Удивлен ли я результату, что гнилой урод не смог взять меня под контроль при помощи некого заклинания, которое легко обходило большинство видов обычной ментальной защиты? Конечно. И прану расходовал на дар Оринуса только ради забавы.

Несмотря на презрительные и колкие замечания в адрес олигофрена-аристо, чувствовать меня архилич начинал всего лишь за пятьдесят метров, и то, из-за многочисленных незаметных сигнальных сетей на подступах. А «визуально» наблюдать получалось только тогда, когда я появлялся в тронном зале.

Что произошло бы после того, как я достал загадочный браслет?

Картинка, как вместо дверного проема начинала клубиться непроглядная чернота. Именно тогда архилич сделал бы предложение о плодотворном сотрудничестве и совместном Возвышении. При отказе никто не мешал ему забрать с мертвого тела ценный артефакт.

Хорошо знать иностранные языки, особенно, когда болтуны не подозревают о таком твоем таланте. Еще лучше «читать» собеседников, играть на их эмоциях, показывать им желаемое.

Конечно, мною рассматривался вариант забрать жезл и убраться восвояси. Или обнаглеть и вытащить все, кроме предмета вожделения Винсента, затем исчезнуть. Но это не соответствовало текущим задачам, целям и скорректированным долгосрочным планам, на основе полученных новых вводных. И в этом уравнении далеко не главное ни правая перчатка Иммерса, ни знамя… да, даже остальные артефакты здесь.

Впереди предстоял еще один скучный час или два из нежизни мертвого колдуна, он вяло приготовился к просмотру спектакля: «Трусость и идиотия. Жадность и повеление глупого божка» (умный такую важную миссию дураку не будет поручать, априори).

Но я надеялся удивить непритязательного зрителя.

Ибо собран до предела.

Готов ко всему.

В венах адреналиновый огонь, в голове лед. Тело молило и просило действий. Ускорение от ятаганов выкручено на максимум, положил в красную зону стрелку — теперь оно сжирало за две минуты работы полный заряд из них. Оказалось, имелись и обратные стороны у возросших параметров, как оружия, так умений. Медвежье усиления… И волчье перемещение, а не райсовское, как обычно!

И не за прутья, а вперед!

Архилич передо мной.

Атака!

Рез правой рукой практически на знающим преград «Кровопийцей» по груди мертвеца. Клинок из туманного адамантита с усилием, но в сотую долю секунды вскрыл и кирасу, прорезал и кольчугу. И тут же на его место утонул по рукоять правый «Коготь Дисса». Подстраховка, но так нужно. Левый ятаган чуть-чуть опередил собрата, погружаясь в глазницу, посланный «самонаведением» прямо из ножен.

Череп он не пробил, но застрял в центре сосредоточия искажений. Вместе с этими действиями, чуть-чуть запаздывая в воздухе завис «Шип Ирмы», подхваченный «телекинезом» и готовый без задержки прийти на помощь, если не сработают «народные» средства. Эйден-Эйденом, но ставить все на одну карту, имея несколько?

Одновременно с началом моих действий метрах в пятнадцати впереди от Винсента, на миг материализовался Глок, плюнул огнем, а затем исчез из нашего пространства. Я же в этот момент уже переносился с помощью усиленного прыжка от «Повелителя пространства», немного вперед и предельно вправо за последнюю колонну. Всего на тысячную долю секунды разминулся с искажениями, которые успели соприкоснуться с такими же от моей незримой защиты, обнулив «Доспех Горра» и «Щит Ихора». Ментальная тоже была беспощадно снесена, но другим заклинанием, чуть запоздавшим за первым.

«Миг», «доли секунды», «мгновение» и прочие эпитеты должные характеризовать происходящее не отражали тех сверхскоростей, на которых протекали действия. Для восприятия обычного человека, если бы он наблюдал за происходящим, картина выглядела бы так. Неожиданно, без всяких переходов, в мертвого колдуна полетел плазменный шар, а ему навстречу рванул ревущий поток черного пламени шириной от правой колонны до левой и высотой почти до потолка.

