Пятую часть отсеяли ещё стражники на воротах, не позволяя войти слишком высоким или слишком маленьким. Еще столько же, сразу за ними, забраковали евнухи на площади у самого входа, измерив руки, ноги и проверив зубы и уши.

Около шести сотен кандидаток в наложницы дошло до полного осмотра тела на предмет изъянов, родимых пятен, шрамов и слишком сильной волосатости ног и между ног.

Из тысячи только триста предстали пред очи второй супруги и матери наследного принца, а также его бабушки, вдовствующей императрицы, которая вместе с ещё несколькими помощницами из гарема помогали проводить дальнейший отбор. Девушек ждали испытания по дворцовому этикету, проверка знаний и умений, раскрытие их талантов, а также прослушивание тембров их голосов: слишком писклявые или грубые звуки не должны раздражать слух принца.

Когда на отбор пригласили Фредерика их осталось всего тридцать из тысячи, юных девственниц, мечтающих войти во дворец и лечь в его постель. Он помнил, как изысканные красавицы на любой вкус, подходящего возраста, самой младшей было тринадцать, а самой старшей – двадцать лет, из самых знатных и уважаемых кланов империи, стояли перед ним на площади тремя ровными рядами. И принц, и девушки, знали, что он выберет только троих их них.

Фредерик помнил, как тогда бродил между рядами, вглядываясь в красивые лица. Он тоскливо смотрел на нарядных трепещущих девушек, но ни одна из них не трогала его сердце. Он слишком привык, пока рос, видеть самые прелестные создания в гареме отца, и внешняя красота мало трогала его. Он, как никто, знал, какие чёрные, порою убийственные, мысли могут скрываться за нежнейшей улыбкой очаровательницы. В борьбе за власть подобные красавицы из гарема отца, пока он вырос, успели попытаться его отравить, зарезать, сжечь и утопить.

Когда Фредерик всё же остановил свой выбор, что он, всё же, обязан был сделать в тот день, на троих счастливицах, перед глазами юного принца стояла молоденькая румяная булочница. Да… Выбирая себе самых первых наложниц, Фредерик всё время думал о задорной и озорной простой девушке из пекарни, что продавала булочки недалеко от военной академии, где он только в том году начал учиться. Все будущие аштуги знали имя этой милашки - Кларисса. Её прелестные ямочки на пухлых щёчках, когда она улыбалась или смеялась, снились Фредерику по ночам, и первая мужская реакция случилась с ним именно из-за Клариссы.

Как много времени прошло с тех пор… Пока он был несовершеннолетним, принц мог выбирать только из тех девушек, которых подобрала его мать, и только прошедших через отбор наложниц. Конечно, присутствие на отборе юной булочницы вторая супруга императора не одобрила, хотя он просил мать об этом. Но вторая супруга тщательно подбирала сыну не просто девушек - кланы, которые станут его поддержкой в борьбе за трон и жизнь. И Фредерик, понимая это, уступил. Он вырос в гареме, где только мать и удачливая судьба не раз спасали его от верной смерти, особенно, пока он не попал в академию. Наследный принц научился понимать цену жизни, власти и почитать силу материнской любви и преданности.

Сейчас в его гареме было пятнадцать наложниц, и, вскоре, появится первая жена – таранская принцесса. Все эти женщины нужны ему из-за того, к каким семьям они принадлежат.

Однако, теперь появилась девушка, которую Фредерик захотел только из-за неё самой. Он решил, что отстоит Филиппу перед матерью, во что бы это ни стало, тем более, он уже совершеннолетний.

Когда Первый отряд, по окончанию военного похода, вернулся в своё расположение, в крепость, все туги, по обыкновению, получили длительные отпуска. Во время одной из битв в степи погиб туг третьей сотни и на его место был назначен Фредерик, который своим умом, военными умениями и знаниями, полученными в лучшей военной академии империи, быстро заслужил свою первую сотню и эту должность. Как туг отряда, принц тоже получил отпуск и немедленно отправился в поместье Хилберта, куда прошлой осенью отвёз Филиппу.

