Никита хмурится, открывает рот, но бросает на меня быстрый взгляд и кивает:

– Хорошо.

Мне внезапно становится смешно. Ну надо же, как быстро согласился!

– Что? – мужчина улыбается мне, и я зависаю, глядя на эту улыбку. – Не стоит обольщаться, я сейчас тебе иду навстречу не из-за секса.

– Я на тебя никогда и не обольщалась, – хмыкаю язвительно.

– Знаю, – Никита опять хмурится, но тут же, мотнув головой, поднимается с дивана.

Подбирает скинутую рубашку – даже не помню, а когда и кто её снял – он? я? – быстро натягивает на себя, поднимает с пола мою форму, опять возвращается к дивану, складывает рядом одежду.

– Точно всё нормально? Я могу тебя оставить ненадолго?

Киваю в ответ. На удивление, чувствую себя превосходно. Хотя после адреналинового всплеска и такой разрядки, вообще-то, ничего странного…

Мужчина наклоняется, нежно прикасается к моим губам, но тут же отстраняется – странное ощущение, как будто он сам себя силой оттаскивает.

– Я скоро!

Хлопает дверь, и я остаюсь в одиночестве. Встаю и медленно одеваюсь. Подхожу к шкафу, беру отставленный в сторону стакан с остатками коньяка, принюхиваюсь и возвращаюсь к дивану. Не то чтобы я собираюсь пить… но за руль всё равно ведь уже не сяду сегодня. Мыслей в голове нет от слова совсем.

Такой, задумчиво перекатывающей и согревающей в ладонях ароматный напиток, меня и обнаруживает Никита, когда возвращается спустя примерно четверть часа.

– Аня? – он присаживается напротив меня на корточки, аккуратно вытаскивает стакан из моих рук. – Что-то не так? Неужели я был настолько плох, что ты решила напиться?

Ошалело смотрю на нервно улыбающегося мужчину и начинаю смеяться. Наверное, не очень-то прилично так реагировать, но ничего не могу с собой поделать – у меня даже слёзы выступают.

– О, господи, знаешь, что? – говорю сквозь смех. – Это первая шутка, которую я от тебя услышала! – вытираю глаза и, притянув его к себе, шепчу ему в губы: – Ты невероятен!

Меня тут же обхватывают за талию, и я не успеваю оглянуться, как уже опять сижу на коленях Никиты. Прервав поцелуй, он упирается своим лбом в мой, тяжело дышит. Я запускаю пальцы ему в волосы, слегка массирую, чуть тяну за пряди на затылке и ниже, потом отстраняюсь.

– Там всё в порядке? – киваю на дверь, имея в виду обстановку в отделении.

Мужчина кивает.

– Иди переоденься, я отвезу тебя домой, – прикладывает палец к моим губам, опережая все возражения, – это распоряжение заведующего отделением.

– Ты ещё вспомни, что на мне нет шапочки и маски, заведующий, – фыркаю весело.

Никита виновато улыбается и целует меня в кончик носа.

– Прости меня, – говорит вдруг.

– Пользуешься моим расслабленным состоянием? – бросаю на него хитрый взгляд, слегка ёрзаю, и он хватает ртом воздух, а я моментально чувствую бедром его реакцию.

– Это кто ещё… пользуется… – шипит сквозь стиснутые зубы.

– Ладно, – быстро целую его в губы, – прощаю.

Слезаю с его колен, но тут же оказываюсь в объятиях подскочившего за мной следом мужчины.

– Я не смогу переодеться, если ты меня не отпустишь, – говорю с улыбкой.

– Сейчас, ещё минуту… секунду… и отпущу, – он вдыхает запах моих волос и быстро отстраняется. – Иди! Пока я в состоянии себя контролировать! Жду на парковке через пять минут!

– Через пятнадцать, – уточняю из вредности.

– Аня-я…

– Ладно, через десять. Я же тебе не новобранец – одеваться, пока спичка горит, – выскакиваю из кабинета, пока он мне ещё что-нибудь не сказал или снова не схватил в охапку.

Только сворачиваю в основной коридор, как ко мне подлетает Надежда.

– Аннушка!

– Тихо, тихо, Надь, всё в порядке, – успокаивающе приобнимаю старшую медсестру.

– Да какой в порядке?! Это же надо! А если бы этот придурок выстрелил?!

– Не выстрелил ведь, – пожимаю плечами, хотя на секунду спину обдаёт холодком.

– Ты куда сейчас? – Надя смотрит сочувственно.

– М-м, Добрынин отпоил меня коньяком и сказал ехать домой, – естественно, подробности того, что произошло между этими двумя событиями, я опускаю.

