— Ты можешь не прощать меня, — холодно говорит отец и тогда я понял: ему всё равно. Он ни капли не сожалеет о своём поступке. — Но я вернулся, хочешь ты этого или нет.

— И как надолго ты вернулся? — крича, смеюсь я.

— Аарон, прекрати. Заканчивай этот цирк. Ты покричал, отругал меня, молодец.

— Какой же ты гандон, — без капли сожаления или стеснения, говорю я, сжимая губы. — Тебе плевать на нас. Не понимаю, зачем ты вернулся.

— Если ты не хочешь видеть меня, то этого хочет Софи. Так что заканчивай, Аарон.

Я больше не могу. Я налетаю на него, впечатывая его в стену. Он этого не ожидал, не смог мне помешать и ударился головой. Но мне так похуй. Софи дёргает меня за курточку сзади, она плачет, просит отпустить его.

Не могу. Софи, прости.

— Аарон, — меня зовёт другой голос. Не Софи, не отца.

Лаура.

В испуге я оборачиваюсь и вижу то, каким взглядом она смотрит на меня. Испуганным. Растерянным.

Только тогда я отпустил отца и отошёл. Гнев притупился. Мне больше не хотелось его прикончить.

— Довези Софи хотя бы целой, — кидаю ему я, прежде чем собираясь уйти. — Если ты на это, конечно, ещё способен.

Я покидаю ноющую сестру и отца. Лаура спешит за мной. Я иду прочь. Сейчас мне даже не хочется быть с ней. Я боюсь сорваться на ней.

Лаура добегает до меня и берёт за руку — крепко, нежно. Я сжимаю наши руки, молча идя по коридору.

— Скажи хотя бы что-то… — тихо просит Лаура, вечно смотря на меня.

— Что я должен сказать?

— Это твой отец был? Что у вас произошло?

— Не хочу говорить об этом. По крайней мере сейчас.

— Ты всё ещё напряжен, Аарон. Мне это не нравится.

— Ну извини, Гномик, иногда мужчине тяжело сдерживать свой гнев.

Лаура ищет глазами диван и ведёт меня к нему. Буквально толкает и усаживается рядом.

— Успокойся, Аарон. Всё будет хорошо.

Какая банальная фраза. Чаще всего мне хочется плюнуть в лицо человеку, который говорит мне подобное. Но с уст Лауры эта фраза звучит лучше, будто вселяет надежду.

— Не будет, Лаура.

— Не знаю, что у вас произошло… — её рука накрывает мою. Она такая маленькая, что накрывает мою всего на половину. — Но ты не должен был накидываться на него, Аарон. Он твой отец, как никак.

Я усмехаюсь, почти скалюсь. Знала бы Лаура, о чём говорит.

— Ты не знаешь, что он натворил, так что не защищай его.

— Я и не защищаю! Просто хочу, чтобы ты не злился. Меня это расстраивает.

Стоило мне услышать о том, что её это расстраивает, как меня сразу же отпустило. Почти до конца, без осадка. Её ладонь медленно скользила от моей руки к моей груди — к сердцу. И я превратился в сталь. Я выжидающе наблюдал за ней. За её робкими движениями.

— Что ты делаешь, Гномик? — улыбаюсь я, и она смущённо усмехается.

— Усмиряю твоего внутреннего зверя.

О нет, ты лишь пробуждаешь во мне другое желание, которое ты пока не готова принять.

— Думаешь, работает?

— Ну, ты уже улыбаешься, а не злишься, значит работает!

Я позволяю себе по-настоящему расслабиться, пока она гладит мою грудь. Её тонкие пальчики подрагивают от неуверенности, робости. Мне кажется, ей хочется лечь мне на грудь вдобавок к своим движениям, но она не позволяет себе этого, хотя я был бы не против.

— А ты чего делала в детском крыле?

— Я спускалась на выход, хотела там тебя ждать, — я улыбаюсь, когда понимаю, что она всё же приняла моё предложение. — А слышу отсюда крики. Твои крики. Ну, пошла смотреть…

— Ты испугалась? — почему-то предположил я.

— Немного.

— Не стоило.

Мы ещё немного сидим на диване, а потом встаём и направляемся на выход. Оказалось, что у Лауры закончились уроки пораньше из-за отсутствия учителей, потому что те заболели.

— Твоя тётя уже приехала?

— Нет. Она приедет только через час. Думала, что мы сможем погулять?

