Она делает со мной то же самое. Одна лишь мысль о ней может заставить кровь прилиться к моему члену. Это происходит во время заседаний совета директоров и за ужином, а на остальных монотонных собраниях мне приходится заставлять себя сосредоточиться на текущей задаче, а не на ней.

Мои пальцы проникают в нее и мгновенно покрываются ее влажностью, как я и предполагал.

— Моя девушка — это многое, но лгунья — нет, — я трахаю её пальцами, стараясь свернуть вперед, чтобы попасть в ту точку внутри нее, от которой у нее перехватывает дыхание. Не в силах больше сопротивляться, ее руки тянутся ко мне. Ее ногти впиваются в мое предплечье, и она умоляет меня продолжать то, что я делаю.

— Прости, что разочаровал тебя, но ты так не отделаешься. Мне просто нужно сделать тебя отчаянно мокрой и нуждающийся во мне.

Она жалобно скулит, когда я убираю пальцы от ее ядра.

— Почувствуй, как сильно твое тело хочет меня, — я провожу влажными пальцами по ее рту, рисуя ее губы с ее собственной потребностью. Не нуждаясь в дальнейших подсказках, ее язык высовывается и лакает его. Это зрелище почти заставляет меня сорваться и выбросить свой план в окно. Перевернуть ее и трахнуть вот так было бы весело, но у меня на уме гораздо большее.

Я крепко целую ее, высасывая при этом остатки ее вкуса с ее языка. Ее пальцы цепляются за меня и притягивают к себе так, что ее обнаженная грудь плотно прижимается ко мне. Я наслаждаюсь этим еще минуту, прежде чем снова оторваться от нее.

— Астор, пожалуйста, — её просьба — сладкая симфония для моих ушей.

— Я хочу, чтобы ты лежала на животе лицом к изголовью кровати, — грубо инструктирую я. Ее руки медленно приближаются к повязке на глазах. Прежде чем она успевает дотянуться до него, мои руки захватывают ее запястья и останавливают. — Это будет продолжаться до тех пор, пока я не скажу иначе. Поняла?

Она кивает головой.

— Хорошо, теперь делай, как я говорю.

Не говоря ни слова, Инди отворачивается от меня и осторожно ложится на живот. При виде ее идеальной круглой задницы у меня чесалась ладонь, хотелось оставить там след. Она бы так хорошо выглядела, прогуливаясь с ярко-красным отпечатком моей руки.

— Не двигайся, — мрачно предупреждаю я, прежде чем оставить ее там и пойти в холл, где оставил вещи, украденные из сарая. Если кто-нибудь заметит, что они пропали, они могут прислать мне чертов счет, мне плевать. Взяв их в руки, я останавливаюсь у комода и достаю черную коробку из верхнего ящика. Это ящик, который она бы узнала, если бы могла сейчас видеть.

Вернувшись к Инди, ее голова поворачивается в мою сторону, следуя за звуком моих движений. Даже не прикасаясь к ней, ее дыхание становится прерывистым. Предвкушение того, что будет дальше, уже повлияло на то, как она дышит, и это меня безмерно радует.

Мои руки скользят вверх по ее гладким бедрам, и она вздрагивает от моего легкого прикосновения.

— Держи голову и руки на кровати, но поднимись на колени, — в этом положении она не только будет выглядеть сногсшибательно, но и предоставит мне беспрепятственный доступ ко всему ее телу. И это именно то, чего я от нее хочу. Мне нужно все, что может предложить Инди Ривертон, и я возьму все, что останется.

Она делает, как ей говорят, ее идеальная задница теперь находится в воздухе для меня, и я помогаю расширить ее позицию, пока она не окажется там, где мне нужно.

— Красиво, — хвалю я. — Абсолютно красиво.

Мой комплимент сопровождается прикосновением ладони к ее ягодице. Это не настолько сложно, чтобы причинить невыносимую боль, но достаточно, чтобы сформировался идеальный красный контур моей руки. Сегодня вечером я собираюсь сделать ее похожей на мое личное произведение искусства, и эта отметка — только начало моего дизайна.

Взяв один из кусков веревки, который я нашел в сарае, я подхожу к правой стороне кровати и обвиваю его вокруг ее запястья.

— Сегодня вечером ты будешь полностью в моей власти, — предупреждаю я, затягивая узел настолько, что она не сможет вырваться из него, но при этом он не будет болезненно впиться в ее нежную кожу. — Как это звучит для тебя? Ты хочешь быть моей игрушкой, Инди?

