– Ну что ты, Лили, я могу подождать. В деньгах пока срочно не нуждаюсь, – кокетливо отозвалась Раевская.
– Хорошо. Но деньги я отдам, обещаю, – прозвучала надежда в голосе матери.
– Что-то случилось? – хладнокровно спросила гостья. Она говорила таким тоном, будто ее ничего не задевало и не особо волновало.
– Организация его величества начала подозревать нашу компанию после самоубийства бывшего мэра. Они считают, что мы ее убили, подмешав яд в бокал во время благотворительного вечера.
Я не помнила этого вечера. Получается, мама присутствовала там без меня. Странно, однако. Либо все так, либо память снова меня подводила. Насчет организации я впервые слышу, хотя такое ощущение, что о ней упоминали на праздничном ужине. В голове перемешалась куча всего, но было интересно узнать, о чем дальше пойдет разговор.
– Зачем ты подписала бумаги у них? – раздался следующий вопрос Елизаветы, но с нотой любопытства.
– Чтобы подтвердить свою невиновность в смерти, – сухо отозвалась мама.
– Знаешь, Лили, я бы на твоем месте не затевала эту игру ради мести или скуки, – серьезным тоном проговорила собеседница. – Ты, конечно, мстительная и упрямая, но не настолько, чтобы заключать сделки и втягивать в свою игру ту, которой не место в двадцать первом веке. Работать с тобой для меня честь, но…
– Лиз, у меня все под контролем, – перебила мама. – Ками в безопасности, а деньги всегда найдутся.
– Посмотрим, на сколько ее хватит, – хмыкнула Раевская. – Что касается денег, то ты уверена, что многие захотят у тебя еще подработать? Все, конечно, не против «легких денег», но…
– Почему ты сомневаешься во мне, сестра? – недоумевала Лили.
Что?! У мамы была сестра? Я прикусила язык, чтобы не вбежать в комнату и не задать сотню вопросов. Всю жизнь она молчала об этом. Всю! Мне приходилось думать, что, кроме нее, в нашей скромной маленькой семье никого больше нет. Но, оказывается, все иначе. Хотя внешне женщины не похожи, что и говорить про характеры. Елизавета Раевская – яркая и саркастичная личность, а мама – даже не знаю. У меня не находится слов, чтобы ее описать, так как ее настоящую я никогда не видела. Лили быстро менялась с мрачной и закрытой леди на любящую и заботливую мать. Я не знала, о чем уже и думать, потому продолжила подслушивать их диалог, который вызывал все больше вопросов.
– Я волнуюсь за тебя, Лили. Своими глупостями ты не осознаешь, что творишь. После смерти мужа и дочери тебя не узнать.
– Не тебе решать.
– Знаю, но помни мои слова: если пробудить зло и хаос, все легенды начнут оживать. Думаю, ты знаешь одну старую легенду… Королева хаоса и лабиринтов, сестра вечности… – Повисла тишина. Я напряглась и засомневалась, что меня заметили. – Кажется, одна из них уже здесь. Если король узнает, кого ты прячешь за спиной, я уже не в силах буду защитить тебя и твой бизнес.
Голоса стихли. Никто не выходил. Может быть, они увидели кого-то другого в той таинственной комнате? Я чувствовала, что кто-то еще, помимо нас троих, находился здесь.
«Чего ты стоишь, дурочка?! Либо беги отсюда скорее, либо помоги мне!» – прошипел Голос, из-за которого я вздрогнула и уперлась в кого-то.
Обернувшись, я увидела Зои, чьи глаза при свете луны на миг засветились алым вместо привычного серебряного цвета. Я зажмурилась на секунду. Показалось. Девушка, изогнув бровь, видимо, ждала моего объяснения, почему мы встретились в столь позднее время.
– Я как раз искала тебя. Хотела попросить принести воды.
Служанка молча указала следовать за ней. На тумбочке возле кровати уже стоял стакан с водой, хотя, когда я уходила, его там не было. Значит, не увидела или не обратила внимания. Пока пила, сзади раздался щелчок. Зои ушла и, по всей вероятности, заперла дверь, но зачем? Боится, что опять столкнемся? Поставив обратно стакан, я начала ходить по комнате туда-сюда, массируя виски.
– Итак, этой ночью мне стало известно… – начала рассуждать, вспоминая сегодняшний день и вечер. – Ни-че-го! – психанула, упав спиной на кровать. – Что же ты скрываешь, мама? – Задумчиво пялилась в потолок. – Какую игру затеяла и против кого? И что еще за «легкие деньги»?
