Ладушка с удовольствием сосала грудь, при этом ее ручки делали массаж, вызывая дополнительный приток молока. Какая же она у меня красивая. Я каждый раз любовалась дочерью и благодарила высшие силы, которые позволили мне познать радость материнства.

— Сергей Виссарионович, да не переживайте вы так. Все будет хорошо. Вы справитесь, — наставляла я мужчину, начавшего паниковать с раннего утра.

Я собиралась на собеседование, а потому оставляла его и дочь дома.

— А если я что-нибудь забуду? — волновался он.

— Это какой-то кошмар, еще недавно вы командовали целым отделением с тяжелобольными людьми, а теперь боитесь остаться с маленькой девочкой на несколько часов. Ладушка сыта, подгузник мы только что поменяли. Вам останется только чуть прикачать девочку на свежем воздухе. Вы же знаете, что она это очень любит. Вот сейчас немного поиграет после еды и захочет спать. Ничего сложного.

— Ага. Когда я был заведующим, то помимо меня было еще множество тех, кто проследит, поможет, подстрахует. А тут я один. И спросить некого. Я же не врач педиатр. У меня совершенно другое направление было. Я уже ничего не помню.

— Не плачьте, Сергей Виссарионович. Мужчины не плачут. Вы же знаете, — смеясь подначила я профессора.

— Ладно, Оленька. Иди, дорогая. Иди. Я как-нибудь справлюсь, — со вздохом сказал Каустов.

— Вот и славно. Не переживайте вы так. Все будет просто прекрасно. Я знаю. Ладушка очень серьезная девочка. Она чувствует мир вокруг и то, как надо себя вести.

На самом деле дочка обладала каким-то внутренним чутьем. Она замолкала перед тем, как прозвенит звонок телефона, хотя до того как могла просто разрываться от плача. Стоило ей сказать, что мама куда-то спешила, например, в аптеку или магазин, как она начинала сосать грудь с удвоенной скоростью, будто понимала, что от нее хотят. А в целом она была обыкновенным ребенком со своими капризами и привычками.

Я обожала дочь и не могла на нее надышаться. Каждый день благодарила высшие силы за что, что исполнили мое желание.

***

Я села в малолитражку, которую мы с Сергеем Виссарионовичем купили, чтобы ездить по очереди. Правда, у меня лишь недавно появилось водительское удостоверение, хотя на самом деле водила машину давно и любила это дело. Но проблема заключалась в отсутствии у меня документов. Вначале мне изготовили паспорт, а уж потом я смогла получить и, так называемые, права на свое новое имя. Вернее имя было старое, а вот фамилия новая. Но это по моему мнению была малая плата за возможность жить спокойно в новой жизни.

Вырулила со стоянки на улицу и потихоньку двинулась по указанному в объявлении адресу. После ДТП мне было тяжело сесть за руль, но ничего не поделаешь. Нужда заставит и не на такое решишься. Однако передвигаться на машине я стала осторожно, всякий раз при возникновении опасности, даже ничтожной, притормаживала и старалась пропустить наглеющих товарищей по рулю вперед. Вот и сейчас я лишний раз не ускорялась, чтобы потом не тормозить, а потому ехала в крайнем правом ряду по возможности и очень строго соблюдала скоростной режим. Никогда не обращала внимания, когда мне сигналили, мол езжай быстрее.

Какое-то странное место для офиса выбрала начинающая компания. Неужели нельзя было подобрать офис где-нибудь в центре города? Вроде бы как задачи фирма ставила себе неплохие. Это если судить по количеству и качеству набираемого персонала, а там кто их знает. Я изучила все вакансии, подобрав для себя несколько. Хоть для одного места работы я пригожусь. В этом я была уверена. Не могли же пройти даром годы кропотливой работы, изучения рынка, сведение воедино аналитических отчетов. Надеюсь, что я ничего не забыла за временный период своего безделья.

Я стояла перед красным кирпичным домом и рассматривала его.

