– Может, это и к лучшему, – говорю задумчиво, достаю из кармана телефон Мэйси и кладу его на столешницу.

– Чей это мобильный? Это ведь не твой? – спрашивает Митч, помешивая содержимое большой кастрюли. Похоже на чили.

– Нет. Это телефон Мэйси.

– И он у тебя, потому что?..

– С каких это пор ты стал таким любопытным?

– С каких это пор ты так неуклюже уходишь от ответа? – он ухмыляется. Похоже, Сьерра рассказала ему, что Мэйcи мне интересна.

– Он выпал из кармана ее шорт в такси.

– Понятно.

Я нажимаю на него, и экран загорается – телефон не защищен паролем.

– Ни черта себе. Она верит в человечество больше, чем все, кого я знаю, – Митч вопросительно поднимает бровь. – Нет пароля, – объясняю я, глядя на дисплей. – Заставка экрана заставляет меня улыбнуться. Это коллаж из фотографий. Наверное, ее родители и она сама в детстве, стопки книг, фото из Уайтстоун, на котором Сьерра и Лора. Фото Джейн, сделанное при переезде…

– Я ни о чем не спрашивал, тонто.

– Тонто? Ты только что меня оскорбил?

– Может быть. Но, возможно, это просто ласковое обращение.

Я недоверчиво фыркаю.

– Кстати, о выражениях: что ты сказал тому придурку?

– Тому пендехо? Я сказал ему идти жарить чуррос.

Митч выглядит довольным, но я ничего не понимаю.

– Ты советуешь ему приготовить потрясающую выпечку? Что с тобой не так?

Митч пробует чили, затем откладывает деревянную ложку и ухмыляется.

– Это значит что-то вроде «иди к черту, займись чем-нибудь другим, не доставай меня».

Меня разбирает смех.

– Ладно, это сойдет.

– Хватит меня отвлекать. Что ты делаешь с мобильником Мэйси? – Митч опирается о столешницу и скрещивает руки на груди: – Пытаешься шпионить? Я знал, что ты любопытный, но это уже слишком.

Я лишь ухмыляюсь.

– Я не шпионю. Но… сохраняю свой номер. – Хотя, пожалуй, звучит странно.

– ¡Dios mío! Приятель, мне знакома эта станция. Удачи.

Понятия не имею, о чем говорит Митч. Сохраняю номер под именем «Грант» и добавляю контакт на кнопку быстрого набора – «1».

– Есть лист бумаги и ручка? – я мог бы позвонить на свой телефон, чтобы узнать номер Мэйси, но одно дело – без разрешения оставить ей свой, и совсем другое – взять без согласия ее номер. Поэтому я собираюсь написать ей сообщение старым добрым способом.

– Конечно, – говорит Митч и роется в ящике. – Вот, – он протягивает мне шариковую ручку и стикер ядовито-зеленого цвета.

Я быстро пишу на нем несколько слов, пока Митч снимает кастрюлю с плиты и накрывает крышкой. Приклеиваю записку на экран и кладу телефон на стол в гостиной, чтобы Мэйси могла его найти. Рядом оставляю ингалятор от астмы и лекарство.

– Ты знал об этом? – спрашиваю я, заметив, что Митч смотрит на меня.

– Нет. Узнал сегодня, Сьерра рассказала, как они забирали Джесс из аэропорта, о песчаной буре, об аварии и об астме Мэйси. Она хорошо это скрывала.

– Возможно, она беспокоилась, что ее не будут воспринимать всерьез как врача, если об этом станет известно, – могу это понять. Первые несколько лет изматывают, ты должен доказывать свою состоятельность и каждый день показывать, что совершенствуешься. Это тяжело.

– Возможно.

Я поворачиваюсь к Митчу, собираясь затронуть другую тему, которая не дает мне покоя:

– Слушай, прежде чем уйду… Я слышал о твоем пациенте, мистере Джуне. Мне жаль, что ты не смог ему помочь, – Митч отводит взгляд, догадываясь о следующем вопросе. – Ты действительно пытался его реанимировать? – Белла была там и оформляла документы. Так что я в любом случае узнал бы, рано или поздно.

Митч молчит, только поджимает губы, и этого достаточно. Не то чтобы я не доверял отчету Беллы, но все же надеялся, что все было иначе.

– Черт, у него ведь было распоряжение на этот случай.

– Знаю, – огрызается Митч и беспокойно проводит рукой по волосам.

