Она кивает, но выглядит напряженной, сжимая и разжимая пальцы. Я и забыл, что дом Лоры – солнечная Калифорния и небоскребы Нью-Йорка, а вовсе не пустыня.

– Хорошо. Я не отойду от тебя ни на шаг, что бы ни случилось. У нас достаточно запасов кислорода на такой случай, баллоны недавно прошли техобслуживание, все готово. Кроме грязи и возможных последствий для легких, ничего в нашей работе не изменилось. Будут раненые, и мы им поможем.

– Не знаю, что было бы хуже, – внезапно шепчет она, не глядя на меня, – что Джесс, Сьерру и Мэйси привезут сюда в одной из машин «Скорой помощи», раненых, но мы будем знать, где они. Или что их не окажется ни в одной, что они не доехали… – Теперь она смотрит на меня, и я вижу страх в ее глазах. – Они не связались со мной, Грант.

Слова Лоры обваливаются на меня как камни, становится трудно дышать.

– Они могут о себе позаботиться, – произношу я вслух то, что повторял себе по дороге в отделение неотложной помощи. И это правда. Но это не меняет того, что я также очень боюсь. Я постоянно волнуюсь с тех пор, как появились новые интерны. Сначала история с Лорой, потом взрыв и теперь это. Что за дерьмо! Если бы я вернулся домой раньше, я бы сейчас ел что-нибудь вкусное, сидя на диване с Холли, может быть, читал или слушал подкаст и расслаблялся.

Глупости. Я бы наверняка все равно переживал и винил себя, что не нахожусь в Уайтстоун, чтобы помочь, к тому же дома мне ничего не было бы известно о том, что с остальными.

Что с Мэйси… Не думать о ней невероятно сложно: мы не знаем, где она и другие, случилось ли что-нибудь с ними и если да, то что.

– Пора начинать, ребята! – кричит Лиша, которая только что закончила с пациентом и вместе с Даки идет ко входу для экстренных случаев и скорой помощи. Здесь много специалистов из самых разных областей, в том числе и новых сотрудников. Но некоторых не хватает.

– !Mierda! всегда что-то случается! – вдруг слышу я позади голос Митча и пугаюсь.

– Боже!

Он смеется.

– Можешь звать меня Ривера.

– А я думал, что Сьерра умерит твое эго. – По крайней мере, один из нас не потерял чувство юмора.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Лора.

– Операцию отложили из-за сигнала тревоги. Сегодня перенесли почти все плановые операции, если только это не связано с повышенным риском. Мы уже подготовились и переоделись в стерильное, а тут…

Лора заглядывает Митчу через плечо, и мы знаем, кого она ищет.

– Нэш в операционной, у него одна из тех операций, которую нельзя отложить, – объясняет он, и Лора кивает.

– Сьерра уже должна быть у тебя или в новой квартире, верно? – спрашивает Митч, но мы с Лорой молчим, потому что ничего не знаем. Митч удивленно поднимает брови. – Неужели она не связалась с тобой? – Лора качает головой. – Джесс? – одно имя, один вопрос.

– Нет. И Мэйси тоже, – наконец отвечает Лора, и это, наверное, не только тяжело слышать, но и говорить.

– Уверен, что с ними все в порядке, – вмешиваюсь я, но меня игнорируют.

– !Mierda! – вскрикивает Митч. – Так они могут быть где-то там? В аэропорту? На шоссе? В центре города?

– Да, – отвечаю я, потому что Лора молчит. – С ними все будет хорошо, не сомневаюсь, – повторяю я, как заезженная пластинка.

– Грант часто оказывается прав. Будем молиться, чтобы так было и сегодня, – бормочет Митч.

– Удачи всем.

И начинается настоящий ад.

Митч кивает нам, прежде чем мы с Лорой спешим к одному из только что прибывших пациентов. Отделение неотложной помощи превращается в улей. Все и вся в движении.

– Адам Уэст, около сорока лет, ехал на скутере без шлема и попал в песчаную бурю. С ним столкнулась машина, скутер раздавлен, – сообщает нам парамедик. – Пациент в сознании, дыхательные пути свободны, но дыхание нерегулярное, нельзя исключить внутреннее кровотечение из-за тяжести падения. Кровообращение пока в норме. Левая нога сломана.

