Прижимаю дракошу к себе и поглаживаю.

Потом только замечаю, что прижимаю к груди, а декольте за время нашего хождения туда-сюда стало как еще более откровенным. Не держат эти тряпки форму и формы, особенно если они есть! Формы в смысле. И взгляд-то кое-кого прикован вовсе не к моему лицу…

Оскорбиться или обрадоваться?

Внутри еще с ночи тако-ой коктейль бурлит…

Армази замечает, что я замечаю и отворачивается. Так, надо отвлечь... обоих.

- Все очень не понятно. Нужно время, чтобы кучу дров переложить в поленницу. Но я одно могу сказать с уверенностью. Надо убираться из этого города.

- Ну наконец-то! - снова ко мне подается и с весьма повеселевшим лицом.

- Мы не могли не попробовать, - отмахиваюсь от его демонстративного облегчения, - Тебе важно выполнить долг и получить свободу. И я тоже хочу быть свободной выбирать - какой мне просыпаться сегодня утром.

Запоздало я понимаю, что колдун про свободу мне как раз не говорил. Что это я сама додумала - пусть и верно. Но…

- Удивительные способности у тебя Марика, - теперь смотрит, прищурившись, и уже не в первый раз, - Слышишь потаенные мысли, умеешь превращаться не только в дракона, но и любой лик готова принять. Искусство переговоров тебе подвластно… Неужто дыхание Отца Драконов настигло тебя на королевском троне, м?

- Скажешь тоже, - фыркаю. Мне и приятно, и боязно. Приятно потому, что это похоже на комплимент. Признание моих талантов. А боязно… полагаю мне пора открыться больше. В конце концов сказочный же мир, он не станет сдавать меня в местную дурку, если я заявлю, что явилась не из сказочного?

Но место не совсем подходящее.

- О какая! Пойдешь со мной? - подтверждает мои мысли о неуместности мужской голос. Я даже посмотреть на говорящего не успеваю, меня обдают перегаром и тянут за плечи к себе, - Я больше заплачу.

- Она со мной не только ради денег, - раздражается колдун и хватает за руку.

- Ну и меня статью не обидели, - настаивает огромный мужик и снова подтаскивает ближе. Мне почему-то не страшно, а весело становится.

- Такая и мне самому нужна. И я первый договорился, - начинает накаляться колдун. Я уже эти нюансы различаю. Еще немного - и может быть взрыв. А он нам не нужен.

- Не хотите саму девицу спросить? - уточняю кокетливо, чтобы разрядить обстановку.

И оба смотрят на меня удивленно.

А вот это обидно.

Мир шовинистов!

Ладно, попробую по-другому. Я самый адаптивный драконочеловек в этом мире!

- Найди меня завтра на площади этой, - подмигиваю чужаку, понимая, что меня завтра здесь точно не будет - а зарождающийся конфликт погасить надо, - Надо соблюдать очередность.

-- Уж я-то найду, - дергает себя за бороду тот и довольно крякает.

Мы отходим. И я успокаивающе поглаживаю раздраженного колдуна по руке:

- Сам ведь меня так нарядил.

- Уже много раз пожалел об этом. Старухой было бы лучше. Или парнем. В грязных вонючих одеждах, чтобы вообще все шарахались, - бурчит, крепко сплетая свои пальцы с моими. Горячие у колдуна пальцы, длинные. От крепости его пожатия - мурашки по всему телу. О тона тоже. И в груди тесно, горячо…

Ох, Марика. Несет тебя. У тебя же вроде принципы были, не? Но чем дольше я в женском теле, тем острее чувствую это тело… И мои гормоны, подгоняемые пониманием, что это может быть ненадолго, тащат по своим собственным путям.

- Ну что, еще походим? Я бы песенников нашла. Вдруг споют что про оборот? - предлагаю миролюбиво.

- Хорошо, - кивает. И еще ближе притягивает.

Ну потому что толпа, опасности, все такое…

Песенные состязания - может одни из них, не разберешь в такой суматохе - проходят на грубо сколоченной сцене, фоном и декорациями которой служит дом, раскрашенный под павлиний хвост.

Красиво.

