Вдруг из служебного входа в зал выскочил темноволосый мужчина в чёрном двубортном американском тренче длиной до самых ботинок. Развернулся на каблуках, снова распахнул дверь, просунул голову и крикнул:

– Ну так и скажите, что вам плевать на науку! Я сам поеду на Кольский, сам найду пещеры, привлеку спонсоров и возобновлю раскопки!

Из-за двери прозвучал сердитый мужской бас. Незнакомец ничуть на смутился.

– Летающий сейд существует!

Странный мужчина со всей дури саданул дверью, пролетел мимо Насти и скрылся из глаз. Теперь Настя знала наверняка – в зале этнографического музея она видела директора новой школы. Удивительно, что они вновь встретились в маленьком военном городке…

Хлопнула входная дверь. К барной стойке, лёгок на помине, подошел Александр Евгеньевич. Поправил узел чёрного фбр-галстука и мягко проговорил:

– Мне бы пообедать. У вас есть оленина?

– К сожалению нет, – покачал головой Светкин отец. – Могу предложить свежую сёмгу и томатный суп с морепродуктами.

– Ну давайте. Я присяду там.

Красавчик занял освободившийся столик и стал смотреть в окно. Сверка больно толкнула Настю локтем.

– Ну и симпатяга, ну и Голливуд…

Из кухни вернулась Надежда. Молча поставила три кружки, заварочный чайник, тарелку с нарезанным пирогом.

– А вот Наташа, – громко проговорила Светка. – Как она проворачивает чудеса с золотарником?

– Вероятно, она цветок где-то в плаще несёт, – предположила Катя. – А потом достает не то из-за спины, не то из кармана, просто никто не успевает заметить.

– Тогда почему, когда мероприятие заканчивается, горный золотарник исчезает? – продолжала любопытствовать Светка.

– Может его ветром уносит? – предположила Настя.

– Наталья Сергеевна очень любила своего мужа, – вмешался Роман Алексеевич. – Помню, после трагедии всё обивала пороги Мурманского обкома, чтобы памятник поставили. Она тогда работала простым учителем, никто её, конечно, всерьез не воспринимал.

– А ты, пап, откуда это знаешь?

– Странный вопрос, я ж хозяин городского кафе.

– Девчата, – развязно произнес проходивший мимо мичман, из тех, кто сидел у окна. – Ради бога извините, что встреваю в такую интересную беседу, но в городе поговаривают: Наталья ваша – колдунья.

Все вокруг было обыкновенно и буднично: залитый тёплым сентябрьским солнцем зал кафе, голос Володи Тетерина, читающий по радио местные новости, маленькая смеющаяся девочка с воздушным шариком в руке, смешной пацан из второй школы в модных адиках и его весёлая подружка в лосинах, надувшая под носом пузырь жвачки… Красавчик историк, склонившийся над своим супом, бросил быстрый взгляд в сторону бара. Да какое право имеет этот подвыпивший мичман разносить такие слухи про Наташу?

– Вы придумываете? – хохотнула Светка.

– Нет, конечно. – Рука мичмана поблуждала в воздухе и раза со второго ухватилась за спинку Настиного стула. – Я на полном серьёзе, девчонки. Моя жена после разговора с этой ведьмой собрала вещи и отчалила к родителям в Питер. Вернулся со службы, а на столе записка. Год не звонит, на письма не отвечает.

– Это ваше семейное дело, – возмутилась Катя. – Наталья Сергеевна ни при чём.

– Она добрая, – подхватила Светка.

– Все её любят, – горячо добавила Настя.

– Ага, конечно, – заспорил мичман. – На то она колдунья. Всех в городе загипнотизировала. Ну, ваше дело, – и он нетвёрдой походкой направился в сторону мужского туалета.

Настя съела последний кусочек пирога и вытерла губы мягкой бумажной салфеткой. Вдруг ей показалось, что замолчало радио, затихли голоса и в милом, по-домашнему уютном зале кафе, на несколько секунд повисла жуткая тишина, сквозь которую пробился звук капающей воды. Странный звук. Говорят, таким гулким он бывает, когда затонувшую подлодку сжимает морская толща…

– Как думаете, правда про Наташу? – заинтригованно спросила Светка. – Она же саамка?

