- Слушаю вас, мадам?

Дождалась относительной тишины и сообщила:

- Хочу дать объявление в газету.

- Какого содержания?

- Планирую открыть кофейню. Нужны работники. С самыми разными навыками и умениями.

- Конечно, - секретарь протянула листок, писчее перо и махнула к столу для посетителей под маленьким окном с двойными грязными стеклами. – Напишите текст объявления, и уже завтра с утра оно выйдет в новом номере «Ведомостей Весталии». С вас три сальда, мадам.

Сунув руку в дамскую сумочку, отсчитала три медных монетки, положила на стол и с тяжелым сердцем присела на старый качающийся стул заполнить бланк, не особо и рассчитывая, что кто-то из горожан вообще откликнется.

* * *

- Бель, это переходит все границы! Поиграла в независимую и хватит. Весь королевский Двор уже знает о нашем предстоящем разводе. И о пари, представь себе, тоже! Только не говори, что это не ты разболтала многочисленным подружкам о нашем разрыве. Я стану главным шутом Двора! Черт возьми, не только Двора. Всей столицы. А может, и королевства! Друзья и знакомые уже смеются у меня за спиной! Знаешь, какое это унижение... для одного из главных претендентов на корону и трон? Бель, ты вообще слышишь меня? Открой дверь. Я приказываю!

Новый грозный удар о прочное дерево вызвал в голове всплеск острой боли.

Вздрогнув, обхватила плечи руками и прошипела:

- Уходи, Йен. Оставь меня в покое!

- Не уйду, - донесся из-под двери грозный рык. – Пока не откроешь и не впустишь мужа в спальню!

- Ты давно мне не муж! И хватит об этом. Я устала и собираюсь ложиться.

- Мирабель, немедленно впусти мужа в спальню. – Не слыша моих ответов, опять грозным ревом потребовал пьяный герцог. – Или…

- Что?

- Я ее выломаю!

Я помассировала ноющие от боли виски и уставилась в горящий камин.

После посещения банка, затем газеты и дачи объявления, я наведалась в ресторанчик, плотно пообедала и отправилась гулять по оживленным улочкам Ривтауна.

Возвращаться на ночевку в имение, из какого планировала съехать в ближайшие дни, не было ни малейшего желания. Вот только лишних денег на съем жилья у меня не имелось. Я очень рассчитывала, что банк одобрит уважаемой госпоже заём и после этого я, наконец, вырвусь из цепких когтей семейки Веймаер. Увы, к моему горькому сожалению этим вечером пришлось стиснуть зубы и приехать обратно в дом мужа.

В итоге, преодолев гостиную перебежками, я метнулась к лестнице с желанием незаметно скрыться в личных покоях. Не сумела. Йен, сидевший у камина с хрустальным бокалом в руке, заметил выздоровевшую и заметно похорошевшую жену. И бросился следом.

- Мирабель? Ты вернулась?

Не представляю, сколько Веймаер успел осушить бутылок коньяка в течение дня, но судя по заплетающемуся языку и трем падениям на лестнице – не мало.

В очередной раз ударив в дверь и не дождавшись реакции, Йен прорычал:

- Отлично, Бель. Давай, продолжай в том же духе. Но сделай одолжение. Потом не жалуйся, что муж тебе изменяет!

О как заговорил.

Гордо вздернула голову, отвернулась к окну и откликнулась:

- Не волнуйтесь, Ваша Светлость. Ваша личная жизнь меня давно не волнует.

- Не волнует, говоришь?

- Ни капли!

- И если я прямо сейчас поеду в бордель, тебя это тоже не чуточку не заденет, любимая?

- Не заденет, - процедила сквозь зубы.

- Не верю. Впусти меня. Даю тебе последний шанс.

- Нет!

- Что ж… - Йен хрипло рассмеялся, зло пнул дверь мыском ботинка и, громко насвистывая, направился к лестнице. – Эдди, готовь экипаж. Едем в квартал Красных Роз.

- Понял, мсье, - откликнулся прислужник имения.

С нижних этажей донесся шум, хлопанье дверей и вскоре через главные ворота прокатилась обитая черной тканью карета.

Я проследила за исчезновением крытого экипажа в вечерних сумерках, задернула шторку и отвернулась к кровати.

