Я тяжело вздохнула. Для эльфийки это было не менее важно. Между ней и Сэваном только начал таять лёд, поэтому моей свадьбы с Рамоном она ждала как своей собственной.

– И нам пора, – добавил дракон.

– Пора, – прошептала, с тревогой покосившись на закрытое шторой окно.

– Кровинушка, не дрейфь! Репортёрам нельзя показывать страх, иначе загрызут, – в мысли тут же ворвался бодрый голос Валентина.

В последнее время он появлялся реже, занимаясь делами клана и постепенно подготавливая меня к предстоящей разлуке. Они с Алэйн закончили земные дела и собирались на время вернуться в Небесные чертоги.

Узнав об этом, я ужасно расстроилась, но духи пообещали проведывать меня каждое полнолуние во снах, а иногда и наведываться в виде призраков.

– И вообще, ты Сореля победила! Откуда страх? – фыркнул Валентин. – Выходи смело, держись гордо. Орден сам себя не получит.

– Выхожу, – усмехнулась, подавая знак Рамону.

Он тут же открыл двери, первым выходя к репортёрам.

Скользнув ладошками по мерцающему голубому шелку, разгладила складки на юбке. Наряд выбирала Алэйн, она же настояла, чтобы вместо купленных на ярмарке аквамаринов я надела фамильные драгоценности рода Ринальди. 

Рамон подарил их мне, когда я приходила в себя после оборота. Красивые, элегантные и поражающие ослепительной роскошью… Восхитительные украшения, но я не хотела привлекать внимание и планировала прийти на церемонию в форме адьютанта. 

Но Алэйн была непреклонной и, заручившись поддержкой Рамона, Дари, Валентина и Мишель всё же уговорила меня надеть платье и бриллианты.

– Душа моя, – дракон галантно подал мне руку, помогая выбраться из кареты.

 Окружающий мир растворился во вспышках камер, и я мысленно поблагодарила неугомонную прабабушку.

Она была сто раз права, нарядив меня как королеву. Некоторые аристократы перешёптывались, что великому генералу досталась в истинные безродная мышь. Не стоит давать им повод для сплетен и насмешек. Пусть захлебнутся собственным ядом, увидев снимки в утренних газетах!

Впрочем, я знала на что шла, когда просила Леонардо никому не раскрывать тайну моего происхождения. Поначалу жрец пытался убедить меня изменить решение. Но на мою сторону встали Рамон и Валентин.

Сейчас новость о бастарде могла спровоцировать новую смуту и поставить меня под удар. Многие захотят использовать беззащитную мышку в своих целях, а у меня не было ни малейшего желания сражаться за престол.

Единственное, на что согласилась - не произносить клятву отречения на случай, если у Этелии и Ирвина так и не родится наследник и императорская династия окажется под угрозой исчезновения. Не хотелось повторять ошибок матери.

– Леди Раэли, пару слов для “Имперского вестника”! – к нам рванула бойкая рыжая девица с записывающим кристаллом, но её тут же оттеснили гвардейцы.

– Никаких вопросов! – рявкнул Мигель, окинув остальных журналистов испепеляющим взглядом. Те мигом отскочили на шаг и принялись усердно щёлкать камерами.

Дальше дело пошло быстрее. Сквозь толпу пробрались за минуту, лишь на миг остановились на ступенях и позволили прессе сделать красивые снимки. Я даже заставила себя улыбнуться и помахать им рукой, чтобы у Тевэльской была возможность выбрать кадры для завтрашних публикаций.

На церемонию репортёров пустили с условием, что перед выпуском статей Глория тщательно всё проверит, поэтому в качестве материала даже не сомневалась.

– Господин генерал, леди Раэли, – как только оказались во дворце, навстречу нам вышел высокий статный мужчина с короткими пшеничными волосами и изумрудными глазами.

Лекс Тельвинский – брат Солнцеликой императрицы.

После казни советника Ирвин принёс официальные извинения и восстановил его в должности командира Стальной гвардии. Я полагала, что, вернув полномочия, Лекс сразу же отправится на Северную границу, но тот принял предложение Леонардо и временно взял на себя командование внутренней охраной дворца.

Это решение для всех стало неожиданностью, в особенности, для врагов.

