***

Неприятный инцидент с куратором группы не прошёл для Милы без последствий. Во-первых, она перенервничала. За время ожидания повторного разговора у неё сердце едва из-за переживаний не остановилось. Во-вторых, стало понятно, что не о том она переживала. Мэтр Орион пообещал хранить молчание, но он так и под таким углом позволил Миле взглянуть на её отношения со стороны, что ей до ужаса сделалось стыдно. Она ощущала себя сущей дурочкой, и, хуже того, эти ощущения вряд ли обманывали её.

– Ты сегодня как-то напряжена, – сказал Найтэ, продолжая массировать её плечи.

– Просто опять думаю про эти Призрачные болота. Не хочу туда.

– А придётся. Если я хочу, чтобы ты сопровождала меня, ты будешь меня сопровождать.

Несмотря на то, что Мила лежала на постели лицом вниз, она чувствовала, как Найтэ властно улыбается. Ему нравилось довлеть над ней, она знала это. Не удивилась она и тому, что его пальцы болезненно ущипнули её кожу. Само собой, Мила вздрогнула и вскрикнула, но подобное не стало для неё неожиданностью. Тёмному эльфу нравились игры с наслаждением и болью, хотя сама Мила до конца так и не смогла оценить это увлечение. Ей то и дело приходилось одёргивать любовника, однако, он… он останавливался ненадолго. Порой проходил день, порой несколько, и Найтэ снова делал нечто похожее, только заходя на шаг дальше.

– Серьёзно, я не хочу, – перевернулась Мила на спину, так как при своих последующих словах хотела смотреть Найтэ прямо в глаза. – Хотя бы объясни, отчего именно туда?

– Отчего я беру тебя туда? – с насмешкой уточнил тёмный эльф. Он явно забавлялся, и вряд ли бы ответил на вопрос так, как Миле хотелось бы. Но она всё равно попыталась.

– Да, я хочу знать.

– У меня появилась причина поехать туда, а твоя прошлая практика… Скажем так, мне больше не хочется отпускать тебя от себя так далеко.

После этих слов он с улыбкой принялся ласкать разгорячённое после массажа тело Милы, и она попробовала насладиться моментом. Мешали ей расслабиться мысли. Нынешний разговор крайне неприятно наложился на высказанное мэтром Орионом мнение об её отношениях и недалёком уме, и теперь укоры проигрывались в голове молодой женщины по замкнутому кругу.

– Нет, я всё-таки хочу знать, что с тобой сегодня, – хмурясь, проворчал Найтэ. При этом он не просто остановился в ласках, а встал с постели и, скрестив руки на груди, требовательно посмотрел на Милу немигающим взглядом алых глаз. У неё аж мурашки по коже пробежали.

– Ко мне сегодня подошёл мэтр Орион.

– И? Говори дальше, – потребовал тёмный эльф. Взгляд его при этом сделался таким хищным и жестоким, что Мила, переживая за судьбу ни в чём не повинного куратора группы, ответила полуправдой.

– Ничего такого. Он всего-то предложил свою помощь в том, чтобы меня сняли с должности помощницы декана. Ну, я и ответила, как мы договаривались.

– Тогда что не так? – прозвучал ледяной вопрос.

– Он сказал, что я поступаю, конечно, разумно, вот только… только он совсем не узнаёт меня. И в тот момент я поняла, что не узнаю себя тоже! – выпалила Мила. – Я до сих пор не смею даже шага вниз по лестнице сделать. Я прихожу сюда, – обвела она рукой пространство спальни тёмного эльфа, – только когда ты за мной приходишь. Ты вообще во всём мной распоряжаешься. Демоны побери, в конце концов, это только я пью зелья против беременности. У меня второй месяц из-за них так живот сводит, что кажется на ноги с постели не встать, хотя ты тоже мог бы претерпеть сколько-нибудь неудобств.

– Ты хочешь, чтобы я относился к тебе иначе? – высокомерно осведомился Найтэ. – Этого не будет. Мне не свойственно считаться с чьим-либо мнением. А что касается тебя, – с этими словами он склонился над Милой и снова начал ласкать её, причём так, что ей от наслаждения захотелось закрыть глаза и застонать. – Так вот, что касается тебя, то в тебе говорит привычка одинокой женщины. На самом деле тебе нравится подчиняться, потому что иначе ты бы сейчас кричала, царапалась, требовала тебя отпустить. Но нет. Ты лежишь и ждёшь, когда я сделаю с тобой всё, что я захочу.

