Я задумалась, если завтра у меня все получится с изгнанием, то это шанс… я даже не стала дальше просчитывать, побоялась сглазить. А вдруг ничего не получится, а я уже губу раскатала до самого Черного дворца, мне даже захотелось, чтобы этот вечер побыстрей закончился, чтобы приступить к работе. Веселиться желание пропало, и я попросилась у Волка домой. Что удивило, он не отправил меня в карете, а накинув на плечи плащ, подхватил под руку.
‒ На улице прекрасная погода. Хочу показать тебе мой город вечером. Скажи своему племяннику, идти за нами, если он не хочет уехать на карете, ‒ улыбаясь сказал Амарант.
Тоний, естественно, не уехал и привидением шел следом. Погода и правда была прекрасной и вечер был изумительным. Город еще не спал, благодаря магическому освещению на улицах было светло. По улочкам прогуливались парочки, шумные компании молодежи и важные стражи с натёртыми до блеска шлемами. Пусть в свете дня видны огрехи при строительстве сейчас погруженный в сумрак, город был очаровательным и по-домашнему уютным. Я даже помечтала, что когда-нибудь в моем городе тоже будет также спокойно.
Амарант рассказывал мне всякие интересные случаи из своей походной жизни, а я внимательно слушала, ведь никогда не знаешь, что может тебе пригодиться. Он довел меня до самого лагеря. У нас было тихо, детей уже уложили спать. Стряпухи домывали посуду после ужина и делали заготовки на утро. Всегда удобнее, когда крупа уже помыта и перебрана и с утра не нужно сидеть и выискивать мусор. Да и закваску для теста нужно с вечера ставить, чтобы утром лепешки были пышными и мягкими.
Волк поцеловал мне руку, задержав ее в своей ладони чуть дольше, чем требовалось, потом пожелал мне спокойной ночи.
‒ Завтра у меня будут дела, ‒ сказала я ему в спину, совсем забыв о черной кляксе и зараженном военном, ‒ переговори с Мидом о ритуале, я узнаю у служителя, когда его проведут.
‒ Не терпится пройти со мной ритуал, ‒ блеснули белые зубы в полумраке, ишь какой самонадеянный, я фыркнула.
‒ Не терпится уехать в свой дом, у меня, знаешь ли, есть свои дела.
Волк хмыкнул, видимо, не поверив, но согласился.
‒ Хорошо я потороплю военных, пусть будут готовы к походу в сторону Черного дворца.
Глава 19
Служитель Небесного и Рамиро прибыли ранним утром, когда я только выпила взвара и съела кусок теплого хлеба, намазанного медом. Наши стряпухи еще варили кашу, а я, как чувствовала, что нужно перекусить. Но и хлеб был, восхитительно вкусным. С хрустящей корочкой, с подтаявшим медом, пропитавшим мякиш почти насквозь.
Хлеб, что удивительно стала печь наша полукровка Нара. Я как человек сугубо городской, о таком способе, может и смотрела в интернете, там чего я только не смотрела, но благополучно забыла. Тесто на хлеб делается на закваске, укладывается в теплую железную емкость у нас это несколько мелких казанов, которые обсыпают внутри мукой. Тесту дают подняться, и когда оно становится в вровень с краем, закрывают крышкой и просто ставят на угли, обсыпая ими казан со всех сторон и даже сверху на крышку. Первый такой хлеб я помогла выпекать Наре, проверяла даром, чтобы он не сгорел. И не обращала внимания на недовольного «познающего исправляющего», по его эмоциям, не дело это такому дару столь мелкую работу делать. Мне не хотелось, чтобы первый хлеб сгорел.
Так вот, хлеб у нас теперь есть, но на такую ораву просто нереально в таких условиях напечь, так что все так же спасали жаренные на жиру лепешки и тонкие лаваши. Наши стряпухи целый день на ногах и в работе, непростой это труд накормить столько людей. Я даже собрание проводила и добавила рабочих рук на кухню. Девочки от десяти до пятнадцати лет вполне могут перебирать крупу, которая тут не такая отборная, как на Земле, да и посуду мыть могут. Что интересно, никто не отпирался от работы, все с какой-то гордостью выполняли поручения, не жалуясь и не возмущаясь.