Именно его искажениями чуть задело мою защиту, обнулив ее. Для меня этот поток двигался не быстрее, чем бегущий ручей. А сейчас имелось меньше секунды или целая секунда, учитывая, сколько она уже вместила событий. Но ровно столько времени требовалось моим верным ятаганам, чтобы поставить точку в жизни растерявшегося архилича. Успел раскидать шесть мин-ловушек, чтобы ни одна гадина не смогла воспользоваться безлюдьем и завладеть трофеями с подлого колдуна. Они медленно-медленно летели — специально так делал, но я знал, лягут с филигранной точностью, будто по циркулю полукруг выпишут.

Огненная стена вырвалась из хранилища. Если в помещении магия ничему не причинила вреда, то ровно настолько, насколько были распахнуты створки, она ушла дальше. И зеркальное отражение высоченной двери теперь вело наружу, полностью снеся и высокий разноцветный витраж, и стену, открывая прямой путь из мавзолея. Запланированная возня с импровизированным окном сожрала бы сколько-то мгновений. Спасибо тебе, Винсент.

Не знаю, поразил ли что-то дальше этот поток смерти и на какое расстояние сохранил убойную мощь, но вместо дождя насколько хватало глаз замер в воздухе прах.

Я же рванул с низкого старта, зная четко, что история Шумара закончилась с последней каплей энергии в почти заполненный до предела алтарь. Еще успел отследить, как в грудь мне влетела угольного цвета тень, похоже, метка. Повинуясь мысленному приказу, вслед за мной устремились «Когти Дисса», миг и они заняли место в ножнах. На бегу, пока преодолевал зал, пополнил энергию везде, где требовалось.

Выскочил на широкий балкон яруса. В перилах тоже образовалось ровное отверстие.

Передо мной площадь с работягами и бойцами, а сверху дракон.

Когда я отталкивался от края, вряд ли начавший катится по плечу череп мертвого колдуна (теперь во всех смыслах) успел соприкоснуться с плитами пола.

Длинный затяжной прыжок на ускорении, лишь на миг активировал крылья ветра, чтобы скорректировать полет, и едва только оказался над сборщиками, рухнул с небес, у самой поверхности затормозив при помощи левитатора. Прошло не больше пары секунд с момента смерти Винсента, а его паства, похоже, еще не осознала чудного мгновения обретения свободы.

Дракон только-только распахивал огромные крылья, его глаза пылали потусторонним синим огнем, колдун, заведовавший приемкой трофеев, поднимал голову. Драугр начал поворачиваться в сторону центрального входа в мавзолей. Здесь сейчас встретились два патруля. И это рассчитано. Единственное, обрадовался, что кентавры отсутствовали. Вот те действовали без всякой схемы, бегали туда-сюда по мере наполнения мешков. У меня жила надежда, взять их под свой контроль.

Оценил расстояние. Нормально. Размахнулся для броска.

В следующий миг пальцы ощутили древко материализовавшегося копья Призрачного жнеца. Кроме собственного обостренного зрения еще и работал навык. Вот огромная башка ящера медленно-медленно повернулась, начала фиксировать меня, пасть приоткрываться…

Сейчас!

Отправил снаряд в полет. Усилил его всеми способами, добавил и «самонаведение», четко наметив цель — глубины пасти и концентрация искажений. Отмечая, как стремительная чуть серебристая размазанная молния скроется в чреве твари, а ее глазища только-только начали разгораться призрачным синим огнем, почти в телепортационном прыжке взмыл вперед, влево, вверх.

Повторить.

И я вновь оказался на втором широком ярусе мавзолея, практически вернувшись обратно, откуда приземлился на площадь. Отсюда не думая и не размышляя, перенесся выше на пару ярусов, и сместился ближе к дракону. Здесь уже огромные десятиметровые колонны устремлялись в небо, а сверху над ними нависала четырехскатная крыша из красных плит с выступающими козырьками.

Одновременно выпустил на волю «Призрачного ворона» — теперь можно. И краем глаза отметил, что ящер повел себя абсолютно по-драконьи — влупил из всех калибров по площади внизу, не разбирая ни своих ни чужих, опустошая весь доступный арсенал. Из пасти чудовища, которое не успевало сориентироваться, рвался поток антрацитового пламени. Оно не сжигало, а обращало любой объект воздействия в прах. Одновременно из глаза с камнем бил фиолетовый луч, который будто оплетала ядовито-зеленая спираль. А уж совсем на добивание — на место, где еще долю секунды назад работала мертвая братия, сверху рухнула мелкоячеистая серая сеть, которая в зрении Оринуса выглядела сплошной простыней искажений.