Я смотрю на пострадавшего. Открытый перелом. Очень серьезный открытый перелом. Кость торчит из бедра, будто еще одна тонкая нога – или рука инопланетянина, залитая кровью. Мне приходится сдерживаться, чтобы не поморщиться. Травма выглядит опасной.

Внимательно слушая, я не могу не заметить нервный и в то же время отрешенный взгляд пациента. Он не может двигать головой из-за шейного воротника, и выглядит взволнованным и бледным. Я нащупываю его руку и провожу по коже. Влажная и холодная.

– У него шок, – сообщаю Лоре, и она кивает, показывая, что услышала и поняла меня. Мне нравится с ней работать, она ничего не усложняет, и мы хорошо понимаем друг друга. С другими новичками у меня похожие отношения, что, вероятно, и является причиной того, что все они мне дороги. Они – первые, кого я назвал бы друзьями, как и Нэша с Йеном. Поэтому каждый раз, когда приезжает новая машина «Скорой помощи», каждый раз, когда приносят носилки, мне приходится контролировать себя, чтобы не приглядываться, не лежат ли на них Сьерра или Джесс.

Или Мэйси…

Я не сразу обратил на нее внимание, когда она заступила на первую смену в качестве ассистента врача. Это произошло постепенно. С каждым днем я замечал ее все больше. Ее живую и приятную, иногда застенчивую манеру держаться, десятки разных оправ очков, обворожительную улыбку. И впервые с тех пор, как себя помню, мне стало трудно шутить или вести нормальный разговор. Потому что это было не все, чего я хотел. Я хотел не просто пообщаться с Мэйси, потому что она казалась мне интересной и привлекательной. Внезапно я понял, что, должно быть, чувствовал Нэш, что чувствовали Митч, Сьерра и Лора.

Потому что Мэйси мне нравится. С каждым днем нравится все больше, и я хочу узнать ее ближе, хотя и не представляю, как это сделать… И понятия не имею, что буду делать, если с ней что-то случится прежде, чем смогу ей сказать об этом.

Меня скручивает в сильнейшем приступе кашля. Пыль и песок осели на волосах, коже, линзах очков, ресницах и одежде. Я даже чувствую их на языке. Отвратительное ощущение, хуже, чем волос, попавший в рот. По крайней мере, для меня. Горло горит.

Я сузила глаза до щелочек и постоянно моргаю, пытаясь разглядеть мелькающих вокруг людей: они помогают друг другу, кто-то нуждается в помощи. Я вижу лишь очертания и силуэты, но этого достаточно, чтобы понять, какой ущерб нанесла буря. Она обрушилась на нас так мощно и неожиданно, что никто не успел среагировать. Я оглядываюсь по сторонам в поисках Сьерры и Джесс, но нигде их не нахожу.

Замечаю несколько машин «Скорой помощи». Я не могу сказать, сколько их, они слишком далеко, но слышу сирены и наблюдаю, как песчаная завеса в некоторых местах окрашивается синим, отражая свет фар. Хорошо, медики помогут. Вместо того чтобы нырнуть в хаос, я разворачиваюсь, собираясь достать из багажника аптечку. Но через два шага останавливаюсь, потому что… об аптечке можно забыть.

Багажник моей старушки практически исчез. Капот другой машины, смяв его, застрял там. При виде этой картины я осознаю масштаб аварии, и это объясняет сильный толчок, который я ощутила. Боюсь представить, как выглядит чемодан Джесс, но честно говоря, это меньшая из проблем.

Я снова оборачиваюсь, и мне хочется громко позвать Сьерру и Джесс. Но это бессмысленно. Уверена, они меня не услышат.

Я решаю отправиться в сторону «Скорой» в надежде найти там Сьерру и Джесс или помочь кому-нибудь. Надо сохранять самообладание. Я должна хотя бы попытаться… Но тяжело не думать о подругах и не позволить хаосу захлестнуть меня.

Почему Джесс вышла из машины? Почему? И почему ни она, ни Сьерра не вернулись? Надеюсь, они в порядке – потому что я собираюсь свернуть им головы за то, что заставили так волноваться.

Хотя, если честно, я беспокоюсь не только за подруг. Люди вокруг паникуют и переполнены страхом, кто-то сидит в ожидании помощи в машинах, кто-то заперт там. Одни в шоке, другие помогают, чем могут, или заботятся о себе и своих семьях. Их так много, и всем нужна поддержка.