Его взгляд был сосредоточен на мне, совершенно нечитаемый.

— Мне нужно было сосредоточиться, дорогая. Я не мог… Я не мог прийти к тебе, не имея ни хрена, из того что можно тебе принести.

«Потому что он думал, что Кэсси — это клин между нами».

— Тиг, я знаю, что пришла к тебе с этим, но это… — я махнула рукой, не желая произносить это вслух, «это не на тебе».

— Я понимаю это, Кенз, но я также знаю, что я не могу пытаться начать что-то здесь, когда это между нами.

«Начать что-то».

Я не представляла себе это.

Он сказал это.

Значит, он держался в стороне не потому, что вел себя как трус, сожалея об этом, но не имея смелости сказать мне это. Он держался в стороне, потому что боялся, что я буду думать о нем хуже, потому что он не смог найти мою пропавшую лучшую подругу. Неважно, что они не смогли найти никого, кроме него, кому они могли поручить это дело.

Мило? Конечно.

Неправильно? Безусловно.

Мне даже в голову не приходило думать о нем хуже, потому что он не был каким-то супергероем. Он был всего лишь человеком. Он мог сделать не так много.

Но то, что он смотрел на это именно так, что он хотел попытаться «сделать все правильно», прежде чем начинать что-то. Я не была уверена, что когда-либо сталкивалась с этим раньше. Это было освежающе ответственно, зрело, сильно. Слабые мужчины не брали на себя бремя, если им это было не нужно. Сильные мужчины, ну, очевидно, брали.

Невозможно было ошибиться в том, что это было, и в том, что моя мама назвала его — хорошим.

Возможно, доброта была достаточной причиной, чтобы выйти из зоны комфорта, дать ему шанс.

И поскольку я никогда не была женщиной, которая «ждет мужчину», я двинулась к нему, позволяя своему бедру коснуться его бедра, пока я двигалась за столом и клала свою сумочку, ожидая, пока он повернется, а затем перешла к делу сама.

— Что ты делаешь сегодня?

Его брови сошлись вместе, прежде чем он махнул рукой.

— Присматриваю за тобой.

Идеально.

Я почувствовала, как мои губы слегка изогнулись.

— Хорошо. Тогда как насчет того, чтобы ты присматривал за мной через стол в «Семейном» сегодня вечером?

Осознание медленно поднималось по его лицу.

И когда оно переместилось с его глаз на губы, они слегка дрогнули.

— Ты приглашаешь меня на свидание?

— Ты удивлен? Разве я похожа на человека, который не может взять то, что хочет?

На это его улыбка расплылась, и огромная рука поднялась и потерла его челюсть, слегка оскалившись, его мысли направились именно туда, куда я и думала — к тому, как я играла с ним неделю назад.

— Нет, дорогая, я не думаю, что у тебя есть такая проблема.

— Так ты собираешься пригласить меня куда-нибудь?

— Ты заставишь меня отвезти тебя домой и сидеть там целый час, пока ты наряжаешься?

— Абсолютно, черт возьми. И, наверное, скорее полтора часа. Риз может одолжить тебе книгу.

На это он хихикнул. Это был низкий, глубокий, раскатистый звук, который делал всевозможные дикие вещи с моими женскими частями.

— Тогда у меня есть одна просьба. — Когда я подняла бровь, он снова улыбнулся, все эти белые зубы и очарование, заставило мой живот совершить совершенно нехарактерное для него сальто-мортале. — Немного твоих духов.

На это я рассмеялась, найдя это более легким, чем я думала, учитывая обстоятельства.

— Как будто я выйду из дома без них.

***

Было уже около пяти, когда я решила закончить рабочий день: мне пришлось отвечать на вопросы покупателей, которые знали Кас в магазине, хотели узнать новости и выразить свои соболезнования, и все это медленно, но верно изматывало мои нервы и сердце.

В течение дня мы с Тигом общались урывками, между моими телефонными звонками и помощью клиентам.

После того, как примерно третья женщина трахнула Тига глазами, я почувствовала, что меня охватывает чувство, которое, хотя и не было для меня редкостью, было странным, учитывая тот факт, что я едва знала Тига. У меня не было никаких претензий к нему. Но оно было, это бурлящее чувство в животе, которое делало меня раздражительной и злой.

