***

— Зачем тебе идти работать? — Сергей Виссарионович стоял с чашкой горячего шоколада, еще дымящегося и распространяющего божественный аромат во все стороны. Чем безумно меня дразнил. А ведь мне нельзя его и он о том прекрасно знал, но тем не менее пил перед самым носом.

— Как зачем? Нам нужен дополнительный источник дохода.

— А чего тебе не хватает? Мне кажется, что нам всего достаточно, — возмущался мужчина, отстаивая свою точку зрения.

Он считал, что необходимости для моего выхода на работу нет, что я должна сидеть дома и выполнять все, что от меня требуется.

Со всеми заботами же я справлялась просто прекрасно, никакого отягощения не испытывала и считала, что могу уже позволить отлучаться для работы на несколько часов, тем более это послужило бы нам прекрасным дополнительным подспорьем в нашем скудном бюджете.

Что делать? За короткое время я освоила азы экономии, хотя раньше прекрасно справлялась с основами экономики. Как оказалась, жизнь такая штука, что научит всему, о чем ты даже не думал.

— Ну лишние же деньги нам не помешают, — я возражала. — Да и кому они когда-то мешали?

— А куда ты собираешься пристроить Владушку? Тоже с собой будешь брать на работу? — последний и основной козырь Сергея Виссарионовича был самым неоспоримым.

Пять месяцев двадцать девять дней назад со мной произошло настоящее чудо. У меня родилась дочь. Целых три с половиной килограмма чистого счастья. Когда я уже потеряла надежду на рождение ребенка высшие силы решили, что это было слишком опрометчивое решение и свершилось то, о чем я даже не смела и мечтать.

Когда я рассказала профессору о том, что мне пророчили длинный пустой век он ответил, что жизнь частенько преподносит нам такие сюрпризы, о которых даже не стоило и мечтать и чем больше он живет, тем сильнее в этом убеждается. А на мой рассказ про изионов и вынужденную бесплодность выдвинул предположение, что в моем роду каким-то образом уже встречались носители вируса, со временем он ослаб и мутировал и когда ко мне в кровь попала незначительная часть другого штамма вируса, то имеющийся и вновь полученный вступили в некое противоборство, в результате чего образовался новый со своими побочными эффектами.

Ведь все дело было в том, что вокруг сперматозоидов мужчин и яйцеклеток у женщин образовывалась защитная пленка, которая и мешала оплодотворению. Потому и были бесплодны люди. Неоднократно пытались произвести оплодотворение искусственным путем, оболочку нарушали, но … ничего не происходило. Вне естественной флоры зачатия не случалось. В моем же случае это по какой-то причине произошло. Все же прав был Влад, говоря о том, что я для него единственная и неповторимая.

— А вы на что? — в лоб поинтересовалась я.

Мужчина сразу же растерялся. Это было написано на его лице.

— Ну я же...Ну как же?...А если?...Что делать? — так удивительно было видеть, что мой ангел хранитель не знал, что сказать и о чем спросить.

— Вы прекрасно справляетесь в мое отсутствие с Владушкой. Девочка в вас души не чает. Так что, думаю, лучше няньки мне не найти. Или все же стоит поискать? — с сомнением уточнила я. — Наверное, дам-ка я объявление в газету. Авось и найдется какая-нибудь женщина в годах, которая сможет нам помочь в этом вопросе.

Надо было видеть как встрепенулся Сергей Виссарионович. Он словно орел взлетел со своего насеста и распластав крылья принялся покорять воздушные просторы.

— Никакая нянька нам не нужна. Разве она будет знать что Лада хочет? Да они же все только за деньги работают, никакой любви у этих приходящих нянек нет. Это же недопустимо. Ребенка надо кохать, а не относиться как к источнику дохода...

Когда профессор вот так заводился, он становился похожим на мою бабулю, когда дело касалось внуков. Так же причитал и суетился. С него сразу же слетала вся заумность и рассудительность умудренного сединами мужа, он становился подобен курице наседке, которая обхаживала своих цыплят. По крайней мере, кудахтал он точно так же. Отличить было невозможно.

Выступление мужчины вызвало во мне улыбку и скрытую радость. Я знала, что если вдруг где-то задержусь, то Сергей Виссарионович обязательно и покормит Владушку и переоденет, и спать уложит. Лучшей няньки для дочери мне не найти, сколько бы я не искала и не перебирала.