Бывает нелегко. Особенно уважать такие желания, но мы должны. Это последнее, что мы можем сделать для людей, которых не удается спасти.

– Если кто-нибудь узнает, у тебя будет неприятный разговор с шефом или, в лучшем случае, с Нэшем. Я скажу только раз, потому что уверен, ты сожалеешь о своей ошибке. Хотя у твоего пациента нет родственников, не сомневаюсь, что Нэш или доктор Гарднер все равно узнают об этом. Никогда больше так не делай, – я кладу руку ему на плечо, чтобы смягчить резкие слова. – Ты хотел ему помочь, понимаю. Ты не хотел терять пациента, но мы должны уважать последнее желание. Здесь нет места для маневра.

Он кивает, и становится очевидно, что произошедшее мучает его до сих пор. Надеюсь, Митч сможет поговорить о случившемся с кем-то, кто поможет ему преодолеть эту боль, оставить ее в прошлом.

– Вы все прекрасно справляетесь. Каждый может допустить ошибку, главное – честно признать ее и постараться больше не совершать.

– Грант, я понятия не имею, о чем идет речь, но, судя по твоему тону, ты снова играешь или в мудреца, или в прорицателя, – раздается насмешливый голос Сьерры. Она подходит и целует Митча в щеку. Я усмехаюсь, изображая поклон.

– Ты можешь звать меня Дельфийским оракулом, – Джейн тоже здесь, и я вновь становлюсь серьезным. – Как Мэйси?

– Заснула, – отвечает Сьерра.

– Спасибо, что привез ее домой, – говорит Джейн, и я киваю.

– Не хвали его больше, иначе в самомнении он скоро обгонит даже Йена.

Я игнорирую слова Сьерры и смотрю на Митча.

– Не знаю, как ты это терпишь.

И почему мне кажется, что Сьерре хочется отвесить мне подзатыльник? Я знаю ее не так давно, но вывести ее из себя очень просто, главное – знать, на какие кнопки нажимать. К счастью, Митч, смеясь, обнимает ее.

Сьерра морщится, и хотя пытается бодриться, видно, что она измотана.

– Отдохните немного, сегодня у всех был тяжелый день, а какие у вас завтра смены?

– Утренняя, поэтому я спать, – говорит Джейн на прощание. Она как всегда очень тихая.

– У меня выходной, так что я зайду, чтобы проведать Сьерру, – сообщает Митч.

– Я завтра выхожу на работу!

– Тебе же дали два дня больничного, керида.

Но Сьерра только фыркает. Ей это явно не нравится.

– Мэйси? – снова спрашиваю я. – Разве у нее завтра тоже утренняя смена?

– Неужели не отменили? – Митч хмурится, а я качаю головой.

– По крайней мере, новый доктор не отправил ее на больничный. Только много болтал.

– Я напишу Лоре и спрошу у Нэша. Завтра Мэйси обязательно дадут выходной.

– Хорошо. Я ухожу.

– Да уж давай. Тебе нужен душ, – подначивает меня Митч, и я бы рассмеялся, если бы это не было правдой.

Когда я открываю опухшие глаза и несколько раз моргаю, в комнате уже царит темнота. Снаружи изредка доносятся звуки машин, видны размытые огни.

В полудреме поднимаю руку, чтобы посмотреть на будильник. Половина первого ночи. Последние несколько часов сложно отличить от сна, а потом я осознаю, что у меня раскалывается голова. Каждую мышцу тянет болью, и я вспоминаю, как добралась до дома. С трудом. По крайней мере, не самостоятельно. Грант помог мне и привез сюда. Он нес меня на руках?

– О боже, – бормочу, жмурясь, будто это может стереть память. Как неловко. Кошмар. Но в следующую секунду останавливаю себя. Все в порядке. А разве нет? Грант не стал бы провожать меня, если бы в этом не было необходимости. И все же я опять качаю головой, пытаясь избавиться от мыслей.

Чем дольше я бодрствую, тем сильнее жажда, и, наверное, она меня и разбудила. Стакан на тумбочке пуст, приходится встать, надеть очки, влезть в тапочки и, пошатываясь, направиться в гостиную. Меня покачивает, но я стараюсь не шуметь. Джейн и Сьерра спят, их двери закрыты, и ни один звук не доносится из их комнат.

Я включаю маленький светильник в гостиной, затем наливаю себе стакан воды и одним махом опустошаю его, прежде чем налить снова. Чем здесь так вкусно пахнет?