– Ну и отлично, и правильно! Езжай! Только как же ты, если коньяк…

– Такси вызову, не проблема, – киваю подруге.

– Надежда Константиновна, – к нам подходит одна из медсестёр, – там вас зовут.

– Иду, – старшая кивает и просит меня: – Напиши, как доберёшься!

– Хорошо, – улыбаюсь, – не переживай, всё в порядке.

Быстро спускаюсь в раздевалку, торопливо меняю хирургический костюм на водолазку и джинсы и уже на ходу накидываю и застёгиваю куртку.

На парковку я практически выбегаю, и меня ловят сразу у выхода.

– Восемнадцать минут, – шепчет на ухо Никита, – я уже думал, с ума сойду.

– Ну, знаете! – начинаю возмущённо, но мне тут же закрывают рот поцелуем.

– Не злись, – меня отпускают, когда я уже ничего не соображаю. – Я так долго этого хотел, что каждая лишняя минута тянется как час.

Чёрт, откуда в суровом и вечно сердитом хирурге столько романтики? И где он её прятал до сегодняшнего дня? Улыбаюсь про себя, садясь в машину.

Дороги более-менее свободны, так что уже через полчаса Никита паркуется недалеко от моего подъезда. Отстёгивает ремень, тянется ко мне и целует, медленно, тягуче, так, что я начинаю задыхаться. Отстраняется и смотрит внимательно.

– Пригласишь зайти?

На лифте мы поднимаемся, держась за руки. Никита слегка поглаживает мне тыльную сторону ладони большим пальцем, и даже от такой ласки у меня бегут мурашки, а волоски встают дыбом.

– Кстати, – торможу перед дверью, уже достав ключи, поворачиваюсь к мужчине, – а у тебя аллергии нет?

– У меня – нет, – он подозрительно прищуривается. – А у кого была?

– Эм-м, – я судорожно соображаю, потому что не хочу напоминать ему про Полкана. О, вспомнила!

– Сестра моей близкой подруги сильный аллергик, – говорю быстро.

– Сестра подруги, значит, – похоже, я его не успокоила.

– Да, ты помнишь Мари, она у нас с огнестрельным лежала, – киваю и, наконец, втискиваю ключ в замок, – и сестру её младшую тоже видел, Алину.

Открываю и вхожу первая, Никита заходит следом, закрывает дверь и тут же, развернувшись, притягивает меня к себе и целует. Захватывает своими губами мои, спускается ниже к подбородку, шее.

– Дай хоть раздеться, – шепчу, хватая ртом воздух.

– Раздеться – это замечательно! Это очень правильно! Я помогу, – стягивает с меня куртку, бросая прямо на пол, молниеносно скидывает свою, и я уже чувствую его руки на коже под водолазкой.

– Ма-а-ау!

Мы замираем и оба медленно поворачиваемся на звук.

В паре метров от нас сидит Дарси и смотрит на Добрынина таким взглядом, что…

– Да, согласен, он абсолютно точно мистер Дарси, – Никита отпускает меня, смотрит на кота с настороженным интересом.

Дарси тем временем подходит ко мне, оборачивается, потеревшись, вокруг моих ног, и садится между мной и Никитой.

– Куда уж доходчивее, – тянет задумчиво мужчина.

– Дарсик просто не привык видеть кого-то рядом со мной, – пожимаю плечами и наклоняюсь погладить кота. – Пойдём хотя бы руки помоем, и я чайник поставлю, а то дома прохладно, отопление ещё не включили.

Прохожу на кухню, набираю воду из фильтра, включаю чайник, но тут меня обнимают сзади, поглаживая живот и спускаясь пальцами под пояс джинсов.

– Не думаю, что мы замёрзнем, – тихо говорит Никита, склонившись к моему уху, и я откидываю голову ему на плечо, – покажешь спальню?

Киваю, потому что не уверена, что голос сейчас меня не подведёт, и прохожу в небольшую комнату, куда я пару лет назад купила широкую двухспальную кровать – мне всегда хотелось простора, чтобы можно было валяться, как захочу, хоть поперёк.

Никита возвращается к прерванным в коридоре поцелуям, сначала нежно, но постепенно нас опять охватывает нетерпение. Он стягивает с меня водолазку, потом тянет вниз молнию на джинсах, спускает их с бёдер, опускается на колени, помогая снять до конца – сам вытаскивает из тугой плотной ткани сначала одну ногу, потом вторую, не давая мне потерять равновесие. Почему-то это заводит меня даже больше, чем всё остальное – эта забота, такая простая и естественная.