С получением должности, Фредерик, как полагалось тугу, теперь, в основном всегда, передвигался с сопровождением из пяти специально отобранных бойцов своей сотни, которые были для своего начальника и охраной и прислугой.

Небольшая кавалькада выдвинулась из крепости в сторону поместья аштуга на рассвете. Весна буйно вступила в права. Птичье многоголосье оглушало, молодая зелень радовала глаз, а цветение природы было так созвучно его настроению, что Фредерику казалось он не скачет – летит.

К седлу принца были приторочены сумки с подарками для девушки. Это – традиция и правило, установленное в имперской армии. По окончанию военного похода, туг приносил домой, своим близким, положенные ему трофеи. Фредерик вёз их Филиппе.

После той молоденькой булочницы, Клариссы, о которой принц лишь мечтал в нежном подростковом возрасте, Филиппа стала первой девушкой, которую Фредерик снова захотел себе в наложницы, сам. Она была очень мила, возможно, даже красива, особенно, если её как следует приодеть, но привлекла внимание наследного принца совсем не внешностью, точнее, не в первую очередь ею.

Сколько раз, стоя в дозоре или отдыхая после битвы, Фредерик, мечтательно глядя в бескрайнее степное небо, вспоминал о Филиппе! Он уже решил, что в своём гареме не поселит её с остальными наложницами, а выделит любимой наложнице отдельные покои, так же, как и таранской жене.

«Бедная отчаянная храбрая малышка… Сколько она натерпелась!» - думал о Филиппе принц – «Ну, ничего, теперь я дам ей всё: роскошную жизнь во дворце, толпу слуг, изысканные наряды, драгоценные украшения».

Как же он спешил к ней! Фредерик предвкушал, как приедет в поместье, встретится с Филиппой, расскажет ей о себе, осыплет подарками и осчастливит своим выбором. Скорее! Скорее! Эта наложница будет для него не просто красивой живой постельной игрушкой и средством для достижения целей. Нет! Она нечто большее – боевой собрат, надёжный друг, соратник, любимая женщина. Торопясь к ней сейчас, он с шальной улыбкой представлял, как Филиппа робко недоверчиво улыбается на его признания, не в силах принять за правду такую радость, а потом, поверив, кидается ему шею и целует, целует, целует…

Знакомых воинов, что состояли в отряде сопровождения самого ашварси, Фредерик заметил ещё во дворе, перед домом. Один из них выводил под уздцы коня из конюшни, а другой с масляной улыбочкой волочился следом за довольной смеющейся служанкой, что шла к хозяйственным пристройкам с большой корзиной на бедре. Плетёнка, по-видимому, была пустой и, потому, лёгкой – служанка просто прижимала её к боку одной рукой. Второй рукой девица зажала в кулаке, подол и, от избытка чувств, помахивала им со стороны в сторону, будто веником мела. Была бы юбка длиннее, жеманница точно оставила бы за собой чистую дорожку через весь двор.

«Значит, остальные сопровождающие и сам Хлодвиг тоже здесь. К дружку своему припёрся, чтобы расслабиться после похода», - недовольно скривившись, раздражённо подумал принц. – «Нет бы, к жене поехал! Мишель там муженька своего, наверняка, ждёт-не дождётся.»

Фредерик уже спешился, когда на крыльцо выбежал взволнованный и озабоченный Карлвиг.

«Так… Ещё гости…Надеюсь, в ближайшее время, кроме хозяина с его сопровождением, больше никто не подъедет. У нас просто негде разместить столько людей», - деловито подумал он, соображая какого статуса новоприбывшие и в какие комнаты их разместить.

- Что Вы здесь делаете, Фредерик? – раздался удивлённый голос ашварси, который тоже вышел на улицу в этот момент, и теперь озадаченно разглядывал наследного принца, которого совершенно не ожидал увидеть в самом дальнем поместье друга, – Вас Хилберт прислал? Зачем? Что произошло?

Принц в это время изумлённо рассматривал красивое лицо ашварси, на котором явственно проступил свежий след от удара в нос.

- Хлодвиг, Вы пропустили удар?! Не может быть… - не выдержал и прошептал он. И не смог остановить себя и не задать ехидный вопрос – Неужели, стареете?