“Турбопривод на летательный аппарат FAX-512, стимулятор подачи топлива для многоколёсной боевой машины JARRET-7, а также приборная панель для старой раритетной машины (приписка: исключительно брать у итальянцев на официальных рынках, оригинальная запчасть необходима) под именованием PACE-68, в кузове лифтбэк”.
Перелистнув данный список взмахом пальца по голограмме, парень остановил взгляд на времени, в данный момент оно гордо заявилось числом 20:43, это означало что посадка на аэроплан совсем скоро начнётся, поэтому стоило бы поторопится и уйти на трап, ведущий на борт. По такому поводу, Майк ринулся с места, перед этим отряхнувшись от пыли. Выйдя через арку из зала ожидания, блондин резво попрыгал по заветшалой мраморной лестнице, выйдя к толпе людей, состоящей из тридцати человек. В голову заползла одна мысль: “Ведь все они летят в Рим”. По той или иной причине.
“Сегодня снова нужно направляться в столицу Церистов. После войны их сильно побило ракетными снарядами со стороны Африки. Оттуда Америка пыталась нанести последний удар, дабы хоть как-то отсрочить поражение в войне.“ – подумал про себя Майкл, определившись подальше от всех людей. – “Самое главное, что на моём веку происходит столько кровопролитий ради… Ради барэлита – вещь, которая по мнению Церистов приведёт к процветанию. Сейчас же Рим стал центром мира, как и Имперор… Император мира получается? Забавный каламбур получился бы, однако нигде использовать его не получится. Вероятно, что наши пытаются наносить удары изнутри, но Рим не падает – стоит дальше. Когда же начнётся победоносный марш Америки? Когда… Я смогу задышать свободно, без руки Василевса Первого – дурацкого императора Церистов?” – внезапно к Майку подошёл мужчина преклонного возраста, держа в своей руке билетик. Он добродушно взглянул на блондина, который уже во всём внимании глядел на старичка.
– Американец? – спросил мужчина у стоящего Майкла, а тот пару секунд помолчал и на выдохе ответил.
– Да-да, вы молодцы что нас захватили. Американец я, чего тебе? – недовольно ответил молодой.
– Да-а уж! Ну и поколение пошло. Не признал ты, что ли земляка своего? Я ж, тоже Американец, хэ-хыч! Посадка скоро будет, не знаешь? А то вот, на посту задержали, думал уж что опоздаю. – в ответ старику последовал кивок, а затем и словесное продолжение диалога.
– Успели вы, прямо вовремя: вот и заходят все. – толпа медленно ринулась по трапу, заходя в полу грузовой аэроплан, постепенно располагаясь по местам. Двое тоже пробрались внутрь и уселись в самом конце пассажирского отделения, как оказалось – старик и парень занимали оба места, по соседству. Хоть собеседник в дороге будет, но даже в обратном случае: тоски в душе явно не было бы, Майк уже не раз летал в Рим в одиночку, однако почему-то именно сейчас ему захотелось полететь с кем-то, проводить короткие диалоги, пусть даже и пустые с мелкими изречениями.
Посадка действительно прошла спокойно, уже через двадцать минут аэроплан под речь капитана судна, который с явным итальянским акцентом зачитывал правила, тихонько взлетел на высоту. Да, технологии уж достигли таких масштабов, что новая техника работала почти бесшумно, иногда лишь можно было услышать завывание ветра за стеклом борта. Он ударялся о стекло, а затем проскальзывал по корпусу аэроплана и улетал себе дальше.
Сидящий по левую сторону от блондина старик, усевшись на место, сразу снял шляпу, а присел он позже всех – уже после взлёта. Тот вёл диалог с помощником капитана перед поднятием корабля к небу, кажется это общение оказалось совсем тёплым и живым, почти дружеским или уж если говорить точнее – родственным. Майк не слышал, но отлично видел их разговор и по улыбкам обоих понял мотивы и тон, с каким выражением те общаются и даже их мысли, он кажется видел. Так вот, старик медленно присел и тяжело вздохнул, бегло осмотрев островки торчащих из-за кресел голов, а затем наклонился к сидящему слева Майклу, а он в свою очередь, скорее уж ради приличия, подтянулся ухом поближе ко рту старика.
