Родригес как-то печально ухмыляется и вертит головой, поворачивая её в мою сторону, а я в эти секунды стараюсь уловить его выражение лица, чтобы понять, в каком он настроении и нужно ли мне что-то предпринять.

— Ни черта. Он ничего не понял, Лаура. Просто устал слушать мои крики в телефонной трубке и плач дочери, это действует на его нервы.

— В любом случае теперь вы можете общаться в любое время. Это лучше, чем раз в неделю или в месяц, — подбадриваю его, и Аарон кивает, нажимая на педаль газа.

— Я написал ей с самого утра и поздравил с наступающим. От нас с тобой. И она обрадовалась, когда я упомянул тебя.

На это мне нечего ответить, потому что чувствую себя чуть смущённой, поэтому моим ответом является только лукавая улыбка.

— Что отец будет ей дарить?

— Понятия не имею. Был бы я рядом, сам выбрал бы подарок. Он, наверное, как обычно, купит какую-то ненужную херню, лишь бы поставить галочку в списке «Отец года». А нужен ли он ей — ему не интересно.

— Неужели он настолько плохой, каким ты его считаешь?

— О, он ещё хуже, — хмыкает Аарон, и я замолкаю. Не думаю, что умно говорить о том, что тебя расстраивает накануне Нового года, когда обычно все веселятся и делятся хорошим настроением. Сейчас же Аарон излучает раздражение и злость.

Немного задерживаю взгляд на его лице и плотно сжатых губах, и замечаю, как он берёт себя в руки и медленно выдыхает, отпуская эти негативные эмоции.

— Извини. Этот праздник важен для тебя, как я понимаю, поэтому ни к чему мой дурной характер и паршивое настроение. Я не испортил ничего? — по интонации становится понятно, что Аарон заволновался. Боится что-то испортить и разочаровать.

— Нет, конечно, перестань. Ты выпускаешь эмоции, всё нормально, — накрываю его руку своей и устремляю взгляд вперёд.

Мы почти подъехали к развлекательному центру, внутри которого как раз таки есть каток. Я никогда не ставала на коньки, и, кажется, у меня сейчас взорвётся сердце от переживания. Аарон заверил меня в том, что умеет кататься и поможет мне не набить синяк на попе.

Пока Аарон покупал билеты и брал коньки нужного размера, я подошла к окошку, разделяющее раздевалку и саму ледовую арену, и смотрела восхищённо на людей, которые были уже там. Улыбалась так, как улыбалась бы в детстве. У меня захватывает дух и адреналин начинает зашкаливать. Кажется, что кровь по венам циркулирует слишком быстро, отчего меня бросает в жар. Я обернулась на Аарона за минуту очень много раз, чтобы проверить, что же он там так долго делает, потому что мне не терпелось уже оказаться на льду! Мне даже не терпелось упасть!

— Я взял. У тебя слишком маленькая ножка, нужный размер женщина долго не могла найти, — с улыбкой он протягивает мне мои коньки, и я с радостным визгом выхватываю их.

Направляюсь на лавку, сажусь. Надев коньки, я почти сразу застопорилась от возникшей трудности. Я пыталась завязать шнурок, но не получалось, его нужно было вытянуть и втянуть в другое отверстие, но у меня слишком кривые руки.

Аарон, услышав мой тяжёлый вздох, тотчас сел передо мной на колени, чтобы помочь мне с этой маленькой проблемой.

— Смеёшься с меня? — хмурю брови, когда замечаю его улыбку, которую пытаются скрыть его волосы.

— Нет, скорее умиляюсь, — резко расслабляю брови, возвращая их в изначальное положение.

— Что я такая криворукая?

— Нет, что ты такая милая. Может, ты и думаешь, что меня это раздражает, хотя я не понимаю, откуда взяться этой мысли, но я получаю удовольствие каждый раз, когда что-то делаю для тебя, я серьёзно.

И вот он снова заставил меня раскраснеться. Ненавижу эту его способность — заставлять меня краснеть и смущаться от любого его действия или слова.

Возвышавшись надо мной, Аарон протягивает мне свою ладонь, и я, берясь за неё, поднимаюсь и едва могу удержать равновесие, чтобы обратно не упасть на лавку. Но, разумеется, Аарон не даёт мне упасть, потому что его большая ладонь уже лежит на моей спине и держит меня.

