– Вам никогда не говорили, что вы слишком хорошо выглядите для своего возраста?

Мужчина пожал плечами.

– Инфаркт?

Мужчина снова кивнул.

Артём сделал паузу.

– Клиническая смерть?

Дубровский пристально посмотрел на него.

– Вы никуда не обращались?

– Имеете в виду милицию, или как она там сейчас называется?

– Или в вышестоящую инстанцию.

– Нет.

– Нет?

Дубровский нервно постукивал ложечкой о блюдце.

– Вы «ожили» за пятнадцать минут до приезда так называемой «труповозки». Вас не трясёт от мысли, что, если бы вас успели отвезти в морг и вскрыть…

– Мысль, разумеется, не из приятных,– перебил Дубровский,– но, во первых, я уверен, что Сергей Николаевич тут ни при чём, а, во-вторых, я с ним хорошо знаком и, честно говоря, мне его искренне жаль.

– Хорошо знакомы?– переспросил Артём.– А он наоборот утверждал, что едва знаком с вами.

– Да у него, поди, таких как я много,– Дубровский ничуть не удивился.– В своё время я оказал ему одну услугу…

– Услугу?– оживился Артём.– Какую?

– Не волнуйтесь,– махнул рукой Дубровский.– С моим так называемым воскрешением это никак не связано.

– Так называемым? Вы не верите, что воскресли? Почему?

Дубровский отложил ложечку. После минутной паузы он поднял голову и посмотрел на Артёма, будто собираясь что-то сказать, но тут из соседней комнаты донёсся громкий плач ребёнка. Мужчина вскочил и бросился туда. Через пять минут плач стих.

– Извините, у меня грудной ребёнок. Жена ушла по делам, и мне самому приходится за ним присматривать,– объяснил Дубровский, вернувшись.– Так на чём мы остановились?

– Вы не верите, что воскресли?– тихо повторил Артём.– Почему?

Дубровский привстал в кресле и пристально посмотрел ему в глаза.

– Вот именно,– сказал он, усмехаясь.– Вы тоже не верите.

Дубровский отхлебнул чаю и захрустел печеньем.

– Я ж не кликуша какая-нибудь,– продолжил он.– Я полагаю, имела место обычная врачебная ошибка.

– Расскажите всё по порядку,– попросил Артём.– Как попали в больницу, что было потом.

Дубровский минуту помедлил, собираясь с мыслями.

– Самое интересное,– наконец начал он,– я и в больнице-то до этого никогда не лежал. И на сердце никогда не жаловался. Ничего не болело. А тут вдруг инфаркт… Накануне я поругался с моим компаньоном и…

– Стоп,– перебил Артём.– Теперь подробнее. С каким компаньоном? Почему?

– Поверьте, это тоже совершенно к делу не относится.

– Позвольте мне, наконец, решать, что к делу относится, а что нет,– взвился Артём.

В этот момент ему в голову пришла мысль, что Дубровский вовсе не обязан отвечать на вопросы частного детектива, и он, уже мягче и тише, добавил: «Пожалуйста.»

Мужчина кивнул.

– Хорошо. Мой компаньон, Силаев Юрий Викентьевич… адрес говорить?

– Пока не надо.

– Силаев Юрий Викентьевич вознамерился заключить один очень крупный контракт. Но мне кое-что показалось подозрительным, и на этой почве мы слегка повздорили.

– Ясно. Дальше.

– Ночью я проснулся от боли в груди. Отдавало в руку, лопатку, плечо, даже в нижнюю челюсть. Я то задыхался, то кашлял. Жена вызвала «скорую». Меня отвезли к Попову. Дальше- реанимация, капельница, уколы.

Дубровский поморщился.

– А потом я… умер!

Дубровский грустно посмотрел на Артёма.

– Вы… вы… видели тот знаменитый чёрный тоннель?– хрипло выдохнул Артём.

– Нет!

– Свет?

– Нет!

– Ангелов?

– Нет!

Артёму стало стыдно за своё излишнее любопытство.

– Я проснулся ночью,– тихо сказал Дубровский.– Стояла какая-то жуткая, могильная тишина. В палате обычно никогда не бывает тихо: кто-то храпит, кто-то ворочается, в коридоре ходит медсестра,– а тут- ни звука. Потом я почувствовал, как напрягаются мышцы, как они немеют и леденеют. Я хотел позвать на помощь, но, стоило мне открыть рот, как я стал задыхаться. Потом раздался ужасный грохот и вспышка… Больше я ничего не помню. Очнулся уже в покойницкой… Вот и всё…

Он поднялся и поставил на поднос чашки с недопитым чаем.