Обилие ярких красочных узоров мне в принципе красиво. Может я просто за долгие годы подустала от серой дымки Петербурга и скандинавских инстаграмных интерьеров. И когда смотрю на самые сочные оттенки, глаз, наоборот, отдыхает. А если еще не думать, что сказал лавочник…

Не буду думать.

Бряц-бряц, мечи

Бряк бряк щиты…

Выдает сутулый высокий парень.

Она-а прекра-асный цвето-ок

Оброни-ила ры-ыцарю плато-ок

И тепе-ерь он бро-одит по све-ету

Его се-ердце навсегда-а заде-ето

На одной ноте ноет другой. И таких много.

Мне даже наскучивает слушать, да и вечереет уже, а мы весь день на ногах. И хоть подкреплялись какой уличной снедью, хочется уже отдыха и чего более существенного. Но выходит следующий «конкурсант», и я замираю и оживаю.

56

"И каждый раз меня пытались убить те, кого я спасал"

( Из кинофильма "Убить дракона")

Оживаю я ненадолго. Потом все как каменное становится… от проникающего в душу ужаса. Того самого, что преследует меня постоянно.

Что я навсегда, без своего согласия останусь драконом и буду жить одиноко вдали вообще от какого-либо общения. Если только рыцари… и те скоро надоедят.

Разве ты не бывал в том далёком краю,

Там где шепчет трава и птицы поют?

Там леса в серебре, над янтарной рекой,

Там живёт на горе одинокий дракон.

Смотрит в небо с тоской на вечерней заре.

Одинокий дракон на высокой горе,

Нелюбимый дракон на высокой горе.

В полумраке, затуманенными от брызнувших слез глазами, я не могу разглядеть внешность певца. Но я слышу голос - этого достаточно. Мелодичный, тихий и так по капельке, тонким ручейком растекающийся по венам. Не слушать не возможно. Там все замерли в толпе этой, не то что я. Но я так особенно.

Потому что про меня поют.

Если… если я не придумаю альтернативную историю.

От чего он грустит, почему одинок,

Что за шанс упустил, что за клад не сберёг?

И о чём он молчит, полон думой какой,

Что за память хранит одинокий дракон?

Высоко-высоко смотрит в даль замерев.

Одинокий дракон на высокой горе,

Нелюбимый дракон на высокой горе

Эти сказки стары кто-то скажет в ответ,

Нету этой горы и дракона там нет.

Что ж так сердце щемИт, лишь закроешь глаза

И представишь на миг этот дивный пейзаж.

Человеком не стал на вечерней заре.

( Совсем чуть-чуть переделанная песня авторства Ростислава Чебыкина)

Здесь не приняты аплодисменты. Ну не придумали наверное этот жест. Зато принято улюлюкать и кричать, если что нравится. И кидаться всяким мусором - если не очень. Сейчас все вопят от восторга. А я неподвижна. Но по окончанию песни понимаю, что не совсем неподвижна. Я прижимаюсь к колдуну и мелко дрожу.

- Марика, это просто песня, - шепчет он напряженно.

- Сам же говорил, что песенники много знают, - а мой голос тих и заторможен.

- Песня, чтобы забрать выигрыш. Жалостливая, насколько возможно. Не более того.

- Каждое слово может быть правдой. И про дивный пейзаж, и про то, что тот дракон, что мог обращаться в человека, но по каким-то причинам потерял это умение, обречен на одиночество.

- Единственное, что можно взять из этой песни - так это сам оборот! Что он существует!

- Мы это и так знаем. Сами были свидетелями неоднократно.

- Все остальное - выдумки! И даже если не выдумка - если не получилось у одного дракона, это не значит, что не получится у другого!

- Как думаешь, я обернусь сразу по выходу из города? - наш разговор - как игра в горячо-холодно. Или как двух глухих. Я оглушена и замерзла внутри. А колдун - раздражается и разгорается все ярче. - Вдруг так? Надо тогда выходить ночью, на всякий случай…

- Ну почему ты меня не слышишь, а песню - да? Хорошо этот идиот спел, но… с чего так прониклась? - скрипит уже зубами и встряхивает меня.

Есть в его словах какая-то важная мысль, но я не успеваю ее уловить. Потому что колдун делает вдруг несколько странных вещей.