– Ай, – брыкнулась Надежда Дмитриевна. – Так вот, я опять про поход. На вашу Настю никто не думает, Петухова порешил новый директор. Мой уже готовит репортаж в вечерний выпуск… Такую школу отгрохали, укомплектовали. Недели не прошло с начала учебного года и вот вам ЧП. А с директора завтра снимут все обвинения. Вступились уже за него.

– Кто же?

– Так Наташка, директриса первой, ходила к мэру, требовала оставить питерца в должности, и к следователю в участок с утра пораньше заглянула, там про вашу Настю вообще не в курсе. На кой Наташке этот приезжий сдался? Только мы, родители, против него. Это он потерял подростка в сопках. Моя Катька не хотела в поход, так этот пригрозил двойкой, вот и пошла. А вдруг пропала бы она? Или ваша Настя? Нет, пусть этот так называемый директор уматывает в свой Питер.

– Так вставайте, – скомандовала Лариса Георгиевна.

Катина мама бережно застегнула сапоги, одернула платье.

– У этого директора репутация ненадежного сотрудника, – напористо заявила она. – Известен как скандалист, неуживчивый, в Питере из музея его, говорят, выперли…

– Хорошо, хорошо, вот направления на анализы, рецепт с назначениями. Начинайте принимать сегодня…

– А вашу Настю никто не тронет, не переживайте, мой бы хотел ее расспросить, можно мы заглянем к вам всей семьей вечерком?..

– А это направление в Мурманск. Спуститесь в регистратуру, вас запишут на исследования, но, предупреждаю, там очередь.

– Все боятся за детей, Лариса Георгиевна. Вам Настя не рассказывала? В походе директор якобы флиртовал с дочкой Овчинниковых…

– Как получите результат, сразу ко мне…

– Родители опасаются, что этот преступник опоил наших деток, а сам увел Петухова в лес и тихонько порешил топором …

– На месте исчезновения следов крови не найдено, – отрезала Лариса Георгиевна.

Мама Кати вскинула голову. Её большие зеленые глаза сверкнули гневом.

– Конечно, чего вам переживать! Ваша Настя избежала перевода в новую школу. И ей не станут грозить двойками за отказ пойти в сопки!

Надежда Дмитриевна развернулась и вышла, хорошенько хлопнув дверью. Спустя минуту Лариса Георгиевна выглянула в коридор. На кожаном диванчике сидело четыре пациента. Среди них был Володя Тетерин.

– Лариса Георгиевна, здравствуйте. Можно к вам?

Володя был так возбужден, что успел протиснуться в кабинет раньше.

– Посидите минутку, первым делом выпишу направление на снимок.

Лариса Георгиевна выдвинула ящик письменного стола и принялась лихорадочно рыться: бланки-рецепты, упаковки с лекарствами, вата, бинт, врачебная печать. Пожалуй, ящиком ошиблась? Резко выдвинула следующий. Пачка «Юбилейного», банка с заваркой, записная книжка… Куда же она могла запихнуть направления после ухода Надежды Дмитриевны? В журнал назначений? В ее медкарту? Нет, и там пусто…

– Лариса Георгиевна, потом мне все дадите. Я пришел вас предупредить. Областные СМИ собрались освещать исчезновение в сопках подростка. Сегодня вечером приедут двое моих бывших коллег. Ребята они наглые, методы используют нечестные. Насте лучше с ними не контактировать.

– Следователь обещал мужу – имя моей дочери не будет фигурировать в этом деле…

– Областные все равно докопаются. Поэтому не ищите направление, все равно обследоваться не стану. Если мои бывшие коллеги будут договариваться с вами об интервью, ни в коем случае не позволяйте Насте с ними беседовать. Сразу звоните мне, я все улажу…

– Ох, Володя, спасибо, что предупредили!

Тетерин вдруг побледнел, согнулся, поднял сжатые кулаки к вискам. Лариса Георгиевна бросилась к Володе, придержала его, чтобы не упал. Фонариком посветила в глаза. Зрачки были расширены, на свет не реагировали…

– Володя, вы слышите меня?

– Да, прекрасно слышу, – слабым голосом произнес Тетерин.

Отдышавшись, Володя расправил плечи, тылом кисти потер лоб.

– Володя, вы хоть представляете, чем грозит пропуск курса восстановительной терапии? Хронические головные боли. Частичные или полные параличи конечностей.

– Лариса Георгиевна, все понимаю. Я уже записался на курс ЛФК, массажа и физиотерапии. Вот найдем Петухова, и сразу в Мурманск.