Его смоченные в масле для массажа пальцы с лёгкостью проникли внутрь тела Мила, и да, оттолкнуть Найтэ от себя она не посмела. Причём не столько от того, что ей было по‑настоящему хорошо с ним в этот момент, сколько из-за страха. Мила поняла, что если она сейчас начнёт настаивать на своём, то её просто-напросто выставят вон и о том, что было между ней и ним, можно будет забыть навсегда. А она не хотела этого. Через любовь физическую в её сердце незаметно прокралась любовь другая. И хотя Мила скорее откусила бы себе язык, нежели вслух призналась в этом, поделать с собой она уже ничего не могла. Притяжение стало таким, что ей действительно хотелось покоряться, подчиняться, терпеть… только бы быть вместе.

***

– Здорóво, торгаш, – хлопнул его по плечу Вигор, прежде чем сел за столик. – Вот уж не думал я, что мы ещё свидимся. Какими судьбами в этих краях? Одумался и вернуться в академию решил? Так это уже невозможно.

– А мне такая возможность и не надобна, – уверенно ответил Саймон и вместо дальнейших ответов подозвал к себе симпатичную на лицо трактирную девку. – Эй, красавица, поставь-ка на стол ещё пива. И раков варёных, и ещё чего-нибудь для закуси. Утку там жареную, колбасок копчёных, сыров разных. Неси всего, серебром щедро плачу.

– Сейчас-сейчас, милсдарь, – улыбнулась она ему и, озорно стрельнув глазками, умчалась, приподнимая подол платья так, чтоб из-под него ненадолго показались икры ног. Хозяин трактира и вторая разносчица (уже в возрасте), глядя на это, осуждающе переглянулись, но Саймону не их реакция нужна была. Он с хитринкой глянул на бывшего одногруппника и спросил:

– Ну как, Вигор? Понял? Мне без академии житьё слаще некуда. Ем от пуза, да и любая девка обслужить меня рада-радёшенька.

– Ох и брешешь же ты, пёс смердячий, – звонко хохотнул в ответ смутьян. – Сидел бы ты, толстосум, не в столичном, а в вирградском трактире, коли б сладко тебе было. Чего, бедолага, всё из-за зуда в паху неймётся?

– Ну тебя в задницу, – тут же помрачнел Саймон. – Лучше прямо скажи, это ты с Милкой мутишь?

– Вот ещё с ней мутить. Она ж всем даёт без разбора, – начал было издеваться Вигор, но, увидев, как начал мрачнеть его собеседник, поторопился дополнить: – Кого словом добрым одарит так, что как будто в дерьме весь изгваздался. Кого взглядом ласковым, от которого враз блевануть хочется. Нашего Грумберга на днях так вообще со всей любовью обматерила.

– Это чего он сделал? – вмиг заинтересовался Саймон.

– Да кто знает, какая на него, дурня, блажь нашла? Милка спокойно себе шла, а он ей комплимент отвесил. Сказал, что… сейчас-сейчас, погоди, дословно припомню.

Чтобы припомнить дословно, Вигору пришлось выпить едва ли не до дна одну из огромных кружек элитного пива, что принесла девка-трактирщица. А после этого он довольно рыгнул в сторону и наконец-то, имитируя голос и высокомерную интонацию молодого лорда, сказал:

– В последнее время вы выглядите достойно студентки Первой Королевской Академии… но только тогда, когда молчите.

– Ой ё…

– Ага. Сам понимаешь, нашу Милку тут же и понесло.

Саймон расслабился и захохотал. Представленная картина ненадолго вернула его в прошлые деньки, когда он был частью учебной группы. И не сказать, чтобы эти воспоминания оказались такими дурными. Дурное, оно умеет исчезать из памяти за ненадобностью.

– Так ты чего, за Милкой приехал? – напрямую спросил Вигор, когда отвлёкся от поедания разносолов.

– Не-а, – развёл руками Саймон. – Я просто подумал, что раз она ни на одно из моих писем не ответила, то, может, случилось с ней чего. Поэтому и позвал тебя со мной посидеть. Хотел, чтобы ты мне растолковал как у неё жизнь складывается.

– Жизнь у неё нормально складывается. Со своими заковырками, конечно, но покамест ничего так, – ответил враз посерьёзневший Вигор, и от внимания Саймона перемена в его настроении не ушла.