Я фыркаю и отворачиваюсь к автомату с водой.

– Прости, английский не мой родной язык, не мог бы ты повторить?

Ведьма? В секунды все пазлы в голове сложились. Тут же неуместно всплывает обтянутая джинсами ее дерзкая задница, высокий хвост и спортивное прошлое, видео с которым я пересматривал несколько раз.

– Спрашиваю, как тебя зовут, увидел тебя и не смог отказать в удовольствии познакомиться.

Курт еще никогда так меня не бесил. Что за подкат из девятнадцатого века? Или это он этих чопорных замашек нахватался в Англии.

– С какой целью? – спрашивает ведьма.

Конечно, ей не нравится его заход, сейчас она его пошлет. Пошлет, ведь?

– С целью пригласить на свидание – не унимается этот мартовский кот, а я все так же как шпион продолжаю стоят к ним спиной и подслушивать.

– Ты хоккеист?

– Неожиданный вопрос, – смеется мой друг – Нет, сейчас нет, я врач. А что?

– Не хожу на свидания с хоккеистами – мило отвечает она.

Что? У нее табу на хоккеистов? Мой мозг неправильно воспринимает данную информацию, совсем неправильно. Но все, о чем я могу думать это о том, как вероломно заставлю нарушить ее свое правило. Как заставлю кричать от удовольствия и молить о продолжении. Не ходит она на свидания с хоккеистами. У меня побежит!

– Я Элли, очень приятно!

КАКОГО ЧЕРТА?

Я слышу этот обманчивый ангельский голосок, на который уже один раз повелся в нашу первую встречу. Никуда она не пойдет! Хотя, чего я переживаю, ее зовет мой друг, я придумаю как отговорить, и она останется ни с чем.

Они обмениваются контактами и когда я слышу, как она прощается, спрыгивает со стула и направляется в сторону тренажерных залов, наконец-то выхожу из прикрытия.

– Горячая штучка, оказывается она здесь…

– У нее боксерские перчатки? – я смотрю ей в след наблюдая как она покачивает перчатками в правой руке.

– Похоже, я ошибся – улыбается Курт. – Она пришла реально тренироваться, но попка у нее…

– Все пошли! – перебиваю и хлопаю его по спине. Не то, чтобы я ревновал, просто эта попка уже занята мой друг. Я увожу его в раздевалку, а сам под предлогом того, что забыл телефон в баре возвращаюсь, чтобы осуществить свой гадкий, достойный удара в лицо, план.

Вся эта ситуация достойна анекдота, я уже второй раз лезу к одной и той же девушке, сразу после того, как ее пытается склеить мой друг. Чувствую, это закончится плохо. Очень плохо.

***

Прошло десять минут. Десять чертовых минут я смотрю на хрупкую изящную девушку, которая с остервенением колотит грушу. Кто ты, Элли из России? Она не сломленная птица, как мне показалось, когда смотрел видео с ее падением, не обделенная мужским вниманием стерва, у которой из развлечений только работа и вино с попкорном. Она умеет флиртовать, умеет наслаждаться компанией мужчин. А еще, она, вашу мать, боксирует! Профессионально!

С каждым ударом она будто кричит этому миру о своей силе, пытается доказать: ничто и никто ее больше не ранит, не сломает. Я залипаю на ее движения не в силах прервать этот монолог, свидетелем которого должна быть только боксерская груша.

– Что у тебя в голове, чемпионка? – шепчу я в стекло, через которое наблюдаю за лучшим зрелищем. Она невероятно красива в своей борьбе. В темном обтягивающем костюме с открытым животом и развивающимся бесконечным хвостом, что то и дело пускает шоколадные волны от ее яростных ударов. Красные перчатки как сигнальные фонари контрастируют в полумраке пустого зала, будто предупреждают таких как я: осторожно, эта девушка может убить за свое сердце.

Я достаю телефон и делаю быструю фотографию ее силуэта, вырисовывающегося на свету от одинокого окна, с врезающейся рукой в беспомощную подушку для битья.

– Надо же, какие люди? Следишь за мной? Не все успела выяснить? – захожу я с беспечным видом и саркастичными подколками.

Она кидает на меня мимолетный взгляд и продолжает свое занятие.

– Ты не в самом выгодном положении, чтобы меня злить, Адамс!