Ветер бьёт нам в лицо, как только мы вышли на улицу. Лаура ждёт от меня соглашения, потому что я всегда соглашаюсь на прогулки с ней, но в этот раз я отрицательно машу головой.

— А почему? Ты не в настроении? — расстроено спрашивает девушка.

— Для тебя я всегда в настроении, Гномик, — и я вновь вызываю её улыбку, которая только для меня. — Просто гулять не пойдём.

— Ты что-то придумал, — заглядывая мне в лицо, констатирует она.

— Мы поедем в пиццерию, хочешь?

— Не-е-ет, — смеясь, отвечает она.

— Почему нет?

— Я соблюдаю диету!

Я нахмуриваю брови и с наигранным гневом, но тем не менее с серьёзностью, гляжу на неё.

— Никакой диеты. Ты и так очень похудела с сентября.

И это было правдой, а не моим комплиментом, чтобы она чувствовала себя спокойнее. Но я бы в любом случае сказал бы, что ей не нужны диеты. Её худение на фоне стрессов не нравилось мне, поэтому я собирался откармливать эту девочку. Я буду следить за её питанием, если она этого не делает.

— Аарон…

— Я всё сказал. Мы едем в пиццерию откармливать тебя.

— Я не хочу. Я ела сегодня.

Её щёчки краснеют от вранья.

— Тебя не было сегодня в столовой, Лаура. Я был там и тебя не было. За своё враньё ты получишь двойную порцию.

— О нет…

Мы смеёмся и проходим к моей машине. Я открываю ей дверцу, помогаю сесть и застёгиваю на ней ремень безопасности. И меня интересует один вопрос, который крутится в моей голове достаточно долго: неужели Лаура не замечает, как сильно я в неё влюблён? Или она просто предпочитает держать меня во френдзоне?

22 глава. Первый шаг

Аарон привёл меня в большую пиццерию, в которой играла приятная, весёлая для души мелодия, и здесь было значительно теплее, чем снаружи. Но я согревалась не от этого. Забота и поддержка Аарона — вот что согревало меня в разы сильнее. Его ничто и никто не заменит. Кажется, если его отнимут у меня, я больше не смогу жить той жизнью, которую он мне вернул. Я стала меньше заботиться о своих проблемах — старалась просто не думать и откладывать их в отдельную папку своей головы, к которой вернусь когда-нибудь. Аарон научил меня многому. Научил разговаривать, а не молчать. Научил не бояться делиться чем-то с дорогими мне людьми и не скрывать всё себе в ущерб. Он меня воскресил. Подарил мне заново жизнь, которую забрал несколько лет назад всего один человек.

— Что ты хочешь в пицце? — зябко укутавшись в куртку, я перевела на него взгляд, сразу обдумывая.

— Не знаю, — пожала плечами и улыбнулась. — Я ем всё подряд.

— Окей. Тогда маргарита сойдет?

Моё лицо почти сразу скривилось, когда вспомнила, что входит в неё.

— Не люблю базилик…

Парень усмехается и крутит головой, листая маленькое меню.

— А говорила, что ешь всё подряд.

Подвинув пальцем меню, он предоставил этот выбор мне. И он пал на всеми известную, почти банальную пипперони. Но я попросила официанта, который обслуживал нас, не класть туда шампиньоны — их я тоже на дух не переношу. А Аарон всё не унимался, веселился.

Мои глаза всё время ожидания были направлены на него, а его — в телефон. Он с кем-то вел бурную переписку. Мне вспомнилась их перепалка с отцом в школе. Должно быть, его папа сделал что-то очень серьёзное, раз Аарон так вспылил. Да нет, я мелочусь, он не вспылил — он выпустил наружу своего внутреннего цербера, который только ждал повод.

И я была удивлена тому, как мне удалось успокоить его. Он почти сразу пришёл в себя, стоило мне оказаться рядом. Наверное, это многое означает.

— Ты случайно не знаешь, нет ли у Элизы парня? — его вопрос обескуражил меня и даже поставил в ступор. Нет, мысли о том, что он хочет занять титул её парня у меня не было, но вопрос всё-таки как-то удивил меня.

— А что? Хочешь пополнить ряды? — подначиваю я, на что он закатывает глаза и поворачивает ко мне экран своего телефона.

Поднимая глаза выше, я рассматриваю контакт, и, конечно, это Элай. Он спросил у Аарона, точнее попросил его, чтобы тот спросил у меня, не знаю ли я.