Ездить по заснеженному бездорожью в элегантном экипаже бессмысленно – колеса тотчас увязнут в снегу – о чем Волдер предупредил накануне нашей первой «вылазки» из поместья и пообещал раздобыть более проходимый и устойчивый транспорт у одного знакомого кузнеца.

Слово своё старый помощник сдержал.

Дождалась, пока он сядет на козлы и обратилась к раскрасневшейся

Санне, выступившей на крыльцо в одной тонкой шали:

- Если не вернемся до темноты, сразу беги к постовому Люмьеру и требуй отправляться на наши поиски.

Девушка побледнела.

- Предчувствуете дурное?

Я сделала глубокий вдох.

Тревожность живет в сердце с ночи, когда в поместье побили стёкла.

Преступники разгуливают на свободе, и кто это – я могу только гадать. Но это не повод – запереться в четырех стенах и трусливо дрожать. Я не такая!

- Может, - Санна облизала сухие губы, - перенесёте поездку в город на следующий день?

- Нет, - покачала головой и ободряюще улыбнулась бледной служанке.

– Затягивать не стоит. Ты поняла мой наказ?

- Конечно.

Кутаясь в шаль, дочь Волдера кивнула и, нервно переминаясь с ноги на ногу, помахала нам рукой на прощание:

- Счастливого пути!

Через минуту, миновав покосившийся деревянный забор, мы покинули пределы поместья Рейнаров.

Со всех сторон окружили бескрайние заснеженные поля. Кое-где попадались остовы старых поместий, хозяева которых предпочли бросить собственность в «проклятом» княжестве и перебрались в более перспективные районы Материкового государства. Иногда из-за сугробов виднелись жилые крестьянские домики, вернее только крыши с трубами, обильно испускавшими густой серый дым. А чуть поодаль – в долине раскинулся единственный здешний город Дубор, разделявший мои владения и обширные княжеские территории.

Когда снежное однообразие наскучило, я прислонила ладони в рукавицах ко рту и, отогревая дыханием, задумалась о князе-драконе и проклятии, о каком тут гуляет море слухов.

Его подданные голодают и замерзают, а дракону – плевать!

И никакие отговорки вроде черного колдовства, из-за чего Он сиднем сидит в роскошном белокаменном Дворце, не способны оправдать бессердечие и равнодушие местного правителя!

Недальновидный глупец!

Если однажды встретимся – обязательно выскажу ему всё, что накипело на сердце.

- Госпожа, Дубор! – Ход тягостных мыслей прервал Волдер, заводя повозку в полупустые городские предместья.

Задумавшись, я даже не заметила, как быстро мы добрались до городка, при этом не ощутила кусачего мороза и не продрогла без движения, хотя по всем законам природы – должна была закоченеть.

- Вези сразу к Управе, - распорядилась, расправляя спину и скользя взглядом по двухэтажным каменным домикам, часть из которых украшали торговые вывески.

- Слушаюсь. – Волдер придержал лошадей, чтобы пропустить стайку детей в теплой одежде, а затем и дворника, сметавшего снег около покосившегося деревянного крыльца закрытой таверны.

Мы катились по широкой заснеженной дороге, а мимо неслись высокие и низкие здания, утопавшие в сугробах. Дубор был небольшим.

Построен в форме подковы и восточными окраинами примыкал к

Запретному лесу – владениям князя-дракона. Переулки, улочки, домики, лавки с тусклыми, обшарпанными вывесками – все выглядело однообразно, убого и заброшено. Иногда по обочинам мелькали мужчины в теплых тулупах, а кто позажиточней – в расшитых мехом камзолах. Женщины в основном были одеты в зимнее пальто, их головы покрывали пуховые платки.

- Город вместе с княжеством медленно вымирает, но жителей тут еще немало, - поделился соображениями Волдер. – Вот и вы к нам пожаловали, а ведь – с чего бы? Все уезжают, а вы приехали. Вы не подумайте, мы очень рады, госпожа. Уже и не чаяли дождаться возвращения в поместье законных хозяев.

На неожиданное откровение дворецкого предпочла не отвечать.