Ее ответ звучит в виде хриплого стона.

— Всегда.

Используя красную веревку, чтобы манипулировать ее положением, я отвожу ее руку назад и обвязываю концы вокруг ее бедра. Удовлетворение расцветает при виде этого. Она не сможет пошевелить ни руками, ни ногами. Она будет вынуждена оставаться такой, какой я хочу ее. Перейдя на другую сторону кровати, я повторяю процесс.

Стоя позади нее, я рассматриваю ее прекрасно выставленную пизду. Свет из ванной и коридора давал достаточно света, чтобы я мог все рассмотреть.

Проверяя ограничители, я провожу пальцами по ее скользкому теплу, останавливаясь лишь на секунду, чтобы обвести ее клитор. Как я и ожидал, ее мышцы борются с веревками, а тело реагирует на мое прикосновение. Ее руки, отчаянно пытаясь схватить что-нибудь, беспомощно дергаются за бедро.

— Ты никуда не пойдёшь, пока я, черт возьми, не закончу с тобой, детка, — зловеще объясняю я. — Как я уже сказал, ты полностью в моей власти. Я сделаю с тобой все, что захочу, а ты воспримешь это как хорошая девочка.

Она стонет в безупречно белое одеяло под собой.

Я дразню ее отверстие, просовывая внутрь только кончик пальца, прежде чем снова втянуться.

— Слова, Инди. Я хочу услышать твои слова.

Инди судорожно вздыхает.

— Ты можешь делать все, что захочешь, пожалуйста, просто прикоснись ко мне.

Дав ей небольшую передышку, я погружаю два пальца в ее ноющую киску. Инди поворачивает голову так сильно, как только может, давая мне возможность рассмотреть ее лицо. Удовлетворенная улыбка, которую она носит, когда я трахаю ее пальцами, заставляет мой твердеющий член дергаться в брюках.

— Все, что я хочу, говоришь? Ладно, детка, давай поиграем.

Скованными движениями она изо всех сил трется о мои пальцы. Из ее горла вырываются тихие, похожие на хныканье стоны, каждый из которых разжигает огонь, пылающий в моих венах. Власть, которую эта женщина оказывает на меня, не имеет себе равных. Я не уверен, что когда-нибудь найду кого-то, кто заставит меня гореть так, как она. И я не уверен, хочу ли я найти кого-то еще. Нет, я вполне уверен, что встретил свою пару. Теперь мне просто нужно решить, что я буду с этим делать.

Желая послать ее своим языком, я падаю на колени позади нее и зарываюсь лицом в ее пизду. При первом же вялом прикосновении моего языка к ее шву все ее тело трясется, как будто в нее ударила молния.

— Ох, черт! — плачет она. — Еще, Астор. Пожалуйста.

Ее голова крутится и поворачивается вокруг одеяла, а мой неумолимый язык вызывает крайнюю степень беспокойства. Я не сомневаюсь, что если бы она могла больше двигаться, она бы металась по кровати.

— Ты чертовски вкусная.

Однажды я поклялся съесть ее целиком, и я облизываю и кусаю ее, как голодный человек, поглощающий декадентскую еду.

Из нее вырывается сдавленный звук, отскакивающий от стен и еще больше кормящий моего голодного зверя, когда она кончает мне на язык. Пока она дрожит и дрожит, оседлав волну за волной блаженства, которое пронзает ее нервы, я не сдаюсь. Я ласкаю ее киску, пока она не замолкает, и все, что остается, — это мягкие спазмы ее оргазма.

Когда ее мышцы расслабляются, и она как можно сильнее опускается на кровать, я провожу языком вверх к девственной дырочке, которую мы готовили, чтобы принять мой член. Мы постепенно увеличивали размер пробок, и она наконец-то готова для меня.

Расслабленное состояние, в котором она находилась всего секунду назад, меняется, и она вздрагивает от удивления.

— Ты сказала, что я могу делать все, что захочу, и я хочу трахнуть эту тугую задницу своим толстым членом, — доводя свою мысль до конца, я еще раз провожу языком по кольцу мышц, прежде чем встать с колен.

Подняв черную коробку, в которой находится самая большая из трех пробок, которые я ей использовал, я вынимаю ее и беру бутылку со смазкой. Инди стала более спокойно относиться к этому, чем в первый раз, когда испытала это. По тому, как напрягаются ее мышцы, а дыхание становится прерывистым, я могу сказать, что неизвестность все еще делает ее робкой, но моя храбрая девочка никогда не отступает перед вызовом.