Снова запрыгиваю за руль и рву с места, разбрасывая гравий из-под колес. Прости, мам, потом все объясню! Сначала надо вернуть Машу. Вернуть любой ценой.
На подъездной аллее вдалеке мелькает знакомый силуэт. Это она! Сердце колотится как сумасшедшее. Газую еще сильнее, рискуя не вписаться в поворот. Плевать, лишь бы успеть!
— Маша!!! — ору что есть мочи, опуская стекло. — МАША, СТОЙ!!!
Она вздрагивает и оборачивается. На лице — смесь удивления, страха и… облегчения? Я резко торможу, чудом не въехав в кювет, и выскакиваю из машины.
— Маша, послушай… Произошло недоразумение… Я все объясню!
Я задыхаюсь от быстрой езды и волнения. Маша стоит напротив, прижимая к груди дорожную сумку. В глазах — растерянность и недоверие.
— Максим, я… Не надо ничего объяснять. Я все поняла. Альбина мне уже все доходчиво растолковала.
— Нет! Маша, то, что она тебе наговорила — это все ерунда! — я подхожу ближе, пытаясь поймать ее взгляд. — Мы с ней… В общем, у нас ничего серьезного. Так, интрижка, не больше. Я сам не знал, что она заявится!
Маша молчит, опустив глаза. Черт, да что ж такое! Неужели не верит? Я в отчаянии хватаю ее руки, с облегчением чувствуя, что она не вырывается.
— Маш… Ну пойми, я не могу рассказать Альбине правду про нас с тобой. Иначе наш план накроется медным тазом! Понимаешь?
Она медленно кивает, явно колеблясь. Я вдохновляюсь и тараторю дальше:
— А насчет того, куда я ездил… Я к Олегу мотался. Ну, помнишь, я тебе говорил про моего бывшего друга? Который теперь враг и все дела? В общем, я почти уверен, что это он письмо подбросил. Хотел прижать его, выяснить правду. Но, видать, зря только время потерял…
Я виновато развожу руками. Маша внимательно смотрит на меня, явно пытаясь понять, вру я или нет. А потом вдруг вздыхает и слабо улыбается:
— Ладно… Допустим, я тебе верю. Прости, что-то я совсем раскисла. Наверное, и правда, не стоило мне на Альбину так реагировать. В конце концов, у нас ведь просто… договоренность, да?
От этих слов у меня что-то екает внутри. Просто договоренность? Это все, что нас связывает? Но я отгоняю непрошеную мысль. Не время сейчас копаться в себе. Надо спасать ситуацию.
Тут из-за поворота показывается мамина фигура.
— Максим! Маша! Что происходит? Что за спешка, что за секреты? И что это за разговоры про какую-то Альбину?
Мы с Машей переглядываемся. Вот черт! Похоже, отвертеться уже не получится. Я прочищаю горло и обнимаю Машу за плечи:
— Мам, нам надо серьезно поговорить. Пойдемте в дом, все объясню.
По дороге лихорадочно соображаю, как бы половчее выкрутиться из этой ситуации. Маме точно не стоит знать про мои похождения! И про наш с Машей обман — тоже. Но и соврать в открытую не получится. Эх, была не была!
Усаживаю маму и Машу на диван в гостиной, а сам опускаюсь на колени напротив. Беру их руки в свои и проникновенно заглядываю в глаза:
— Мам… Маша… Простите меня. Я должен был сразу во всем признаться. Дело в том, что… У нас с Машей был кризис. В отношениях. Из-за моей ветрености и непостоянства. Была у меня интрижка на стороне, с этой Альбиной. Ничего серьезного, правда! Но все равно, я вел себя как последний мудак. Недостойно порядочного мужчины. Сегодня Альбина приезжала сюда, закатила Маше скандал, наговорила всяких гадостей… Маша расстроилась, решила, что я ее обманываю. А я, дурак, вместо того чтобы сразу во всем разобраться — умчался выяснять отношения с третьими лицами! В общем, все как всегда — сам накосячил, а потом побежал разгребать.
Я виновато развожу руками. Мама смотрит на меня почти с ужасом. А Маша… Маша впервые за весь разговор улыбается по-настоящему. С теплотой и благодарностью.
— Ничего, Максим… С кем не бывает. Главное, что ты все осознал и хочешь измениться. Ради нас с тобой. Ради нашего будущего.