Из глубин памяти Бель вырвались отвратительные образы «нашей» первой брачной ночи с Веймаером. Худенькое женское тело с белой кожей, распластанное на шелковых простынях. Полумрак. Треск каминных поленьев. Тяжелое отрывистое мужское дыхание у самого уха. И железные пальцы на запястьях сдернутых вверх хрупких рук.

Воздуха стало отчаянно не хватать, грудь сдавило острым удушьем. Я будто сама пережила всё то, через что прошла несчастная молоденькая выпускница Академии после свадебного обряда. Из глаз брызнули слезы.

Скучать по нему?

Пустить его в постель?

Веймаер даже смутно не представляет, как неистово ненавидела его «дорогая» супруга! Супруга, какую он сутками напролет пичкал снадобьями сомнительного происхождения в надежде скорее приблизить ее кончину.

Нет! Достаточно грёз.

Я выиграю пари, открою кофейню и получу долгожданный развод.

Укрепившись в собственных мыслях, преисполненная решимости – завтра же взяться за ремонт старого заброшенного заведения, забралась под легкое одеяло и сразу уснула.

… Йен, исходя из веселых сплетен горничных, вернулся только под утро.

Пьяный, в изорванной рубахе и со следами алой губной помады на лице. Покачиваясь, поднялся наверх, заперся в собственной спальне и еще не выходил.

- Еще чаю, мадам? – Выдернул из дум сахарный голосок светловолосой служанки. Той самой, что вчера утром охотно обсуждала мое внезапное исцеление с лицемерными подружками.

- Да, - сухо ответила. – И можешь идти.

Девушка подлила в фарфоровую чашечку горячий напиток с земляничным листом, поставила чайник на стол, исполнила книксен и удалилась.

Стянув из вазочки воздушный кекс с изюмом, сделала глоток чая. Из распахнутых окон в пол в столовую врывался легкий ветерок, трели птиц и шелест деревьев. Тонкие белоснежные занавески чуть заметно трепетали.

Погода стояла чудесная – на синем небе не было ни единого облачка, солнце щедро делилось теплом. Издали доносился стук копыт, где-то на соседних шумных улицах кричали курьеры и наемные извозчики.

О новой измене мужа с девицами из дешевого борделя, куда он наведался сразу после нашей ссоры, я не вспоминала. Всю меня потряхивало от неизвестности и тягостного ожидания. В объявлении о найме на работу я четко указала временной отрывок – явиться к кофейне сегодня с десяти до одиннадцати утра. И указала адрес тетиного заведения.

Стрелки часов неумолимо близились к десяти.

Следовало съездить к кофейне и узнать – откликнулся ли хоть кто-то на объявление. Или забытое тетино наследство придется восстанавливать собственными силами?

Стряхнув с пальцев хлебные крошки, допила ароматный чай с земляникой, покинула столовую и, забросив легкую летную сумочку на плечо, наняла открытый экипаж и поехала по уже знакомому адресу – к Площади Мостов.

Глава 7

Я была готова ко всему – даже к печальной участи – остаться у кофейни в полном одиночестве. Всю поездку по оживленным улочкам Ривтауна сжимала кулаки, кусала губы и успокаивала себя глубоким дыханием.

И вот момент истины настал.

Карета вывернула из-за угла аптечной лавки, миновала арочный мост, и я шумно выдохнула. У покрытого трещинами знакомого крыльца толпился народ. Мужчины, женщины. В опрятной одежде и рваных камзолах, в шляпах и с непокрытыми головами. Их было много. Они говорили, смеялись; многие в руках сжимали ту самую утреннюю газету.

С чувством облегчения велела извозчику остановиться, расплатилась и решительно шагнула к шумным горожанам.

- Доброе утро, дамы и господа.

Голоса оборвались. Ко мне обратились десятки внимательных взоров. Выдержала момент и сообщила:

- Я Мирабель Веймаер, владелица вот этой старинной лавки. Именно я дала объявление о найме работников.

- И каково жалование, мадам?

- Что надобно делать? Если чего тяжелого таскать или думать головой, то это не к нам.

- На какой срок принимаете?

Вопросы посыпались со всех сторон.

- Тишина, - повысив голос, властно махнула рукой и обвела толпу твердым взглядом.