– Володя, времени нет совсем, я вас прошу, умоляю, передавайте дела коллегам и немедленно госпитализируйтесь. Вам не курс физиотерапии нужен, а полноценное лечение. Возможно, ваши припадки связаны с обострением воспаления оболочек головного мозга.

– Я прекрасно себя чувствую! – решительно произнес Володя. – Вы же знаете, заменить меня некем, особенно в такое время.

Лариса Георгиевна покосилась на рабочий стол и вдруг вспомнила, что положила бланки в коробку с готовыми анализами. Вот как их можно было туда пихнуть?

– Володя, держите направление. Прямо сегодня позвоню моему хорошему знакомому из областной, дам ему ваш телефон. День – два, он свяжется с вами. Он профи в своем деле, многие мои пациенты ждут его консультации месяцами… Вас же он возьмет немедленно… Прошу, не затягивайте…

– Давайте для начала разберемся, что с Петуховым, – будничным голосом возразил Тетерин.

Лариса Георгиевна безнадежно вздохнула. И как уговорить такого упрямца?

– Ну дело ваше, – сдалась она. – Тогда хотя бы не забывайте принимать назначенные препараты.

– Обязательно, – пообещал Володя. – А за Настю не волнуйтесь. Я прикрою.

– Ой, тут Надежда Дмитриевна заходила перед вами. Такое рассказала про приезжего директора, до сих пор отойти не могу.

– А что именно? – напрягся Володя.

– Якобы директор к дочери Овчинниковых приставал. И что ее муж хочет с Настей поговорить об этом и про Петухова.

– Да, да, что-то слышал … От Кузнецова, мужа этой дамочки. Это он, кстати, областных пригласил, ему вдруг срочно новая камера потребовалась. А те обещали. Интересно, что он такого нарыл… Вам Надежда Дмитриевна больше ничего не рассказывала?

– Нет, просто возмущалась. Сказала, что все матери против нового директора. Володя, вам рецепт на препараты нужен?

– Пока нет, – Володя посмотрел на часы. – Я как-нибудь забегу к вам, обсудим новости.

– Хорошо, буду ждать, и с обследованием не затягивайте, – сказала Лариса Георгиевна, но Володя, похоже, уже не слушал.

В ординаторской открыто окно. Ветер нервно теребит тюль. Павлик наливает из термоса в тарелку какой-то наваристый бульон.

– Что это такое у вас?

– Оленья похлебка из костей. Хотите?

Стыдно сказать, но Лариса Георгиевна была голодна как волк. Казалось бы, в холодильнике дожидаются макароны с сарделькой, но так захотелось этого густого варева…

Павлик не стал дожидаться ответа. Взял чистую тарелку, перелил из своей ровно половину и вручил Ларисе Георгиевне ложку. Она замешкалась, но потом все же улыбнулась.

– Мама моя саамка, вы знаете. Вот посылку из тундры в субботу получили. Так прадед вдруг на маму рассерчал. Велит теперь готовить только национальные блюда. Мать учится. Пробуйте.

Лариса Георгиевна черпнула ложкой бульон, проглотила.

– Вкусно, – пробормотала она.

Павлик выставил в центр стола вазочку, в которую обычно кладут варенье. Только сейчас в ней лежала свежая чёрная ягода, вся в белых разводах.

– В сахаре?

– Попробуйте воронику с оленьим жиром. Можете съесть так, а можете добавить в бульон. Ягода придаст похлебке чуть терпкий лесной аромат.

– Пожалуй, нет, – отказалась Лариса Георгиевна.

– Жаль, – вздохнул Павлик. – Дед говорит вкусно, только я и сам не решаюсь попробовать. Странная какая-то еда. Еще пытался мне кровяные лепешки дать с собой.

– Домашний хлеб?

– Ну почти. Саамы смешивают свежую кровь оленя с мукой.

– Да вы что!

Некоторое время оба хлебали наваристый бульон с обычным батоном. Лариса Георгиева не заметила, как её тарелка опустела.

– Старик наш сам не свой в последнее время, – вздохнул Павлик, откладывая ложку. – К нему такой черноволосый в тренче заходил. Расспрашивал про летающий сейд, про Великого моржа. Старик и рад, что кто-то слушает, часа три рассказывал. Мать верит, что он шаман. И этот черноволосый такой с ним почтительный. Старик наш вроде даже полечил его, что-то на ладонях его рисовал, бормотал. Лариса Георгиевна, не в службу, а в дружбу, не заглянете к нам вечерком? Мне кажется прадед после того черноволосого немножко не в себе, жестикулирует как-то странно…