Она крепче сжимает мою руку. И я понимаю, что прощен. Что мой идиотский спич подействовал. Мама смаргивает набежавшую слезу и порывисто обнимает нас обоих:
— Дети мои… Я так за вас рада! Конечно, Максим, я не одобряю всех этих твоих похождений… Но, видно, и правда — седина в бороду, бес в ребро! Хорошо, что ты одумался. Я верю, что ты исправишься. Такую девочку нельзя упускать!
Маша смущенно улыбается, а я только киваю. Мол, да, мам, ты абсолютно права. Нельзя упускать такой шанс. Даже если пока это все игра и ложь.
Но ничего. Прорвемся. Теперь, когда Маша снова рядом, когда наш обман не раскрыт — у меня есть возможность довести дело до конца. Заставить всех поверить в наш спектакль.
Разобраться с Олегом, с Альбиной, с анонимками всякими — это все потом. Главное — не ударить в грязь лицом. Не подвести маму. И Машу.
И может быть, когда все закончится, я пойму, что двигало мной все это время. Почему мне было так важно ее вернуть. Почему сердце замирает от одной ее улыбки.
Но это потом. А пока… Пока надо играть влюбленных.
И кто знает, может, в процессе игры я и сам в нее поверю.
12
Я стою у окна своей комнаты и задумчиво смотрю на сад, раскинувшийся внизу. После разговора с Максимом и Еленой Сергеевной на душе как-то неспокойно. С одной стороны, вроде бы все разрешилось — Максим убедил маму, что у нас с ним настоящие отношения, пусть и не без кризисов. Мне даже почти не пришлось притворяться — он так искренне просил прощения, так убедительно каялся, что я сама на миг поверила в реальность наших чувств.
Но с другой стороны… Я отчетливо понимаю, что это все лишь спектакль. Игра на публику, пусть и мастерски сыгранная. Максим ведь и сам толком не знает, что между нами происходит. Да, он вроде бы ценит меня, доверяет, готов на многое, чтобы сберечь наш с ним союз. Но это все равно не то. Не любовь, не влюбленность даже. Так, партнерство по бизнесу, не более.
Я вздыхаю и отворачиваюсь от окна. Ну и что с того, Маша? Ты ведь с самого начала знала, на что идешь. Нашла время разводить сопли! Нужно собраться и довести дело до конца. Получить свои деньги за учебу — и привет, прощай мажорная жизнь. Нечего тут ловить, кроме проблем на свою голову.
В дверь тихо стучат, и в комнату заглядывает Елена Сергеевна.
— Маша, детка, ты как? Не спустишься к обеду? А то мы с Максимом тебя уже заждались.
Ее голос звучит так заботливо и по-матерински, что у меня щемит сердце. Эх, и зачем я только ввязалась в этот обман? Теперь ведь придется в итоге разочаровать эту чудесную женщину. Стыдно-то как…
— Да-да, конечно, Елена Сергеевна, — я через силу улыбаюсь. — Уже иду. Дайте мне пять минут.
Та понимающе кивает и скрывается за дверью. А я плетусь в ванную — умыться и собрать волю в кулак. Спектакль must go on, как говорится.
Спустившись в столовую, я замираю на пороге. Весь стол буквально заставлен цветами — розы, пионы, какие-то экзотические орхидеи… А посреди этого великолепия сияет своей фирменной белозубой улыбкой Максим.
— Ну наконец-то! А мы уже думали, ты там корни пустила, — он шутливо хмурит брови, но в глазах пляшут веселые искорки. — Иди сюда, красавица. Это тебе.
Он протягивает мне огромный букет, перевязанный атласной лентой. У меня буквально дар речи пропадает. Это он так извиняется за вчерашнее? Или просто поддерживает легенду?
— Максим… Зачем ты… Не стоило, — бормочу я, зарываясь лицом в душистую охапку.
— В смысле "не стоило"? — он притворно возмущается. — Еще как стоило! Я перед тобой до сих пор в неоплатном долгу. И это, — он кивает на цветочное буйство на столе, — лишь малая часть моих извинений. Надеюсь, ты позволишь мне и дальше баловать тебя в том же духе?
Я чувствую, как к щекам приливает кровь. Вот же позер! И ведь знает, как задобрить девушку. Только вот я не куплюсь на эти уловки. Не в этот раз.
— Посмотрим на твое поведение, — шутливо грожу ему пальцем, стараясь поддержать игривый тон. — Цветы цветами, но ты мне еще ой как задолжал!
— Учту, — серьезно кивает он и вдруг подмигивает. — Кстати, это не только тебе. Это и маме тоже. Как думаешь, ей понравится?