Изучая взглядом безлюдные улочки и практически пустые городские площади, увидела впереди длиннющие рыночные ряды. Вернее то, что от них осталось. Лотки и прилавки не использовали много месяцев, и теперь некогда величественный Гостиный Двор напоминал нагромождение деревянного мусора. Часть накренилась, остальные ряды были заметены снегом и скованны коркой прозрачного льда.

- Когда в последний раз в княжестве проводили ярмарку? – Вырвался закономерный вопрос.

Волдер задумчиво хмыкнул:

- Так сразу не вспомнить. Очень давно. А про рынок лучше не спрашивайте. Двор исправно работал еще при вашем дедушке. Постепенно товаров становилось всё меньше. Продавать было нечего, и Двор закрылся.

Управа, мадам. Приехали.

Повозка остановилась около двухэтажного здания из белого камня.

Окна верхнего этажа производили впечатления давно заброшенных и нежилых. Отблески света выливались только из нескольких нижних –

посередине. Волдер помог выбраться хозяйке из повозки, после чего я наказала ему дожидаться меня тут и, придерживая подол тяжелого платья, пошитого по старинной моде напоминавшей стиль Викторианской эпохи, шагнула к массивной дубовой двери.

Неожиданно дверь со стоном распахнулась, и на крыльцо выступил…

Дорман собственной персоной.

Надо ли говорить, что доверенный князя-дракона пришел в неконтролируемое бешенство, когда увидел меня, одетую в зимнее пальто и шляпку с цветочной композицией.

- Вы?

Глаза молодого градоначальника округлились. Слащавую физиономию перекосило от раздражения. Забыв о светских манерах, он холодно прорычал:

- Что вам надо?

Грубиян.

Я вежливо улыбнулась:

- Добрый вечер, мсье Дорман.

- Боюсь, уже не добрый. Зачем пожаловали?

Определенно грубиян! Сделав вид, что не замечаю откровенных издевок княжеского слуги, произнесла:

- У меня к вам неотложный разговор.

- Помочь не смогу.

- Вы еще даже не выслушали вопроса.

- А это ни к чему. Рабочее время окончено.

- Сейчас только половина пятого, - возмутилась, указывая головой на старую городскую башню с часами. – Ваш рабочий день заканчивается в пять!

- А что это меняет? - Он демонстративно запахнул края утепленного богатого камзола, намекая, что очень торопится. – Не припомню, чтобы вы были записаны на прием заранее.

Тихо, Виолетта. Дыши. И не вздумай случайно пнуть его по коленке.

- Я сочла, вы сделаете для меня исключение. Вопрос очень срочный.

Буквально жизни и смерти.

Доверенный князя недовольно упер руки в бока и, глядя сверху вниз, соизволил поинтересоваться:

- Ну и?

- Речь о городских запасах провианта, - быстро-быстро начала, достав из сумочки составленные списки с именами нуждающихся. – Я говорила об этом во время нашей первой встречи в поместье.

- Я помню, как меня облепило снегом и вытолкнуло порывом ветра из кабинета. К несчастью, суть разговора после такого безнадежно ускользнула.

- Охотно напомню…

- Не надо, - перебил Дорман. – Я ясно дал понять, что городские запасы муки, зерна и овощей неприкосновенны. Никакой раздачи крестьянам не будет. А начнёте упрямиться – сообщу о вашем самоуправстве князю.

- Опять? – Изобразила удивление.

- Что «опять»?

- Пожалуетесь на меня князю, - пояснила замешательство грубияна. И

понимая, что разговора всё равно не получится, сунула бумаги обратно в сумочку. – Думала, вы – уже.

- Что «уже»? – Зашипел Дорман, выходя из себя.

Еще и тугодум!

- Пожаловались. А вы еще – нет?

- Знаете, что…

- Вся внимания.

Градоначальник раздул ноздри и склонился к самому лицу:

- Не путайтесь под ногами. Или сильно пожалеете.

А затем бесцеремонно оттеснил меня с крыльца плечом на проезжую часть и крикнул вышедшему из Управы молодому мужчине в форме охранника.

- Керик! С этого дня приказываю не пускать мадам Рейнар и всех ее сопровождающих в городскую Управу! Это ясно?

Тот покосился в мою сторону со смесью любопытства и удивления и выпрямился по струнке смирно.