Я молчу, потому что мне требуется время, чтобы осмыслить произошедшее за последние две минуты. И близость Гранта этому не помогает.

– Я все равно не собираюсь здесь спать, – отвечаю слегка взволнованным голосом, потому что Грант совсем рядом – пусть я не вижу его четко, но чувствую его присутствие.

Пытаюсь взять себя в руки и перестать ерзать. Мое тело замирает, но сердце колотится словно сумасшедшее и вот-вот выскочит из груди. Странно, но я ничего не могу с собой поделать.

– Я вымыл руки и продезинфицировал их перед приходом сюда, – с легкой улыбкой он поднимает руки, будто я могу увидеть на них остатки дезинфицирующего раствора, но затем откашливается и наклоняется ко мне. – Откроешь правый глаз? – просит он приятным голосом, его теплое дыхание щекочет мне нос. Внезапно я осознаю, что в компании Гранта мне легко и комфортно. – Попробую ее достать, ладно?

– Ладно, – отвечаю я. Мне хочется положить руки на грудь, чтобы замедлить сердцебиение.

– Выглядишь ты и правда неважно, – серьезно говорит он, и я тихо смеюсь, не шевелясь. Напряженные мышцы понемногу расслабляются. Это приятно.

– Ты довольно… честный.

И мне это нравится.

– Нет. Я идиот, – бормочу я и проклинаю свою болтливость. – Прости.

– Нет, нет, – отмахивается Мэйси, улыбаясь. – Это ведь правда. Знаешь, если встретишь кого-то, кто будет выглядеть мало-мальски прилично после долгой и тяжелой смены, поездки в аэропорт, аварии и песчаной бури, будь осторожен. Это либо вампир, либо Бейонсе, тебя в любом случае уже будет не спасти.

Не могу сдержать улыбки, я счастлив, что Мэйси не обиделась. Ладно, пора заняться тем, чем собирался. Наклоняюсь и внимательно осматриваю пострадавший глаз. При этом отмечаю, что мне очень нравится светло-коричневый оттенок радужки.

– Взросление с двумя сестрами оставило на мне отпечаток. Пришлось приложить немало сил, чтобы выжить, – это не совсем правда: Кэйси и Эмберли напоминали две противоборствующие стихии, каждая была по-своему разрушительна. – И они сразу понимали, когда я пытался их обмануть, пусть это и была ложь во спасение. Они ненавидят обман. Кэйси всегда говорит: «Если и придется пережить боль, то я выберу боль от правды!»

– Это звучит очень… мудро. Наверное, здорово иметь братьев или сестер.

– Конечно.

Несмотря на бесконечные споры и ежедневные трагедии мирового масштаба, я могу положиться на них, когда понадобится, и это самое главное. Особенно когда мама или папа читают мне очередную проповедь о том, что я разрушаю свою жизнь.

Конечно, отношения между мной и сестрами – это не просто. Отношения между людьми, неважно, родственники они или нет, не появляются на пустом месте. Нужно вкладывать себя и брать в нужной мере. Вот так и получилось, что я очень люблю сестер и благодарен родителям. Я тоже не идеален, и им приходится со мной мириться. И пусть родители требовательны, в конце концов они желают нам счастья. После небольшой заминки я снова сосредоточиваюсь на «здесь и сейчас»:

– Посмотри, пожалуйста, вверх.

Мэйси выполняет указание, и я вдруг понимаю, что сижу рядом с доктором Джонс. Рядом с той самой Джонс, которая умеет широко и заразительно улыбаться, у которой коллекция очков в разноцветных оправах, которая ведет себя очень спокойно, но при этом кажется веселой. Рядом с женщиной, о которой думаю уже несколько недель, хотя на работе мы редко разговариваем. Рядом с женщиной, которую хочу лучше узнать, потому что она мне интересна. Мэйси кажется притягательной. Настолько, что я впервые за долгое время хочу понять, подходим ли мы с кем-то друг другу. В жизни, а не в постели. Не только…

Я тяжело сглатываю, подавляя странный звук, который едва не срывается с губ, и кладу руку на щеку Мэйси. Прикосновение вызывает необычные ощущения: будто по коже проскакивают электрические искры.

Дыхание Мэйси учащенное, возможно, она нервничает, глядя в потолок, пока я рассматриваю ее лицо. Веснушки рассыпались по коже, словно брызги краски, красивый разрез и форма глаз, едва заметный шрам между бровей.