Ревность.

Я не хотела, чтобы они строили ему глазки, потому что я каким-то образом претендовала на него как на своего.

Совершенно иррационально? Конечно.

Но, тем не менее, верно.

Так что я определенно была настроена на то, чтобы начать действовать, когда закрыла дверь и пошла за Тигом к его внедорожнику, где он помог мне сесть, потому что он был одним из этих парней, сел в него и поехал в мою квартиру.

Он устроился на диване и занялся своим телефоном, одновременно призывая меня:

— Давай, милая. Я уверен, что это будет стоить ожидания.

С такими ожиданиями мне предстояло проделать большую работу. Особенно если учесть, что в то утро я отказалась от макияжа и уже неделю не заботилась о других элементарных вещах, таких как укладка бровей или бритье.

Я привела все это в порядок и сделала макияж для свидания, нанеся на губы легкую помаду, чтобы это не намекало на то, что я не хочу, чтобы меня целовали, если он размажет ее.

Я зарылась глубоко в шкаф, когда Риз вошла без стука, как она почти всегда делала, с кружкой в руках, двигаясь к моей кровати.

— Значит, он не в твоем вкусе, да?

Риз обычно не любила дразнить, но у нее бывали моменты, когда ей нравилось пробовать свои силы.

— Он просто… что-то в нем есть, понимаешь?

— Он починил посудомоечную машину.

Это заставило меня выйти из шкафа в лифчике и трусиках, подобранных на всякий случай, со стопкой платьев в руках.

— Повтори?

— Ты знаешь тот странный звук «рар-рар-вуш», который она издавала последние несколько недель? Да, он услышал его, пошел и починил. В качестве инструмента он использовал нож для масла, и мне, наверное, захотелось сделать это прямо там и тогда.

Это было так не похоже на Риз, что я откинула голову назад и рассмеялась, делая это до боли в животе, заставив свою руку задержаться там, на долгую минуту.

— Ты грязная маленькая шлюшка. Все, что нужно, — это «Макгайвер», чтобы убрать паутину с лестницы, а (прим. Макгайвер — американский приключенческий телесериал, ремейк «Секретного агента Макгайвера», транслировавшегося на ABC с 1985 по 1992 год)?

— Это было так давно!

— О, девочка, это действительно было так.

— Ну, хорошо. Найди мне мужчину, который хорошо владеет своими руками… не такого! — настаивала она, когда моя улыбка стала лукавой. — Ты знаешь, что я имела в виду.

— Превосходные навыки траханья пальцами. Поняла. Я буду следить.

— Я тебя ненавижу, — заявила она, ее щеки пылали, когда она слезла с моей кровати и направилась обратно в зал.

— Конечно. Теперь ненавидишь. Но когда я найду того человека с волшебными пальцами…

— Заткнись! — шипела она из коридора, потому что последнюю фразу я произнесла не совсем шепотом.

Мне было хорошо.

Вообще-то, весь день был хорош.

Под всем этим скрывалась вина, — вина, которая, если бы я сосредоточилась на ней, могла бы утянуть меня под воду и утопить, утопить все хорошее, что росло внутри.

Но когда я скользнула в необычно сдержанное для меня платье, с коротким подолом, высокой горловиной, с сетчатой прорезью на груди, намекающей на декольте, и длинными рукавами, черное и неношеное, поскольку это был не мой обычный стиль, я вспомнила одну из последних вещей, которые Кас сказала мне в день, когда ее похитили — о том, что я хочу Тига.

Мне показалось правильным рискнуть, зная, что она одобрила бы это, если бы все еще была рядом.

Поэтому я обула шпильки, влезла в красные босоножки, подаренные Элси, девушкой Пейна, на мой последний день рождения — она была очень обеспеченной в жизни и разделяла любовь к высокой моде, — побрызгалась духами и вышла из комнаты.

При звуке моих каблуков в коридоре взгляд Тига сразу же переместился с экрана его телефона, он остановился на середине текста и убрал его, не закончив, что показалось мне освежающим, пока он медленно разворачивался и вставал.