Теперь о безопасности Солнцеликой четы можно не переживать. Лекс пообещал задержаться на посту до тех пор, пока Рамон с Архижрецом не подберут ему достойного преемника или не уговорят Мигеля.

Бессменный помощник генерала идеально подходил на эту должность, но всё же предпочел остаться на прежнем месте работы. И видят Туманы, я его отлично понимала! Каждому своё.

– Командир Тельвинский, – Рамон коротко кивнул, – к началу церемонии всё готово?

– Почётные гости уже собрались, – сообщил Лекс, – ждут только вас.

А я до последнего надеялась, что репортёров не пустят внутрь, позволив щёлкать камерами только на входе. Но Глория заявила, что народу нужны снимки с церемонии. Завтра наши портреты появятся во всех газетах, вытесняя порядком надоевшие новости о смерти Сореля.

Известие о предательстве старшего советника шокировало всю империю. Из-за магической заморозки мы не могли провести показательный суд. Рисковать, выпуская Сореля из ледяного гроба, никто не хотел. И когда менталисты закончили тотальное сканирование памяти, инкуба казнили не размораживая. Для уверенности ещё и оплели жреческой магией, чтобы случайно не воскрес.

Разумеется, тайная казнь породила волну слухов и домыслов. Но с ними быстро разобралась Глория, и сейчас газетчики вяло пинали протухшие новости в ожидании новой сенсации. Королевская чета решила, что ею должны стать церемония награждения и новый закон об альеззах.

– Следуйте за мной, я провожу вас в Янтарный зал, – добавил Лекс, направившись к лестнице.

Дорогу мы знали и без него, но протокол никто не отменял.

Пока шли к бальному залу я невольно вспомнила недавний разговор с Ирвином. Император хотел лично поблагодарить альеззу, участвовавшую в его спасении и раскрытии заговора. Поначалу не ждала от этой встречи ничего хорошего, но отказывать не рискнула, а после ещё долго приходила в себя.

Нет, император не сделал мне ничего плохого и вёл себя очень уважительно и тактично. Просто, увидев его, я вдруг вспомнила, что и сама едва не попала в ментальные сети Сореля.

Если бы не отец Мишель, мне бы не хватило денег выкупить контракт и тогда - здравствуй рабский ошейник и полное послушание. Как и император, я бы не смогла противиться приказам инкуба и, ведомая его жестокой волей, невольно бы совершала преступление за преступлением во славу Кровавого рассвета.

От одной этой мысли пробирала оторопь, и былая злость на Ирвина вмиг сменилась искренним сочувствием. Даже страшно представить масштабы катастрофы, если бы грязные планы Сореля осуществились.

Инкуб гениально всё спланировал, но совершил фатальную ошибку, когда решил воспользоваться ранением генерала и подставить одновременно его, меня и семью Валэнте. Для советника это стало началом конца.

– Рамон Ринальди, генерал империи Лэгрес, владыка серебряных драконов, герцог Рэйский, Гиорский, Эрэльский и Каронский! – торжественно провозгласил церемониймейстер. – И его будущая супруга, мисс Амира Раэли!

Двери распахнулись, и мы с Рамоном шагнули в залитый светом бальный зал. Я уже бывала здесь под личиной другой аристократки, заменяя её во время дебюта, и как адъютант генерала. Теперь же ступала на искрящийся золотом паркет, как его невеста.

Главное, чтобы в следующий раз я вошла сюда как жена Рамона, а не Солнцеликая правительница…

– Тьфу на тебя, кровинушка! – в мыслях раздался заливистый смех Валентина. – Не бойся, Ирвин решительно настроен окончательно помириться с Этелией и обзавестись наследниками, так что на престол и без тебя будет кого усадить.

Хвала туманам!

Император, оправившись от ментального воздействия, первым делом попытался загладить невольную вину перед супругой. Но Солнцеликая хоть и повторяла, что не винит его в случившемся, поначалу держалась холодно и отстраненно. Её можно понять. Сорель сделал всё, чтобы эльфийка возненавидела мужа.

К счастью, во время ссор Ирвин никогда не заходил дальше слов. Отдав приказ запереть Этелию в личных апартаментах, он не причинял жене физического вреда. Конечно, такое за день не забывается, но шансы на примирение у пары были неплохие, как и на рождение наследника.