Это продолжалось недолго, но Дженевра успела понять две вещи. Во-первых, ей понравилось ощущение полета. Во-вторых, она не отказалась бы от умения превращаться в птицу. Добровольно. А потом она вдруг обнаружила себя посреди комнаты, нагой и слегка напуганной. Альдо оказался рядом и стиснул ее плечи. В глазах был теперь только гнев.

- Зачем, Бездна тебя забери, ты это сделала?!

Звучало так, словно Альдо в «этом» не участвовал.

- Я… - Дженевра облизнула губы. - Я устала.

Занятия любовью и последовавшее затем превращение выпили все силы. Дженевра пошатнулась. Альдо выругался, подхватил ее на руки и отнес в постель.

- Спи.

Дженевра прижалась к нему, обняла руками и ногами и провалилась в сон, уткнувшись лбом во влажное от пота плечо. Разбудил ее поцелуй. Еще не отойдя ото сна, Дженевра ответила, наслаждаясь касанием мягких губ. А потом осознала, что лежит перед мужчиной совершенно голая. Дженевра попыталась прикрыться, отчаянно краснея, и это вызвало у Альдо смех.

- Поздновато спохватилась, любовь моя.

Он снова поцеловал ее, легко, почти невесомо, а потом потянул за руку, заставляя подняться.

- Идем. Тебе нужно в купальню, а потом мы позавтракаем.

Дженевра покраснела еще сильнее, хотя это было, казалось, невозможно. Это вызвало у Альдо новую улыбку.

- Моя дорогая, я знаю немало способов приятно провести время в купальне, но ты для всех для них еще слишком юна и невинна. Тебе нужно вымыться и позавтракать. Ты наверняка голодна.

Дженевра неуверенно кивнула. Альдо помог ей подняться и приобнял за талию. Тело болело. Естное слово, если бы Дженевра знала, как плохо будет наутро, то не стала бы накануне соблазнять и соблазняться. Впрочем, в воде ей полегчало. Руки нежно гладили ее кожу, губы Альдо легко касались затылка и шеи, и он не заходил дальше. И не заговаривал о том, что произошло. Альдо просто ласкал ее и нежил, шепча на ухо приятные слова. Прежде, чем Дженевра ощутила новое желание, Альдо вытащил ее из воды, обтер холстиной и укутал во вчерашний халат. Теперь Дженевра могла сполна оценить, как он нежит кожу.

- Идем, - Альдо взял ее за руку, переплетя пальцы, и потянул за собой. - Завтрак.

Дженевра и в самом деле проголодалась, и потому отдала наконец-то должное мягкому хлебу, ветчине, фруктам и горячему горьковатому кофе. Альдо сидел напротив, скрестив ноги, катал по ладони виноградину и молчал. Постепенно приподнятое настроение Дженевры сменилось легким страхом.

- Ты понимаешь, драгоценная, что ты наделала?

Дженевра отвела взгляд.

- Да.

Понимала — безусловно. Сожалела? Отчасти. И поступила бы в точности так же как и накануне.

- Дженевра, ты в самом деле понимаешь, что сделала?

Дженевра сочла за лучшее «сыграть дурочку». Положив в рот хлебную корочку, она прожевала, проглотила и кивнула.

- Да, синьор. Я разделила постель со своим мужем.

Альдо застонал чуть слышно.

- Дженевра! Ты проклята! Ты понимаешь это?!

Дженевра покачала головой. План, оформившийся накануне в ее голове и казавшийся таким логичным, оказалось нелегко облечь в слова.

- Я понимаю это, синьор, но сдается мне, немного по-иному. Мы с вами прокляты вместе. И я, честное слово, рассчитываю, что вы изыщете способ нас спасти.

Альдо вздохнул, взял Дженевру за подбородок и вложил в ее губы виноградину. Это был удивительно интимный жест, вызывающий во всем теле трепет. Дженевра прикрыла глаза и губами коснулась пальцев мужчины.

- Чем ты слушала, любовь моя? Условия невыполнимы, а срега, которая могла бы разбить собственные чары, мертва.

- Ты слышал о моем Даре? - Дженевра позволила себе улыбку. - Я могу оживлять изображенное. Мы идеально подходим друг другу, Альдо. Ты напишешь портрет этой Вероники, я оживлю ее, и мы сможем поговорить.

Альдо вдруг рассмеялся, громко, заливисто, заразительно. По коже пробежали мурашки. Дженевра не знала до сих пор, что же испытывает к Альдо Ланти, но ей очень нравился его смех. В нем было столько жизни!