– Знаешь, всегда эти посудины так дребезжат, когда взлетают. – прохрипел дедуля и гаркнул себе в кулак, отвернувшись вниз, а затем продолжил, чуть вытянув палец в сторону, жестикулируя им. – По десять раз в месяц летая из Канзаса до Италии или Германии, начинаешь потихоньку привыкать, но сам знаешь, грамм негодования остаётся. Всегда негатив остаётся в корнях, да? Ну, вот у меня это точно – постоянно припоминаю молодость, сразу всплывает что-то хреновое. – Майк повёл бровями, сложив их ближе к друг-другу, тот проведя языком по своей десне и цокнув, сглотнув слюны ответил.
– Так ведь, молодость она и радости полна. Сегодня – весел и напиваешься на вечеринках, а утром голова катается по подушке и просит либо воды, либо ещё одного стакана. Всё просто – если счастлив, запоминаешь хорошо, если не очень хорош, то тоже откладывается. Конечно, в масштабах более мелких. – внезапно старик огляделся по сторонам и приложив ладонь к щеке, закрывая свои губы, задал весьма странный для Майка вопрос.
– Ты случаем не повстанец? – к такому курьёзному случаю, особенно в таком месте парень не был подготовлен, его хитрый лисий взгляд мигом пропал и сменился в зрачках на негодование, или уж скорее погружение в неизвестность.
– Извините меня конечно, но к чему такие вопросы? Я может и американец, а вот в ряды противоборцев империи не записывался. Режим, может быть, тоже мне не по душе, однако пока что противников режиму Церистов невероятно мало. – Майкл верхними зубами провёл по нижней губе и чуть прищурившись глянул на улыбающегося старика.
– Ты многого не знаешь, мальчик. Слушай меня внимательно и запоминай. Сейчас прямо в столице находится десятитысячное повстанческое войско, оно готовит для Церистов трагедию невероятного масштаба. Добровольцы со всех стран прилетают в город, начинают содействовать в этом, уничтожают линии связи, вооружаются и постоянно вредят силовикам. Ты думаешь, что я просто так летаю, да? Послушай, тебе нужно присоединиться к нам и дать отпор, либо же окончательно примкнуть к армии империи. Выбор только за тобой. – войдя в ступор ещё на втором предложении, Майк пропустил почти все слова через себя, это показалось парню очень странным предложением, однако что-то особенное в словах пожилого американца было и явно актуально в наше время.
Завершив свою речь, старик присел обратно и ухватился за газетку, торчащую из пазухи. Прошелестев страницами, тот погрузился в текст, подтянув круглые очки поближе к глазу. Майкл же уселся ближе к окну и перевёл взгляд за него, на густые и тёмные облака. Всё больше мыслей набегало в сознание, особенно по поводу сказанного дедулей.
“Возможно, мне и правда стоит это сделать… Нет, не надо, это же верная смерть! Верная смерть для глупого человека, который пытается идти против режима, созданного великой мировой империей, но с другой стороны: противников может быть действительно много. Я же их не видел! Почему сразу стоит верить словам какого-то маразматика? Просто приобрету детали и вернусь в Канзас, потом отдохну от дел… Вдруг прямо сейчас в Риме начнутся забастовки и поднимется бунт? Прикину этот сценарий: выхожу из самолёта и всех пассажиров отправят на досмотр, найдут поддельный билет и признают одним из повстанцев, потом виселица. Нет-нет, Майк, не думай об этом! Всё… Всё будет нормально, никто не пойдёт против Имперора, я – не пойду против Имперора”.
Голову как-то сильно прибило к прохладному окну, а с другой стороны веяло душными потоками из-за кучи народу. Такая разность температур вызвала дикую сонливость у блондина, поэтому тот аккуратно прикрыл веки, конечно же пытаясь побороться со сном. Пришла затем дремота, она уже заковала в свои кандалы тело Майкла и он не смог сопротивляться такому удару, смирившись с подходящим сном. На фоне гудел корабль, каждые пол часа информировал капитан о состоянии полёта, но беловласый спал, кажется, совсем не обращал внимания на эти данные.
Дремание, к сожалению, не смогло никаким образом перебраться в адекватный сон: постоянно аэроплан вздрагивал из-за воздушных потоков, которые в новом тысячелетии стали частым явлением из-за ухудшения климата на земле. Зато, в руках человечества появился барэлит – металл, способный копировать любую материю при сплавлении с ним. В большей степени война началась именно из-за него, центральный ресурс планеты подействовал на ведение боевых действий в мире, ведь ставка империи была сделана именно на него. Кроме того, пару веков ни одна война не затрагивала земные государства, однако счастье длилось недолго. Лет пятьдесят назад Церистонская империя ещё являлась государством Италия, а драгоценный металл кое-как распределяли по миру, а нефть ушла за кулисы.