– Силаев навещал вас в больнице?

– Разумеется, навещал. Он нашёл общий язык с кем-то из медперсонала, и его пропускали даже в неурочные часы.

– В тот вечер он приходил?

– Да.

Дубровский унёс поднос на кухню.

– Я всё же хотел бы с ним встретиться,– крикнул Артём ему вслед.

В прихожей Дубровский протянул Артёму листок из блокнота.

– Вот адрес. Завтра с утра я буду в офисе.

Он помедлил.

– Но… Честно говоря, мне бы не хотелось, чтобы вы там появлялись. Я ведь уже с ним помирился. Контракт оказался в самом деле выгодным.

– Я должен с ним поговорить,– не отступал Артём.

– Если бы он действительно хотел меня убить, – сказал Дубровский, выпуская Артёма на лестничную клетку,– он бы просто нанял киллера. В чёрной шапке с прорезями для глаз и с пистолетом.

– Может быть, он и нанял,– ответил Артём.– Только в халате и со шприцем.

«Надо бы пробить этого Силаева по базе,– подумал Артём, выходя из подъезда.-Чем чёрт не шутит».

– Постойте!

За ним, в тапочках на босу ногу и накинутом в спешке пальто, бежал Дубровский.

– Я никому не говорил… В ту ночь я видел… женщину. Только не помню- в палате или уже в покойницкой.

– Наверное, это была медсестра.

– Мне показалось, что нет.

– Что она делала?

– Там было темно… Кажется, она просто… просто смотрела на меня.

– Вы её узнали?

Дубровский отрицательно покачал головой.

– Я не разглядел её лица.

– Во что она была одета?

– Не знаю.

– С чего же вы взяли, что это вообще была женщина?

Дубровский неловко переступил с ноги на ногу.

–У неё были длинные распущенные волосы. Кажется, светлые. Это единственное, что я запомнил.

Несмотря на поздний час, клуб был полон. В зале царил полумрак; несколько десятков пёстро одетых молодых людей дёргались в такт ритмичной музыке.

С трудом протиснувшись между танцующими, Артём уселся на высокий стул около барной стойки.

– Что желаете?– поинтересовался бармен.

– Кофе,– небрежно бросил Артём, доставая мобильный телефон.

Бармен презрительно посмотрел на него и зло загремел чашками.

Артём набрал номер Попова.

– Сергей Николаевич? Я вас не разбудил?

– Нет-нет. Что-то случилось?– встревожился Попов.

– Просто я, кажется, напал на след. В деле, похоже, замешана женщина. Вы не помните, кто-нибудь из ваших врачей или медсестёр носит длинные распущенные волосы? Предположительно, светлые.

– В наше время длинные распущенные волосы нечасто встретишь,– помолчав, ответил Попов.– Надо подумать…

– Я ношу!– с вызовом произнёс чей-то женский голос.

Артём вздрогнул и обернулся- совсем рядом, повернувшись к нему спиной, сидела высокая стройная девушка с длинными распущенными светлыми волосами.

Девушка повернула голову, и Артём узнал Лану.

– Не узнали?

Она поправила волосы и рассмеялась.

– Вчера в больнице у вас, кажется, была другая причёска.

– Давай на «ты»? Я не думала, что ты придёшь. Но, раз пришёл, может, потанцуем?

– Вообще-то я прошу медперсонал убирать волосы под шапочку,– задумчиво произнёс Попов.– Но…

В этот момент гитарист на маленькой сцене посреди зала вывел оглушительно громкое соло; забухал барабанщик, и невозможно было уже разобрать ни слова.

– Я вам перезвоню!– выкрикнул в трубку Артём, отключил телефон и бросился вслед за Ланой в самую гущу танцующих.

В больнице было тихо. Больные уже легли спать, свет в палатах и коридорах выключили, только негромко шушукались медсёстры в курилке.

Света мыла полы перед реанимацией.

В четырёхместной палате на втором этаже крепко спала Катя. Рядом, на тумбочке, сидел игрушечный клоун. Казалось, он не спускает глаз со своей хозяйки.

Света отжала тряпку и прислушалась.