой вы вычитали нотки неуважения к бардам, то mea culpa, я не предугадал, что мое слово отзовется эдаким боком.
Бардовская традиция - это, понимаете ли, вроде джаза. Ну, как бы это пояснить... Вот однажды я слышал, как поэт и переводчик Валерий Шубинский рассуждает о кризисе в современной американской поэзии: мол, если что и выведет эту поэзию из кризиса, так это джаз. А нашу поэзию из кризиса выведет бардовская песня.
РЖ: Хорошо, а рок-поэзия существует как литературный феномен?
Н.Е.: Отважно и безоглядно скажу: существует. Яна Дягилева - чем не поэт? Чем не рок? Соединим и получим: рок-поэт.
РЖ: Некоторые наблюдения из ваших эссе (о Набокове и Селине или Бунине и Достоевском) выиграли бы в убедительности и признании литературоведов, будь они несколько более академически оформлены. Согласны ли вы с таким утверждением? И не привлекает ли вас академическая манера письма?
Н.Е.: Спасибо. Я просто не умею, не научился академически оформлять свои мысли и наблюдения. Но мне кажется, что истине все равно, в какой одежде появляться. Я так думаю и потому так выражаю свои мысли. Если бы я думал по-иному, то и выражение мыслей у меня было бы иное. Меня не привлекает академическая манера письма, потому что она не моя.