— Готова встать на лёд?

Говорить «нет» уже поздно, поэтому я киваю и, всё ещё под подстраховкой Родригеса, топаю к арене. Людей сегодня очень много, видимо, все загорелись катком в этот праздничный день. И мне становится не очень комфортно. Я не любитель такого потока людей, потому что кажется, что каждый посчитает нужным обернуться, чтобы посмотреть на то, как кто-то грохнулся. Мне каждый раз становится стыдно, когда кто-то становится свидетелем моей неудачи.

Аарон, замечая моё беспокойство, крепче сжимает мою ладонь, и когда мы подошли к бортику, он поднял меня вверх за талию и поставил на лёд. Мои ноги мгновенно разъехались в разные стороны, и мне вспомнились разные смешные видео с животными.

Я не упала благодаря Аарону.

— Нравится? — он внимательно наблюдает за моей реакцией, а мне кажется, что нужно всем надеть очки, ведь я могу их ослепить!

— Я очень счастлива! — мои руки панически обхватывают его предплечья, боясь, что без этого не смогу стоять, и кричу прямо на ухо.

— Тогда счастлив и я.

Не предаю этим словам особого значения, поскольку уж очень сильно я охвачена воодушевлением от сбывшейся мечты — встать на коньках на лёд. Первые пятнадцать минут я визжала, когда Аарон отдалял нас от бортика хотя бы на метр. Бортик, как и сам парень, был моей опорой в случае незапланированного падения попой на лёд.

Чуть позже, когда я приспособилась к катанию — держание за бортик вряд ли можно назвать катанием, конечно, но всё же — Аарон стал отъезжать всё дальше и дальше, а я всё так же мёртвой хваткой цепляюсь за него.

— Вернись! Мы слишком далеко уехали! — визжу и смеюсь, когда понимаю, что мы находимся в самом центре.

— Нет. Мы же приехали кататься, а не держаться за бортик, да, Лаура?

Неоднозначно машу головой, но Аарону всё равно, ведь он настойчивый. Он впервые сделал между нами расстояние вытянутой руки, за которые я держусь со всей силы! В один момент мои ноги всё-таки создали катастрофу, но, согласитесь, без этого было бы слишком скучно. Не знаю как, но правая нога скользнула прямо между ног Аарона, из-за чего я стала падать назад. Родригес не ожидал такого поворота событий, ведь ему казалось, что он всё контролирует, однако это случилось!

И, не удержав наше общее равновесие, Аарон навалился на меня сверху. Он сразу растерянно и даже испуганно посмотрел на моё лицо, но, когда услышал мой громкий смех, успокоился. Мне правда было весело. По-настоящему.

Аарон Родригес исполнил ещё одну мою мечту.

Домой мы возвращались уставшие и чуть помятые, зато определённо счастливые! Ну, по крайней мере, я, а Аарон был счастлив, потому что счастлива была я. В машине я много ещё болтала и делилась своими впечатлениями. Парень слушал меня и улыбался, но не отвлекался от дороги.

Дома мы оказались в шестом часу, и, по словам парня, у нас всё ещё было много свободного времени. Аарон говорил, что готовиться нужно будет минимум в одиннадцать. Дом мы украсили двадцать девятого числа, чтобы новогоднее настроение было как можно сильным, а вчера, тридцатого, мы сделали разные закуски, которые стопчем вдвоём.

По приезде домой, Аарон заботливо раздел меня и повесил мокрую одежду, которая стала такой из-за того, что я упала в снег пока шла к машине, а она была расстёгнутой, на батарею. С моих ножек он снял носки, которые промокли просто из-за некачественной обуви, и отправил их туда же.

— Спасибо, что поддерживаешь каждую мою затею, — в момент нежности, когда он согревает мои стопы в своих руках, заговорила я.

— Без этого и тебя самой моя жизнь была бы больно скучной.

— Что мы будем смотреть в новогоднюю ночь?

— Я знаю, на что ты намекаешь, — улыбчиво отвечает Аарон, считывая мои желания по глазам. — Очередной мультик?

Игриво шлёпаю его по плечу, и он так же игриво корчится.

— Не просто мультик! «Гринча»!

— А как же «Один дома»?

— Не смотрела его и не хочу, мне нравится то, что я всегда смотрю.