Её ответ меня удивляет. Очень.

– А к вам как можно обращаться? Вы отец Сергея? Похожи, – поддерживает она дальше беседу.

– Валерий Иванович.

– А я – Настя. А это Вадик, брат мой. Спасибо, что забрали нас!

– Не за что. Ребята со школы дружат. Другу отказать нельзя. Так что у вас не было шансов тут остаться, – по-доброму объясняет отец.

– У вас дача где-то тут недалеко?

– Да, рядом совсем, минут тридцать по трассе ещё. Так что ты там, Настя, говоришь, упала?

– Па-а-п, сказал же человек, зачем лезешь с расспросами, – одергиваю его.

В зеркале вижу смущение девчонки. И страх что ли. Да что ж у неё такое случилось? Не говорит. Но я и не имею права настаивать.

– Ага, – кивает отцу.

– У меня это профессиональная привычка, расспрашивать. Допрашивать. В органах столько лет. Не обижайся!

– Да я и не обижаюсь, – тихо отвечает отцу.

Доезжаем до города быстро.

– Куда вас везти? – спрашиваю, не желая называть вслух улицу Ленина. Как-то подсознательно не хочу выдавать себя отцу, что уже подвозил её.

– Ленина, двадцать пять, – слышу адрес.

Понимаю, она тоже не хочет, чтобы отец был в курсе нашего предыдущего общения.

Подъезжаю к тому же подъезду, где я её высаживал в прошлый раз.

– Спасибо вам огромное! – глаза, полные благодарности, смотрят то на меня, то на отца.

– Пожалуйста, – коротко отвечаю.

– До свидания, – выходит с ребёнком из машины, аккуратно закрывает дверь.

– Пока-пока, – детский голос.

– Пока, – улыбаюсь мальчишке.

Только отъехали от этого дома, как отец не заставляет себя ждать:

– Опасная девушка, Сергей. Ох, опасная. И Саше твоему совсем не пара.

– Почему опасная?

– С характером. Помощи сама никогда не попросит. Даже если нуждаться в ней будет. Нормальному мужику захочется защитить её. Красивая. Но только и самому попасть можно в неприятности с ней. Имей ввиду, сын.

– Да мне-то зачем? Это Санёк пусть и имеет ввиду, – отмахиваюсь.

Лёгкая усмешка отца служит мне негласным ответом. И ни слова больше.

Вечером отдыхаю. Завтра новый бой. Нужно собраться. В прошлые разы денег хорошо поимел, оба раза выиграл. Правда, нос разбили. Но не сломали. Отцу соврал, что на тренировке.

Тупо луплюсь в экран телека, включённого просто для фона. Вибрация телефона возвращает меня от мыслей о предстоящем бое к реальности.

– Да, Сань, – беру телефон.

– Серый, ты дома? Или в зале?

– Дома.

– Давай ко мне. У меня Настя тут блинчики жарит, пальчики оближешь. Егор тоже щас подтянется.

– С Дашей?

– Наверно.

– Ща приеду. Чё купить надо?

– Ничего.

Значит, помирились. Думаю зачем-то о Саньке и его малолетке. Снова она у него в квартире. Дура. Мозга нет.

Беру ключи от машины. Даже не переодеваюсь. Футболка и спортивные штаны. Так и еду. На ночь глядя.

– Серёжа, тебя ждать домой сегодня? – слышу голос отца.

– Да, – кричу в ответ.

Через двадцать минут уже поднимаюсь к знакомой двери друга на запах блинов. Сидим в этот раз на кухне, без размаха, не то что в прошлую пятницу. С удовольствием уплетаю ещё горячие блинчики. Вкусно. Ловлю на себе довольный взгляд Насти. Она специально старается молчать весь вечер. Лицо, кстати, так накрасила, что если не знать про синяк, то и не поймёшь. Егор с Дашей тоже приехали, привезли какие-то сладости с собой. Короче, сладкий стол, как в детском саду.

– Даш, напомни-ка мне, пожалуйста, как называется то обезболивающее, которое через пять минут уже действует? – как бы невзначай спрашиваю, хочу купить на всякий случай перед боем.

Она говорит. И тут же уточняет:

– А ты ещё не пробовал? Имей ввиду, давать отцу только в исключительных случаях. Он вредный.

– Не, ещё не покупал.

– Как он, кстати? Не лучше? Очередь ваша так и не подошла?

– Очередь и не подойдёт, если её не подойти самим, – вдумчиво отвечаю я Даше.

– Да уж, плохи дела. Ну а так вообще, он дома хотя бы ходит? Или прогрессирует онемение?

– Ходит, но очень плохо.