Мэйси вдруг облизывает губы, потрескавшиеся из-за песчаной бури, приоткрывает их, и я понимаю, что готов переступить опасную черту.

Черт возьми! Проклятье! Ругательства – это все, что сейчас проносится у меня в голове. Сердце бешено колотится – или, возможно, мне только кажется. Понятия не имею, что со мной происходит.

Что, черт возьми, я делаю? Сам себе копаю могилу? Я ведь и до этого понимал, что не могу мыслить здраво, когда нахожусь рядом с Мэйси, не могу сосредоточиться и…

– Ты что-то видишь? – шепчет она, и ее теплое дыхание выводит меня из оцепенения.

– Э… да. В смысле, подожди минутку, – я провожу большим пальцем по ее коже и немного оттягиваю нижнее веко. Осторожно, не слишком сильно, но достаточно, чтобы разглядеть. Сначала не вижу ничего необычного, возможно, это просто раздражение? Но потом замечаю ресницу у самого уголка глаза.

Вот она.

– Ресничка. Ты почти вытащила ее. Убрать ее или попробуешь сама?

Мэйси сидит смирно, поджав губы.

– Пожалуйста, постарайся не касаться глаза, ладно? – ее голос звучит высоко, почти отчаянно, но мне это кажется милым.

– Слишком личное? – шучу я, но она не смеется.

– Я ужасно боюсь. Пожалуйста, не делай этого.

– Только не дави на меня, или я не справлюсь с ответственностью, – отвечаю, чтобы отвлечь ее внимание, пока пытаюсь вытащить ресницу.

– Ты же медбрат, Грант, – чуть улыбаясь, бормочет она. – Если ты не справишься с ответственностью, то кто?

– Доктор? – предполагаю я и в ту же секунду кладу палец на маленький волосок, чтобы удалить его из века. – Готово! – я гордо держу ресничку, будто добыл Святой Грааль или заключил поверженных титанов в Тартар. Признаться, я чувствую себя героем.

Мэйси моргает и опускает голову, я смотрю на нее, радостно улыбаясь, и держу ресничку перед ее носом. Хотя без очков она, наверное, сможет увидеть только мой палец.

– Получилось? – как и ожидалось, она прищуривается и мило морщит нос. Затем достает очки и надевает их.

– Да, справился.

– Теперь гораздо лучше. Спасибо!

Ее губы растягиваются в невероятно обаятельную улыбку, и Мэйси смотрит на меня. Опускаю руку, но мне плевать. Мыслей в голове слишком много, но в то же время я ни о чем не думаю. Моя голова полна и пуста одновременно, потому что я сижу на кровати, перед Мэйси, ее колено касается моего бедра. И сейчас она выглядит очаровательно: широкая улыбка, кривоватые очки и растрепанный пучок волос.

Монитор ЭКГ, наверное, задымится, если меня к нему подключить. Пульс слишком высокий, дыхание учащенное…

– Грант? – еле слышно произносит она, и я оказываюсь на грани фибрилляции желудочков.

– Да?

– Твоя… твоя рука.

– Что? – от неожиданности я вздрагиваю. Моя рука все еще лежит на ее щеке, которая теперь слегка покраснела. – Прости. Я хочу сказать… ну… опасность миновала, твой глаз спасен.

Она слегка наклоняет голову.

– Что ты здесь делаешь? Внизу уже все в порядке? Как обстановка в отделении неотложной помощи?

Что я здесь делаю? И что мне ответить? За последние несколько часов я так часто думал о ней и беспокоился, что имя «Мэйси», должно быть, выгравировано в каждой клеточке моего мозга…

– В отделении все под контролем, полчаса назад мы опять начали принимать людей, и с тех пор поступило всего три пациента. Я собираюсь уходить домой, Митч и еще несколько человек тоже заканчивают. Наконец-то, – вздохнув, потираю напряженную шею. – И я здесь, потому что хотел узнать, все ли с тобой в порядке. Ну, ты… то есть что у вас все в порядке. У тебя и Сьерры. Но ее здесь нет, – последние слова я говорю так быстро, что запинаюсь. Приходится откашляться.

Почему рядом с Мэйси я веду себя так, будто у меня серьезные когнитивные проблемы?

– Очень мило. Спасибо.

– Я тоже так думаю, – отвечаю и тут же морщусь. – Это было неуместно. Иногда я просто болтаю всякую ерунду.