Вскоре глаза, словно под давлением, закрылись. Снова я оказалась в холодном туманном лабиринте, по бокам которого вместо пустых туннелей находились старые деревянные двери. Открыв наугад одну из них, я вошла в лабиринт алых роз.
Повсюду виднелись высокие стены из шипастых цветов, множество поворотов, что вели неизвестно куда. Мороз щипал кожу, снежинки приземлялись на ресницы и лицо. Все было окутано белоснежным покрывалом. Я, босая, стояла на мягком холодном снегу в центре лабиринта, обняв себя руками. Хоть на мне и было надето непонятно откуда взявшееся черное длинное платье, но оно ни капли не согревало. Оглядываясь по сторонам и подняв голову, я увидела замок с высокими шпилями. Из-за белых хлопьев я не могла определить, какой он, но он был очень высоким, самая высокая башня с окнами, забранными решетками, имела десять этажей. Величественное строение сливалось со снегом. Глядя то на него, то на розы, я чувствовала что-то родное, но одновременно забытое и незнакомое. Галлюцинации или собственное воображение? Я не знаю. Запуталась. Заблудилась в самой себе. Такое возможно?
– Знаешь, я каждый раз слышу от тебя одни и те же вопросы, – раздался недовольный женский голос сзади. Я развернулась, увидев рядом девушку в таком же платье. Волнистые темные волосы свободно трепал холодный ветер. На милом светлом личике было множество царапин и засохшей крови, а в глазах отражалось столько боли, отчаяния и печали. Когда-то они светились, а сейчас их заполнила тьма. – Вопросы, ответы на которые ты знаешь, но пытаешься отрицать. Сколько бы я подсказок ни давала, ты продолжаешь отворачиваться от меня. Пьешь таблетки, которые стирают память на самом деле, а не лечат от какой-то придуманной тобою болезни.
– Кто ты?! – перебила я.
Незнакомка горько усмехнулась, посмотрела в сторону, а потом продолжила слабым и охрипшим голосом:
– Опять слышу вопрос, который тянет время.
– Я не понимаю, о чем идет речь, – призналась я и сделала шаг назад. – Я сплю и вижу сон, так? Если нет, то, скорее всего, это галлюцинации. Ты мое воображение.
– Прекрати внушать себе всякий бред! У меня уже нет сил достучаться до тебя! Неужели нравится жить в этой лжи и иллюзиях? Неужели устраивает, что Лили использует тебя в своих целях?
– Это все сон… это все сон… это все сон… – шептала я, закрывая уши и падая на колени.
– Что ты творишь с собой, Кара?! Если так продолжится, я доберусь до короля! Тогда всем будет конец.
Последнее услышанное слово от незнакомки эхом пронеслось в голове, и я проснулась, вскочив, но не с постели, как обычно, а с кушетки. Оглядевшись внимательно, я заметила, что нахожусь отнюдь не в своей спальне. Кругом царила тишина, ночник освещал половину небольшой комнаты с низким потолком и кирпичными серыми стенами. На каменном полу стояло множество черных, алых и бордовых мраморных гробов. Не поверив своим глазам, я протерла сонные глаза, но ничего не изменилось. Я заметила на руках капельницы, по которым текла кровь. Я встала с кушетки и выдернула их. Либо все очередной сон, либо где, черт возьми, меня носит?! В комнате было прохладно и непривычно от запаха. Такое ощущение, будто я находилась в морге. Непонятно откуда появившиеся гробы и я, дурочка в пижаме. Дверь. Мне срочно нужен выход отсюда.
Обнаружив наконец ее среди тьмы, я рванулась вперед. Дергая несколько раз за ручку, еле открыла и оказалась в длинном широком коридоре. Чем дальше шла по нему, тем тяжелее становилось делать шаг, словно чьи-то когти вцепились в спину, не отпуская и не давая возможности выбраться отсюда. В глазах помутнело, коридор начал двоиться, а воздух будто выкачали из легких. Я схватилась за голову и качнулась к стене. Послышался противный звук, режущий слух. Из-за него глаза начали закрываться.
Снова в лабиринте, но уже не в туманном, а в коридорах тьмы. Передо мной стояла девушка в черном платье, испачканном в крови, и держала в правой руке разбитое зеркало. Незнакомка сделала шаг вперед и исчезла, а стены коридора начал поглощать непонятно откуда появившийся огонь. Я не знала, что делать и куда бежать, а лишь стояла на месте и слушала голоса, пытаясь зажать уши, сопротивляться, но ничего не помогало.
