Они. Родители. Чувство несправедливости, горькое и острое, сдавило горло. Ведь это ее продали, чтобы устроить пышную свадьбу и дать Джованне богатое приданное.

- У тебя есть муж, - пробормотала Дженевра, гоня прочь всхлипы.

- У тебя есть муж, - выплюнула Джованна, лаская кончиками пальцев шею сестры, так близко от того, чтобы вцепиться ей в горло ногтями. - Богатый, красивый, известный в городе. У меня лишь человек, что отдал меня за долг, а потом продал в Дворец Наслаждений. Я не собираюсь вечность смотреть на тебя в твоем хорошеньком богатом доме. Она ваша, синьоры.

- Альдо! - всхлипнула Дженевра.

- Кричи, - ухмыльнулся один из мужчин. - Очень скоро ты будешь кричать мое имя: Донни! Донни!

Губы Дженевры шевельнулись. И тут она отмерла, словно что-то наполнило ее силой. И она побежала, босиком, сбросив чопины, едва не свернув себе ногу. Понеслась, поскальзываясь на холодных и влажных камнях. Что есть сил.

Над головой послышалось карканье, и ворон, старый знакомец, бросился на мужчин, царапая им лица когтями, метя клювом в глаза. Дженевра использовала эту передышку и побежала быстрее. Но она плохо знала эти улицы, и дорога, ведущая, казалось, к спасению, окончилась тупиком. Дженевра уткнулась в стену, развернулась, прижалась к ней спиной. Свет факелов озарил ее преследователей. Лица были в крови, и это озлило их еще сильнее. В глазах, прищуренных, налитых кровью, горела жажда насилия.

- Я выебу тебя! - процедил один, взявшись за шнурки гульфика. - Выебу до гребаной твоей смерти! Жизнь из тебя выебу, шлюха!

И тут переулок преградила высокая, гибкая фигура. На землю упала шляпа. В руке блеснул клинок.

- Вам лучше взять свои слова обратно, - холодно сказал Ланти. - Извиниться и исчезнуть.

- Альдо… - выдохнула Дженевра, не веря своим глазам.

Он бросил взгляд через плечо.

- Ты в порядке?

Дженевра кивнула, и Ланти вновь повернулся к мужчинам.

- Да кто ты такой?

- Муж этой синьоры, - зло и холодно сказал Альдо Ланти.

Он двигался стремительно, с изяществом танцора. С изяществом записного дуэлянта. Его противники обнажили кривые моряцкие палаши, но у них не было шансов. Альдо Ланти был слишком ловок, слишком искусен и слишком зол. И минуты не прошло, как один из мужчин, захрипел жутко, вызывая этим звуком тошноту, и осел на землю. Второй бросился наутек.

У Дженевры подкосились ноги от противоречивой смеси ужаса и облегчения. Не стой она, прислонившись к стене, уже лежала бы на грязной мостовой.

- Вы в порядке, синьора? - спросил Ланти, делая шаг к ней.

- Д-да, - выдавила Дженевра, глядя на приближающегося мужчину. Ужас, облегчение, благодарность сплелись так туго, что их уже нельзя было распутать, отделить одно от другого. И в глазах потемнело.

- Дженевра!

Альдо успел за секунду до того, как Дженевра упала на землю, подхватил, сжал в объятьях. Горячие губы прижались ко лбу.

- Все хорошо, хорошо, девочка. Все кончилось.

Оказавшись в надежных объятьях, на руках у мужчины, Дженевра дала волю слезам. Они все лились и лились, и с ними утекали страх, отчаянье и чувство колоссального одиночества. Альдо Ланти прижимал ее крепко, гладил по голове, по спине, и его касания, нежные, лишены были похоти. Дженевра чувствовала себя покойно, в безопасности в его руках. И глаза закрылись сами собой, и Дженевра погрузилась в теплое, тихое небытие. Последним она ощутила легкое прикосновение губ к губам и услышала тихие слова:

- Значит, так тому и быть.

Дженевра затерялась во снах, и они были вперемешку — сладкие и страшные. Трудно было вспомнить, что же грезилось, но ощущения остались самые яркие. Это походило на вольту с ее плавным шагом и высокими прыжками и подкидыванием партнерши. А потом Дженевра проснулась в залитой светом комнате. В своей постели.

- Уже почти полдень, синьора, - сказала Смеральдина, расправив бант, удерживающий штору. - Прикажете подать завтрак в постель?