– Свет, не выдумывай, – отрезала Катя.

– С чего ты взяла, если саамка, так сразу колдунья, – сердито проговорила Настя. – И вообще, про волшебников всё выдумки.

Света удрученно заегозила десертной ложечкой по своему блюдцу.

– А мне бы хотелось, чтобы Наташа обладала паранормальными способностями. Как многие в Икс Файлс. Скучно-о-о. Вот бы узнать правд-у-у…

– Так давайте проследим за ней. Куда она ходит после школы? – совсем оживилась Катя.

– Еще можно Тойво расспросить, – предложила Настя.

– Ага, такого в век не разговорить, – усомнилась Светка.

– Ну, попробовать можно, – сказала Настя.

– Саамы очень древний народ, – вдруг прозвучал за спиной голос Красавчика-историка. – Сам Иван Грозный велел доставить лапландских шаманов, шестьдесят нойдов привезли в Москву накануне Крещения. Прибывшие устроили коллективное камлание, результат которого для царя оказался неутешительным – ему сообщили точную дату смерти.

– И как поступил Иван Грозный? – спросила Светка.

– По одной версии царь жестоко расправился с лапландцами, по другой – приказал сжечь колдунов в назначенный ими день, чтобы доказать их неправоту, по третьей – утром восемнадцатого марта одна тысяча пятьсот восемьдесят четвертого года государь вышел к шаманам и обвинил их в шарлатанстве. Тогда один из нойдов пробурчал: «Ещё не вечер». И оказался прав – после ужина Иван Грозный скончался.

– И при чем тут Наталья Сергеевна? – спросила Настя.

– Часто нойдам противостояли злые ведьмы гейды, которые могли причинить людям вред. Хотя и с добрыми волшебницами вёльвами мало кто имел дело, саамы четко разделяли магические традиции на мужские и женские. Вы, девочки, присмотритесь к директрисе. Если заметите у неё специальную прялку для работы с магией сейда, то она точно колдунья…

– Как вам обед? – перебил Красавчика Роман Алексеевич.

– Благодарю, было очень вкусно, – вежливо ответил историк, подхватил со спинки стула свой чёрный тренч и направился к двери.

Посетители стремительно расходились, зал почти опустел.

– Всё, мне пора, – Катя натянула на плечи рюкзак.

– И мне, – улыбнулась Настя. – Давайте встретимся завтра после уроков.

– В сквере перед Администрацией? – предложила Светка.

Настя и Катя кивнули.

– Погуляем? Настюха, может, Тойво позовем?

– Конечно, – улыбнулась Настя и помахала подругам.

2.

Утром в субботу Настя шла по гулким улицам, казавшимся шире в ранний рассветный час. Припаркованные машины, пустые скамейки, на которых обычно собираются бабушки обсудить сплетни.

Солнце едва показалось из-за пологих сопок, возвышавшихся над городком. Из подъезда пятиэтажки выбежал торопливый военный, на ходу застегивая шинель. Седой вахтёр ритмично цокал ботинками, возвращался с ночной смены. Насте вдруг стало зябко в грубой брезентовой куртке. Хотя озноб по всему телу, возможно, и не от холода вовсе…

На улице Ленинского Комсомола невольно замедлила шаг. Кто-то ночью ограбил видеосалон. Разбил витрину, раскидал по тротуару коробки из-под кассет…

Ну вот, только хотела заглянуть в понедельник после школы, выбрать новинку!

Настя по зебре перебежала дорогу и повернула на Строительную. Экспедиция с Красавчиком-историком продлится до воскресенья, а она уже жалела, что пообещала Кате и Светке пойти со всеми. Лямки походного, тяжело нагруженного рюкзака, натирали плечи, а новые резиновые сапоги болотного цвета оказались велики.

Петухов дожидался, как и было условлено накануне у арки городского рынка. На длинной шее болтается размотанный шарф, непромокаемые штаны заправлены в сапоги, штормовка сидит ладно, будто пригнанная в ателье. За спиной угадывается грамотно уложенный рюкзак, в руке – солдатская фляжка.

– Настюх, на часы смотрела?

– Чего кипятишься? – огрызнулась Настя. – Ну проспала, бывает.

– Так уйдут же без нас. Не отставай. Времени в обрез.