Сначала я увидела Тония, который вышел из-за кибиток, а потом за ним показались и брат Мадей с высоким и широкоплечим Рамиро. Мужчина внимательно разглядывал нашу стоянку и кивал сам себе, словно ведя внутренний монолог.
‒ Неплохо, но от рода Сахрами я ожидал большего, ‒ подошел с таким приветствием Суржик, еле сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь колкость, но придержала язык. Нечего задираться с человеком, с которого ты хочешь немало поиметь. Я вежливо улыбнулась и повернулась к Тонию.
‒ Мы сейчас отойдем, сделай так, чтобы нас не беспокоили, даже если тебе покажется, что происходит что-то странное, ‒ я внимательно посмотрела на племянника и увидела в его глазах упрямый блеск, но он смолчал, лишь кивнул, что услышал.
Я провела мужчин за небольшой занавес, которым мы обычно загораживали мойку и села на одну из скамеек.
‒ Что прямо здесь? ‒ спросил Суржик, но я поняла, что он боится. Дар уже вовсю хозяйничал в его теле, и я видела, что черная клякса добралась до источника магии Армира и перекрывала ему каналы. Скорей всего он сейчас испытывает большие трудности с магией. И понимаю, что для сильного мужчины, бессилие большая проблема.
‒ Не вижу смысла тянуть садитесь Суржик. Можно мне вас так без приставок называть?
‒ Почему нет, зови Суром, это имя для своих.
Я улыбнулась, брат Мадей внимательно наблюдал за мной, словно видел, что мои зеленые плети уже работают.
‒ Ну приступим, ‒ бодрясь сказал Рамира.
‒ Сиди ты, ‒ остановил Суржика Мадей, ‒ работа уже идет.
Сур замер, напряженно поглядывая на меня, а я анализировала, что мне передавал дар. В общем, он сейчас будет эту гадость выдирать с корнями, и Рамиро будет больно, очень больно.
‒ Подождите немного, ‒ я пошла в сторону своей кибитки и вынесла пару улучшенных отваров. Из обезболивающих у меня были отвары ивы белой и душицы. Ива для суставов хороша, и воспаление снимает и боль, а душица больше для желудка используется. Ломать от боли Суржика будет сильно, так что лишними мои отвары не будут. Дар пока будет тянуть гадость, не сможет боль снимать, ведь мужчину нужно еще и зафиксировать, чтобы не дергался, а как вытянем, так и обезболим. Я сказала выпить по глотку зелий:
‒ Я сразу скажу, что будет больно, ‒ внимательно посмотрела на Рамира.
‒ Я все выдержу, ‒ твердо сказал он, а дар внутри фыркнул, такое он не вытерпит. Эта черная тварь так сильно срослась с телом мага, что обратись он к нам через пару недель дар ничего бы сделать не мог. Это я тоже Суру сказала.
‒ Брат Мадей, ‒ я повернулась к служителю, ‒ использование дара отнимает жизненную силу, я буду истощена и слаба, так что уничтожить тварь придется вам, а лучше позовите Тония он ее спалит. Ваш дар ее просто ослабит, а огонь уберет без остатка.
Служитель молча кивнул, и мы приступили. Что я могу сказать? Это было тяжко. С меня семь потов сошло, было такое чувство, что я не тварь тащу, а локомотив тяну. У меня наверно пресс прокачался, да капилляры на глазах полопались. Даже когда я детей рожала, столько не выкладывалась. От слабости тряслось все тело, а уши оглохли от воплей Рамира.
Он мне всех кровников распугает. Рот ему заткнуть просто не было сил. В какой-то момент он захлебнулся криком, а дар отпустил силки, которыми его сдерживал. Рамир упал на землю и его стало рвать чернотой. То, что он «выродил», было мерзкой хлюпающей гадостью. Которую тут же спалил Тоний, я даже не заметила, когда он появился.
Мы сидели кто где, я на лавке обессиленно трясясь, брат Мадей, рядом потрясенно смотря в пространство, а Рамиро корчился на земле, скрутившись в позу эмбриона. Дар купировал ему нервные окончания и сейчас ему было не больно. Зато мне было больно, трясло и скручивало все мышцы от боли. И в качалку ходить не надо. Тоний без слов понял все правильно и через пару минут в наш закуток принесли небольшой столик, полный еды и теплого питья. Я сама отхлебнула своих отваров и принялась есть. Хотя подташнивало меня основательно.