— Ну вот все и решили. Завтра же я отправляюсь на собеседование, — подвела итог переговоров.

— А как же с кормлениями быть? — спросил профессор.

Он постоянно поучал меня, что ничего лучше естественного вскармливания нет, что в искусственных смесях содержится всякая дрянь, которую ребенку давать не стоит, что нужно бороться за каждый день кормления. Он пичкал меня полезными продуктами, заставлял соблюдать режим дня, ухода за молочными железами, регулярно осматривая чтобы ни дай Бог не было застоя и не образовался мастит. Профессор заставлял меня сцеживаться, если вдруг Ладушке было достаточно молока, а в груди оно еще оставалось. Он чуть ли не с микроскопом исследовал вид молока. За малым не бежал в лабораторию, чтобы измерить жирность и узнать насколько хватает ребенку питательных веществ в нем.

— Очень просто. Перед уходом я сцежу молоко. А уж вы, я думаю, сможете подогреть и покормить малышку, если она проголодается.

Я с вызовом посмотрела на мужчину, ожидая что он ответит на это.

— Это же так вредно, когда молочко разогревают, оно теряет защитные свойства, — настаивал на своем мужчина, стараясь всеми возможными способами отговорить меня от устройства на работу.

Однако я все решила для себя и с намеченного пути не собиралась сворачивать. Тем более как раз только на днях на интернет ресурсе появилось объявление, в котором к соискателю предъявлялись такие требования, под которые я подходила по полной программе. Единственное, о чем мне, наверняка, следовало умолчать это о наличии маленького ребенка. Я уже и анкету оправила. Правда, пришлось не указывать свое предыдущее место работы, чтобы не быть раскрытой, но, думаю, что если работодатель заинтересован в специалисте такого уровня как я, то он и так распознает во мне необходимого ему работника.

Что поделаешь, мне пришлось взять совершенно новое имя, для того, чтобы не быть найденной. Потому мы и вели полузатворнический образ жизни, стараясь особенно ни с кем не контактировать. Я очень опасалась повторения ситуации со Славиком. Мало ли таких уродов, которым я могу стать пропуском в лучшую жизнь. Мне как-то не очень хотелось осчастливливать таких козлов.

Кроме того, на моих плечах теперь была ответственность за двоих людей. Ладушка еще маленькая, а Сергей Виссарионович, хоть и храбрился, но постепенно сдавал свои позиции. Я же это прекрасно видела. Мужчина потихоньку угасал. Сколько ему оставалось было неизвестно. Он не любил о том говорить и всячески старался обрывать разговор на эту тему. Я не оставляла надежду в конечном счете уговорить его на инъекцию. Думаю, что он смог бы, при наличии необходимых приборов, сделать вытяжку из моей крови. Я всегда отличалась настойчивостью, а потому каждый раз по возможности старалась поднимать эту тему.

— Ладушка уже подросла и ей можно вводить прикорм. Вы же о том прекрасно знаете. Как раз будет возможность это воплотить в жизнь. И, Серей Виссарионович, больше это не обсуждается, — как раз проснулась малышка и потребовала моего внимания.

— Беги, корми дочку, — дал мне ценное указание мужчина.

Я отправилась на зов Ладушки. В целом она была очень сильно похожа на мою бабушку по папиной линии. Тот же разрез глаз, разлет бровей, даже носик и тот был вылитый бабушкин, как я ее запомнила. Но сами глаза были папины, цвет один в один такой, какой был у Влада. Выражение лица, мимика дочери всякий раз напоминала мне его, стоило только взглянуть повнимательнее. Каждый раз, когда я смотрела на Ладушку, то видела ее отца. И всякий раз мне было оттого больно. Казалось бы, прошло столько времени, но меня не отпускало чувство утраты. Вот никого из своих предыдущих любовников я не помнила, а его да. Я так хотела чтобы он приходил ко мне во снах, но словно назло он ни разу в них не являлся. Было так обидно и горько. Образ Влада жил у меня лишь в памяти. Ведь даже не было ни одной фотографии, которую я могла бы показать дочери, когда та подрастет и спросит о своем отце.