Андреас протянул ей белое полотенце, которое она умудрилась не заметить. Сверху махровой ткани лежала новая зубная щётка в упаковке и мыло. Микаэль неуверенно приняла всё из его рук, продолжая молчать. Её разум в панике пытался найти возможные варианты решения проблемы.

– Ванная там, – он рукой показал на дверь в конце коридора. – Кухня налево от этой двери. Я готовлю завтрак. Ты ешь омлет? – в ответ она медленно кивнула. – Собирайся быстрее. Нам скоро выходить, мне тебя ещё до работы провожать, – не дождавшись ответа, он развернулся и пошёл в сторону кухни.

Его самоуверенность поражала. Девушка смотрела на удаляющуюся спину в белой футболке и не могла прийти в себя от наглости молодого человека.

– Я могу и сама дойти, – её голос прозвучал хрипло и неуверенно.

– Правда? Думаю, вчера ты так и не запомнила дорогу, хотя очень старалась сориентироваться в домах, мимо которых мы проходили, – он даже не обернулся, продолжая идти прямо.

Негодуя и одновременно смиряясь с последствиями своих поступков, Микаэль пошла в ванную комнату. Внутри снова нашлась спасительная щеколда. Обрадованная своей находкой, она закрыла за собой дверь и осмотрелась. Опасность снова осталась позади.

Санузел был совмещён, из-за чего оказался достаточно просторным. Как и ожидалось, вокруг неё всё было белым. Микаэль не нашла даже одного пятнышка, комната сияла идеальной чистотой. Белый шкаф, белая тумба, белая раковина, белая ванна, белая шторка, белый унитаз, стены, пол, потолок, ковёр – белое! Как только он не сошёл с ума? Или, наоборот, сошёл? Ни одного цветного элемента уже в третьей комнате подряд обнаружить не удалось. Кроме, конечно, ужасных книг. Возможно, какой-то злодей похитил из его дома все краски и теперь ему нужна была помощь?

Микаэль сбросила пижаму, бегло осматривая себя в зеркале. Снаружи ничего не изменилось, только привычные синяки под глазами привлекали к себе внимание. Внутри она бесконечно ругала себя за слабость – всего тридцать дней и ночей и всё бы закончилось. Как её занесло в этот ужас санитара?

Хотя бы не будет чувства брезгливости – в нечистоплотности этого человека точно нельзя обвинить. С этими мыслями она включила душ и встала под живительные струи, обещающие успокоение. Горячая вода смыла с неё большую часть переживаний, грязь, и пыль ночи. Она решила отпустить эту ситуацию для себя и плыть по течению ближайший месяц, просто чтобы не сойти с ума.

Белые стены? Чёрные самоуверенные глаза? Странные чёрные книги? Что же, она готова ко всему. Бесплатная кровать не так уж и плоха, чтобы отказываться от подвернувшейся возможности. Маньяк он, псих или кто-то ещё – всё казалось неважным. Она решила попытаться найти с ним общий язык, ведь за последние несколько часов, что они провели рядом, ничего плохого с ней не случилось. Какова вероятность, что после этого могло что-то измениться?

Отодвинув шторку, она почти не удивилась, увидев на тумбе свёрнутый комплект одежды. Микаэль разворошила стопку, в которой нашлось чёрное строгое платье, комплект белья и телесные колготки. С размером он в очередной раз угадал. Вещи были новыми, с бирками. В подобной одежде она как раз ходила на работу. Странно, что он знал так много. Микаэль расчесала волосы его расчёской, специально зацепив на зубцы пару длинных чёрных волос и снова собрала их в косу. Выглядела она лучше, чем когда только проснулась, но усталость с лица всё равно никуда не делась.

С кухни доносился запах горячей еды, чайник свистел на плите, призывая её поторопиться. Микаэль поспешила на звуки, пытаясь успокоить урчащий живот. И что она увидела? Правильно. Белую кухню! Девушка закатила глаза.

– У тебя что, совсем нет фантазии? Почему всё белое? – ей действительно стало интересно.

Некромаг сидел за небольшим столом, читая новостную газету. Перед ним стояли тарелки со странным омлетом, свёрнутым в рулет. Взгляд зацепился за небольшую плетёную корзинку, наполненную разномастными булочками. Рот мгновенно наполнился слюной, стоило ей вдохнуть запах сладкой сдобы.