Снова ловлю на себе быстрый взгляд Насти. Но она по-прежнему молчит, не спрашивает ничего.

– Пойдём покурим, – встаёт из-за стола Егор.

Санёк поддерживает его инициативу, берёт зажигалку.

– Серый, ты пас? ЗОЖ?

– Ага, – киваю.

– А я с вами пойду постою, – обнимает Егора Даша.

– Насть, ты если хочешь, можешь уже идти ложиться. Мы тебе не помешаем. А мы посидим ещё, – слышу от Сашки в адрес Насти.

Почему-то я не ожидал. Они что? Съехались уже? Так быстро?

– Да нет, я ещё не хочу спать, посижу с вами, если никто не против, – кажется, первая нормальная фраза от неё за весь вечер.

Все уходят. Остаёмся на кухне только мы. Она так и молчит.

– Вы чё? Вместе уже решили жить? – спрашиваю, не сдержавшись.

– Не-е-ет! – молниеносно получаю ответ.

– Просто ночуешь здесь?

– Сложно.

Вот зараза, дерзкая, припомнить решила мне мою же фразу.

– Хорош острить! – скептически улыбаюсь.

– А чё бы не острить! Тут я хотя бы не ударюсь снова. Мне до завтра никак нельзя.

Так вот оно что! Она боится домой возвращаться. Да что ж там у неё такое?

– А что завтра?

– На подработку первый раз иду. Мне девчонка знакомая один вариант нашла неплохой. Вроде деньги хорошие, и сразу отдают. Но там надо, чтоб лицо прилично выглядело, – ни с того ни с сего объясняет мне, показывает рукой на своё лицо.

– Понял.

– А что с отцом? Извини, если не хочешь, можешь не рассказывать, – одергивает тут же сама себя.

– Травма старая. Сложная. Во время службы ещё получил. Неудачно прооперировали. Сейчас нужна ещё одна операция. На позвоночнике, сложная. Дорогостоящая. Очередь так и не движется уже больше года. Нет каких-то специальных протезов. Так говорят.

– Жаль. Хороший такой он у тебя. Да и молодой ещё, – искренность слышу в каждом слове.

– Может, всё-таки расскажешь, чё случилось? Может, помощь нужна?

Молчит. Лишь отрицательно мотает головой. Только сейчас замечаю, какие у неё огромные глаза, тёмно-синие, как небо. И лицо такое… интересное. Красивое. Молодое совсем.

– Тебе, кстати, сколько лет-то? – наконец спрашиваю я.

– Семнадцать. В августе восемнадцать будет.

– О-о-о, не все блинчики ещё схавал, Серёга? Дайте-ка ещё. Малыш, ты просто хозяюшка! – Санёк в своём репертуаре.

Смотрю на Настю. Кажется, она скривилась немного при этом его "малыш". Выдавила улыбку. Не пойму, что у них за отношения. Но это и не моё дело.

***

Огромный ангар, переоборудованный под арену, забит людьми.

Ехать сюда около часа от города. Богом забытое место, в какой-то глуши. Но все, кому надо, знают, где это находится.

Бои проводят по четвергам или пятницам. Реже по субботам.

Зрелище без правил в разгаре.

В центре огороженная сеткой круглая арена, хорошо освещённая фонарями с самого потолка.

Адреналин, кровь, пот, крики, визги, аплодисменты, безумие, музыка. Всё смешалось. Это и есть атмосфера боёв. Этого так жаждает толпа. Всегда.

Ставки высоки, риски тоже. Но и выигрыши тоже немаленькие. Главное, не проиграть.

А ещё "подарки" после боя: девушки на разный вкус и цвет, недалеко от арены. Стройные, все, длинноногие и не очень, грудастые и не очень, блондинки, брюнетки, с розовыми волосами. Некоторые просто стоят в куче, некоторые по очереди выходят на ринг, оглашая новый бой или же следующий раунд. Как по мне, та же проституция, только не вдоль трассы.

Мой бой следующий после Мрака и Безумного. Тут у всех клички. По именам бойцов не называют. Мрак, он же Руслан, – нормальный такой парень, с понятиями, каратэ занимался, а два года назад сюда пришёл. Причина у всех одна – нужны деньги. Мы с ним в прошлый раз успели немного пообщаться. Сегодня он выступает передо мной и, кажется, проигрывает.

Развлечение так себе. Особенно когда на полу видишь лужи собственной крови, как сейчас Мрак видит там в клетке свою. Но останавливаться нельзя, пока рефери не остановит бой. Это равносильно тому, что добровольно сдался. А если ты спортсмен, то никогда сам не сделаешь этого.