Дженевра села, и все случившееся минувшей ночью вернулось разом, сжимая горло до удушья. Вспомнился ночной карнавал, и Джованна, и ее страшные брави, и Альдо Ланти, заступивший им дорогу. Дженевра царапнула горло ногтями.

- Вода для умывания готова, синьора, - все говорила и говорила Смеральдина. - я добавила немного лимонного сока и мятного масла. А полотенце…

- Принеси халат, - отрывисто приказала Дженевра. - Я должна видеть мужа.

Задать вопросы и получить на них честный ответ. Понять, чего добивается Альдо Ланти. И почему последнее воспоминание — его губы на губах — полно тоски и горечи.

Служанка замешкалась. Тогда Дженевра соскочила с постели и, как была, в многослойной, но почти прозрачной сорочке, босая выбежала из комнаты.

- Синьора нет, - услышала она в дверях.

Синьора нигде не было. Дом был пуст. И отсутствие Альдо Ланти было самостоятельной величиной. Словно, уйдя, он забрал жизнь, и краски из его росписей и картин потускнели. Куда ушел он? По делам, которых хватает у каждого мужчины, мага и тем более художника? Или — к куртизанкам?

Дженевра застыла посреди холла, осознав природу чувств, что охватили ее. Ревность. Это была ревность.

- Синьора, - Бригелла, шаркая и прихрамывая, появился из неприметной двери. В одной руке парчовый халат, в другой — письмо. - Синьора, хозяин велел отдать вам это, когда проснетесь.

Письмо Дженевра брала, охваченная дурным предчувствием. Слуга накинул халат ей на плечи и удалился, сильно припадая на левую ногу. Дженевра провела пальцами по сургучной печати. Просто оттиск, вензель: Б. А. Л. Она сломалась точно посредине.

«Любезная синьора,

я вынужден вас покинуть. Обстоятельства складываются так, что мне придется на неопределенный срок оставить Сидонью. Вам не о чем беспокоиться, мой отъезд имеет причины самые тривиальные, у меня нет проблем с законом или неоплаченных долгов. Скорее наоборот: я богат и известен, и прошу вас, синьора, воспользоваться этим. Не отказывайте себе ни в чем, исполните любой каприз. Живите счастливо без докучливого мужа.

Деньги тратьте по собственному разумению. В банке у моего поверенного, синьора Оруччи, хранится бумага, удостоверяющая ваши права на все мое имущество. Бригелла передаст вам ключи. В доме хранится достаточное количество денег на булавки и на срочные расходы. Что бы вы ни пожелали — шляпку или лошадь — покупайте не раздумывая.

Ведите светскую жизнь или, если вам наскучит, снимите виллу на берегу. Синьор Оруччи подыщет вам жилье по вкусу.

Вы также можете рассчитать слуг и нанять новых, но я все же надеюсь, что вы положитесь на Бригеллу. Он надежен и верен, пусть вас не пугает его сумрачный вид.

Живите счастливо, синьора,

ваш муж, Б.А.Ланти

Post Scriptum:

Вы вправе, если пожелаете, завести себе любовника. Я никогда не попрекну вас этим».

Бумага хрустнула в кулаке. Дженевра скомкала письмо, потом разгладила, перечитала и снова скомкала.

- Бригелла!

Слуга появился неожиданно, словно сказочный помощник соткался из воздуха. Вошел через одну из потайных дверей, их в этом доме было с избытком.

- Синьора?

- Где ваш хозяин?

Ни один мускул не дрогнул на бесстрастном, точно из камня вырезанном лице слуги.

- Я полагал, синьора, он это написал вам.

Бумага вновь хрустнула.

- Не прикидывайтесь, Бригелла. Вы знаете, где он.

- Никак нет, синьора. Мне только велено передать вам письмо и исполнять любое ваше желание.

Бумага еще раз хрустнула в сжатом кулаке, а потом с шелестом упала на пол.

- Где мой муж и ваш хозяин, Бригелла? - жестко повторила Дженевра. - Вы это знаете!

Слуга поклонился, сохраняя все то же выражение лица, ко всему безразличное. Добиться от него правды, поняла Дженевра, будет практически невозможно. Отослав слугу жестом, грубым окликом, девушка поднялась наверх, втайне надеясь, что Ланти уединился в мастерской с куртизанкой, а то и с двумя. В мастерской было пусто. Пропали плошки с заготовленными красками, кисти, всюду разбросанные рисунки. Пропала мерзкая картина для графа Понти. Мастерская, хотя в ней все еще сохранялся привычный запах, казалась заброшенной, точно пустовала много лет. На мебели уже начала оседать пыль.