– Он самый цветной, потому что свободный. А так, можешь делать тут, что хочешь, но никакого чёрного и тёмно-коричневого, – ответил Андреас, отпивая кофе из кружки, продолжая взглядом скользить по маленьким буквам.

– В смысле? – Микаэль села на стул, застыв с булочкой в руке.

– В прямом, – он пожал плечами. – У тебя есть комната, в ней ты можешь делать почти всё, что угодно. Я заберу оттуда шкаф, раз он тебя так нервирует, – он многозначительно посмотрел на неё, прежде чем продолжил. —Можешь заказать всё, что угодно: новую мебель, банки краски, другие обои, декор, мне без разницы. Единственное, пол трогать нельзя – это самый стойкий и качественный материал. Я так долго его выбирал, что не согласен избавляться от него. Но ковёр – другое дело. Можешь застелить хоть всю поверхность. Вечером составишь список, я всё сделаю.

От его уверенного тона Микаэль поперхнулась крепким кофе. Андреас говорил так, словно уже всё было решено. Его как будто совсем не смущал тот факт, что они знакомы всего несколько часов.

– Ты действительно думаешь, что я буду жить тут? Я едва тебя знаю. Да это даже знакомством сложно назвать, – её лицо выражало недоумение.

Чёрные брови высоко изогнулись, на лбу появилась длинная складка. Но руки всё равно намазывали на сладкую булочку сливочное масло, совершенно не стесняясь факта, который она сама же и озвучила.

– А, ну да, что это я, – он впервые улыбнулся широкой улыбкой. – Ты можешь вернуться к своей матери, терпеть побои, спать на лавочке, довольствоваться редким чаем из будки охранника, готовиться к учёбе у пруда. Весь мир у твоих ног! – говоря это, он откинулся на стуле и прикусил щёку изнутри. Его глаза напоминали омут. – Или, можешь остаться здесь, иметь свою комнату, круглосуточный доступ в ванную и кухню с полным холодильником. А также иметь соседа, с которым можно разговаривать в перерывах между самобичеванием и наслаждением от одиночества.

Микаэль откусила кусочек, закатив глаза от взрыва вкуса во рту. Никогда в жизни она ещё не пробовала булочки вкуснее. И где он только раздобыл это чудо? Но она не позволила себе продолжать открыто наслаждаться тем, что незнакомец предлагал ей.

– И чем я должна заплатить за подобное гостеприимство? Всё, что ты перечисляешь, звучит слишком просто. И небезопасно, – вся её поза выражала подозрительность, глаза сузились, наблюдая за каждым действием собеседника.

Андреас положил руки на стол, переплетая пальцы между собой. Они были такие же белые, как и его лицо. На фаланге большого пальца левой руки она увидела широкое серебряное кольцо, которое он медленно прокручивал на месте. Андреас видел, как внимательно она следит за каждым его действием и экспериментировал, изучая её реакцию.

– А вот эта тема звучит уже интереснее, – его голос вдруг стал жутким и низким, он наблюдал за собеседницей исподлобья. – Ты сама-то как думаешь? – сейчас он больше напоминал хищника на охоте.

– Ну… – Микаэль побледнела от своих мыслей.

Андреас засмеялся и расслабился. Смех прозвучал всё также жутко. Было в нём что-то противоестественное, отталкивающее, но при этом интригующее, не дающее ей покоя.

– Давай начнём с того, что ты будешь называть меня по имени. Тебе напомнить его?

– Андреас, – она говорила достаточно тихо, стараясь контролировать свою реакцию на его слова и действия.

– Правильно. Остальное обсудим потом, мне надо подумать. Что ты умеешь? Может быть, готовить? – она резко замотала головой, это у неё точно никогда не получалось. – Ну, или, например ты можешь помогать мне с уборкой. Как ты уже заметила, для меня очень важно, чтобы квартира находилась в чистоте. Пока этого хватит, а дальше будет видно.

Он также следил за каждым её движением, вовлекаясь в затеянную ей игру. Чувствуя всё, даже мимолётные эмоции Микаэль, ему было сложно сдерживаться от манипулирования доверчивым существом. Он мог заставить её исполнить любую его прихоть, мог внушить самые разнообразные эмоции и чувства, но решил быть самим собой. Ему была интересна эта игра. Сколько он продержится без своего обычного подхода в общении с людьми? Получится ли у него подружиться с кем-то, демонстрируя при этом свою истинную суть, ничего не скрывая?