– Не в настроении? А что так? Обломалась сделка? – я обхожу ее и придерживаю грушу, чтобы она не так трепыхалась от ее ударов.

– Ты бессмертный? – она останавливается и смотрит на меня уже знакомы яростным взглядом. Боги, как же я хочу увидеть это взгляд во время секса.

– Что? Сделаешь меня своей грушей?

– Я нежных принцев, не умеющих решать свои проблемы без папочек, не бью.

– Не понимаю тебя. – смеюсь я, хотя признаю, она меня задела.

– Я знаю, что это ты влез в мои дела – она тычет в меня перчаткой – Вот просто интересно, тебе что, заняться нечем больше, кроме как показывать свою маскулинность, лишая и клуб, и свою команду сильного игрока.

– Серьезно? Сильного игрока? – я закипаю от злости, видимо она не знает о нашем конфликте – Ты знаешь, что сделал твой сильный игрок?

– Да, и что? Это повод бежать к папочке и плакаться? – она все больше меня раздражала.

– Ну может у вас в России это нормально что в хоккей играют насильники и извращенцы, но извини, мы здесь такого не принимаем! – почти кричу ей в лицо.

Она уже открывает рот, чтобы кинуть в меня очередную язвительную фразу, но тот же подвисает в удивлении. Она не знала.

– Антон не мог… – тихо произносит она в шоке.

– Плохо воспитываешь своих клиентов, милая. – пытаюсь уколоть ее, но тут же жалею, эта информация действует на нее более губительно чем я мог предположить, она отходит на шаг и рассеяно начинает снимать перчатки.

– И… и как это случилось? Точнее… Да, нет! Не может быть такого! – она срывает перчатки и с гневом швыряет их в пол, хватается за голову прилизывая и так плотно собранные волосы.

– Он опоил ее наркотиками, а потом воспользовался – говорю я и чувствую противный привкус во рту, будто снова переживаю тот день – Со стороны может это и не выглядело как изнасилование, но она это сделала точно не по собственной воли, у меня есть результаты анализов.

– Я не буду верить тебе на слово – качает она головой – Мне нужны доказательства!

– Я тебе их скину, давай номер.

Честно сказать, я не собирался никому ничего доказывать, тем более этой ведьме, решившей со мной посоревноваться в упорстве, но почему-то сейчас, мне стало важно, чтобы она мне поверила. То ли от ее неподдельно искренней реакции, то ли от того, что я хочу получить ее номер, или найти повод с ней еще раз поговорить или, хотя бы, поругаться.

Она вбивает свой номер в мой телефон, а я бессовестно рассматриваю ее шею, по ней медленно течет капелька пота и мне так хочется словить ее языком. Я незаметно приближаюсь и наклоняюсь к ней.

– Как записать? – спрашивает она, смотря в телефон.

– Ведьма – улыбаюсь и жду, что она поднимет голову и расстреляет меня своими угольными зрачками.

Но она, не отрываясь от экрана, усмехается и начинает вбивать «Ведьма» в строку с именами. Я опускаю взгляд на ее руки и, видимо отключив мозг полностью, касаюсь ее костяшек. Нежно провожу по ним большим пальцем, они перебинтованы, но я знаю, что все равно болят. Аккуратно беру ее правую руку в свою ладонь, оставляя свой телефон в левой. Не смотрю, знаю, что ее брови уже взлетели вверх и скорее всего она в шоке сверлит в моем виску дыру. Я рассматриваю ее изящные пальчики с коротким аккуратным маникюром, которые никак не вяжутся с грубыми бинтами. Начинаю разматывать руку, и жду что она сейчас вырвет и задушит меня этими бинтами. Но нет, позволяет, застывает, не дышать, но позволяет мне вторгаться на ее территорию. Почему? Тоже это чувствует?

Бинты падают на пол, и я касаюсь слегка сбитых костяшек.

– Зачем тебе это? – хриплю и нежно поглаживаю ее руку.

– Ч-что? – в оцепенении спрашивает она.

– Зачем такой хрупкой девушке такой грубый спорт?

– Снимаю стресс – выдавливает, будто ей тяжело говорить.

– Я знаю способы получше – решаюсь посмотреть ей в глаза.

– Меня… этот… – каждое слово дается ей все труднее, ведь я оказываюсь в миллиметре от ее лица – вполне – она смотрит на мои губы – устраивает…