Слегка обветшалое здание наводило на нехорошие мысли. Может быть я не туда приехала? Да нет. Вроде как адрес правильный. Но как-то не так я себе представляла новое место работы. Развернуться и уехать или все же войти вовнутрь? Я давно вылезла из машины, поставленной возле тротуара, и уставилась на дом, опираясь о нее, раздумывая идти или нет. Что-то мне подсказывало — я сделаю большую ошибку, если пойду туда. А с другой стороны зачем проделала весь этот путь? Чтобы развернуться и уехать? Просто так, не солоно хлебавши? В результате раздумий решила все же узнать в чем дело и что требуется от соискателей, а потом подумать надо оно мне или нет.

Я решительно отлепилась от автомобиля и направилась в сторону входной двери. Она даже с первого раза не открылась, как бы говоря мне — беги, Оля, беги. Но я же настырная. Я дернула дверь еще раз. И вошла.

Естественно, войдя со света в подъезд здания я временно ослепла. Не помогли даже мои сверхспособности. Правда, я их старалась не замечать, чтобы не привлекать внимание где-нибудь стоя в очереди. Если бы я каждый раз кривилась от любого запаха, который слышала или вздрагивала от малейшего шума, то точно бы вызывала повышенный интерес к собственной персоне со стороны окружающих людей. А так я научилась блокировать все это, снижая свое восприятие. Это умение оказалось очень полезно. Вот только сейчас оно мне бы пригодилось почувствовать, что я не одна в тесном коридорчике...

Мне на голову опустился тряпочный мешок. Пока я приходила в себя и пыталась его стащить, оказалось что мои руки кто-то завел за спину. И в настоящее время то ли связывает, то ли сковывает. Из-за неожиданности нападения я не могла в том разобраться.

Я только открыла рот, чтобы закричать во все горло, как услышала над ухом:

— Только пикни и Ладушка умрет, — желание кричать сразу же пропало. — Двигай, ножками, — меня подтолкнули в неизвестном направлении.

Так, со связанными руками, мешком на голове я и шла, не разбирая дороги. Куда меня ведут? Что хотят? Для чего я нужна? Сотни вопросов теснились в мозгу и ни на один не было ответа. Я даже не могла определить толком кто меня захватил мужчина или женщина. Я больше склонялась, что это был мужчина, судя по размерам рук и уровню откуда доносился его голос, но ведь и женщина могла быть обладательницей подобного. Неизвестность пугала. А еще больше меня пугало то, что на другом конце города осталась моя маленькая дочь, и мой похититель прекрасно был осведомлен о ее наличии. А через мгновение я ощутила укол в предплечье и мир перестал на время существовать.

Через какое время я очнулась — не известно, но скорее всего без сознания была не слишком долго, потому как ощущения дискомфорта в грудях не было. Следовательно, прошло не так много времени чтобы они успели налиться молоком. Зато я обнаружила себя лежащей, судя по ощущениям, абсолютно голой на какой-то мягкой поверхности. Предположительно это была кровать. Видеть ничего я не могла так как глаза мне закрывала повязка, а руки заведены высоко за голову и прикованы наручниками. Что было удивительно, что наручники были мягкие, такие как продаются в секс-шопах, но тем не менее такие же функциональные. А еще я поняла, что на мне частично отсутствует одежда. Или практически отсутствует, поскольку в настоящий момент ее кто-то методично снимал с тела.

— Кто здесь? Что вам от меня надо? — я постаралась чтобы мой голос не дрожал. — Зачем вы меня похитили? Что вы хотите?

Я задавала вопросы, но в душе заранее понимала — ответов не дождусь. Сразу пришло на ум воспоминание, почерпнутое из книг, если бы хотели убить, то тогда бы глаза не завязывали, а так была надежда, что меня оставят в живых.

На сегодняшнюю встречу я выбрала брючный костюм, который до этого практически не надевала ни разу. Примерки в расчет не шли. И вот этот кто-то вспарывал то ли ножницами, то ли ножом вторую брючину, если я правильно определила по собственным ощущениям и звуку, доносившемуся от разрезаемой ткани.