- Я согласен, что мы идеально подходим друг другу, Дженевра. Во всех смыслах. Но если бы все было так просто. Чтобы написать магический портрет, мне нужно что-то относящееся к человеку: волос, ноготь, кусочек кожи.

Дженевра посмурнела. Ей явно не приходило в голову, что могут возникнуть такие трудности. Альдо улыбнулся и, не удержавшись, быстро поцеловал жену в приоткрытые губы, хранящие вкус виноградного сока и горечь кофе.

- Но… ты знаешь, где она похоронена?

Дженевру захотелось потрепать по голове, до того она выглядела расстроенной. Вместо этого Альдо вновь поцеловал ее, прижимая к себе. Оторвавшись от мягких губ, он щелкнул жену по носу.

- Вероника похоронена на старом кладбище на острове Нищих. Это опасное место.

– Но мы можем хотя бы попытаться!

Альдо со вздохом поднялся, чувствуя во всем теле приближение превращения. Чары только затронули Дженевру, но скоро и она начнет ощущать это настойчивое стремление внутреннего зверя вырваться на волю. Расчет ее — если это был расчет — оказался верен. Альдо сдался, когда речь шла о нем, смирился с тем, что проклятье снять нельзя. Но он не мог обречь на это Дженевру.

- Оставайся здесь. Мне нужно это обдумать. А еще разузнать новости и найти для тебя одежду.

И, поцеловав жену в лоб, Альдо стремительно вышел.

* * *

В городе что-то неуловимо поменялось, и Альдо не нравились эти перемены. Они были враждебны, чужды. От них пахло дурно. Сидонья точно застыла в ожидании. Альдо облетел город, отмечая неприятные свидетельства пожаров и погромов. У одного из борделей подешевле побили окна, и их теперь закрывали массивные, грубо сколоченные щиты. Дурное дело, если в Сидонье начинают нападать на шлюх.

Облетая город, Альдо наткнулся в одной из кофеен на Бригеллу. К немалому его облегчение слуга был цел и невредим. Альдо ценил и даже любил этого ворчливого старого солдата. Когда действие проклятья закончилось и ворон снова стал человеком, Альдо оделся и поспешил к кофейне «Белый тюрк». Бригелла, как оказалось, был не один. С ним рядом сидела и крошечными глоточками пила шоколад Смеральдина. Бывшая куртизанка выглядела значительно лучше чем в тот день, когда Альдо забрал ее из Дворца Наслаждений. На щеках появился румянец, глаза перестали бегать беспокойно, ища пути к отступлению, да и синяки, наверное, сошли. И все же при виде мужчины она постаралась спрятаться в тень. Бригелла же вскочил с места.

- Синьор! Синьора, она…

Альдо остановил его взмахом руки и сел.

- С синьорой все в порядке, она со мной. Что происходит в городе?

Бригелла покачал головой. Как всегда тысяча вещей вызывала его неодобрение.

- Странные дела, синьор. Говорят, на острове Нищих чума.

Альдо кивнул.

- Я видел пожарное зарево. А что за погромы?

- Кто-то решил, что одна из девиц Катилины стрега. Ну и…

Бригелла развел руками.

- Утром умер клиент в заведении синьоры Папилотты, - тихо проговорила Смеральдина. - Теперь говорят о стреговом море.

Альдо вспомнилась изможденная женщина, нанимавшаяся в служанки. Она была больно, но… стрегов мор? Он пришел в город добрую сотню лет назад и сократил население вчетверо. В отличие от чумы, которую научились лечить магическими средствами, и болезней, от которых давно существовали лекарства: тифа, холеры, стрегов мор был необорим. Люди умирали, хоронили их целыми улицами. Тела сжигали, а пепел захоранивали в катакомбах под городом, потому что даже он был ядовит. Альдо похолодел. Дженевра вчера выбралась из самых недр. Не заражена ли она?

Страшная мысль когтистой лапой сжала сердце.

Альдо приказал себе успокоиться и не паниковать раньше времени.

- Вот что, Бригелла, - деловитый тон помогал сосредоточиться. - Займись делами. Запакуй все мои картины, книги, утварь, все, что сможешь, и отправь… нет, морем не стоит. Скоро начнется сезон штормов. По суше, в контору Яссена. Оплати там хранение на полгода. Деньги переведи в Королевский банк в Руальесе. Дом… Бес с ним, с домом. Потом вы со Смеральдиной покинете город и будете ждать нас в гостинице на Восточном тракте. Сними хорошие комнаты в «Золотом льве», не скупись. И пусть никто не знает о прошлом Смеральдины, ни к чему это. А ты…