Покои короля располагались в другой части замка. Идти до них пришлось добрые две сотни метров. Двери были резными и красивыми. Возле них стоял тот же рыцарь, что за ужином пробовал еду Леонарда.

– Ваше Величество?

Увидев меня, он удивился, но поклониться не забыл. Его взгляд задержался на моих волосах и открытой шее дольше обычного. Мне это польстило. В прежней жизни мужчины редко задерживали на мне взгляды.

– Я хочу пройти к королю.

– Это не может подождать до утра? Король устал и крепко спит.

– Не может!

– Впустить Вас я тоже не могу. Для Вашего же блага, прошу Вас, вернитесь в…

Договорить рыцарь не успел. В двери с внутренней стороны постучали, и ему пришлось открыть и отойти влево. На пороге показалась довольная и растрёпанная Бриджет.

Вернувшись в свою спальню, я упала на кровать. Сердце колотилось, как барабан, пальцы дрожали, во рту стоял отвратительный вкус чего-то испорченного. Нет, я ничуть не ревновала Леонарда к Бриджет. За два дня я бы никак не влюбилась в параноика, который не брезгует ударить собственную жену и во всём видит заговоры. Но мне было обидно за королеву Маргарет. Обидно чисто по-женски. Прожив четыре года в бездетном браке, король решил завести бастарда. Вот ведь! Восемьсот лет прошло, а мужчины ни на грамм не изменились. Как сейчас, так и тогда решают проблемы с одной женщиной с помощью другой.

«Ну, ничего! – расправив волосы по подушке, я как следует завернулась в одеяло. – Я тоже не лыком шита. И на самом деле мне уже не двадцать три, а на девять лет больше, и я знаю кое-что о мужчинах и соперницах. Устраивать Леонарду сцены ревности я не стану. В моём случае это последнее дело, но Бриджет с дороги придётся убрать, особенно, если связь окажется крепкой, потому как для меня ничем хорошим это не кончится. Слишком уж часто неугодных старых жён раньше травили «сливками» или сбрасывали с лестницы, выставляя всё так, будто она сама поскользнулась. Поэтому выхода у меня нет…»

***

– И ты шла по коридору, как распутная женщина?! Выставляя себя напоказ?

Леонард ворвался в мою в комнату с первыми петухами, полностью одетый и, как водится, в короне. Служанки только-только успели облачить меня в нижнее платье. Волосы ещё не были убраны в причёску и спадали на спину шёлковым покрывалом.

– Я надела халат. А все придворные к этому часу уже разбрелись по комнатам. Меня видела только твоя охрана да моя служанка Роза.

Леонард посмотрел на меня зверем. Я не опустила взгляд и даже позволила себе встать на цыпочки. Для своего времени я была достаточно высокой женщиной, выше всех фрейлин, и доходила супругу почти до подбородка.

– Выйдите все! – Ругаться с мужем при посторонних я всегда считала дурным тоном, а потому отправила служанок восвояси. В комнате мы остались вдвоём, и я молила всех богов, чтобы наша ссора не переросла в драку.

– Если ты ещё раз…

Я не позволила ему закончить и, проведя ладонью по его груди, осторожно прикоснулась губами к его губам.

– Я скучала. Я очень сильно скучала без тебя, потому и решила идти в твои покои ночью. По длинным и холодным коридорам. Почти одна.

Его взгляд изменился. Стал мягче, но обычной подозрительности не лишился. Я облизнула губы и, нагнувшись к его уху, прошептала: «Супруг мой». Руки Леонарда схватили меня за талию и повалили на кровать, но запутались в многочисленных юбках.

– Вечером, – прошептал он, приводя себя в порядок. – Будь готова. А пока ты едешь со мной на охоту.

Я кивнула. Несомненно, сегодняшний бой закончился моей победой.

***

Уже на месте, у входа в лес, я поняла, что зимняя охота далеко не самый лучший способ помириться с мужем. Снега сегодня было уже не так много, как позавчера. По крайней мере, возле замка он успел подтаять. С утра выглянуло солнце, и, хотя оно простояло в небе не больше двух часов, температура воздуха заметно повысилась. На охоте присутствовали, как мужчины, так и женщины. Многие смеялись и готовили лошадей. Звонкий лай гончих перекрывал людские голоса. Сигналы горна давили на уши. Загонять собирались семейство чёрно-бурых лис. Одна из них повадилась в королевский курятник и разорила Леонарда на целую дюжину кур. Ловушки не помогали. Зверь, по всей вероятности, был хитрым и капканы чуял за несколько метров. Охота раззадорила двор. Король хвалился и произносил пламенные речи. Около него крутилась Бриджет. Сегодня на ней было чёрное бархатное платье и голубой плащ с капюшоном, отороченный белым мехом. На меня надели похожее одеяние, но землисто-коричневое и без всякого намёка на мех. По-видимому, королева Маргарет любила тёмные тона, либо венценосный супруг принуждал её так одеваться.

Смысла охоты я не понимала. Даже раньше, в детстве, когда читала приключенческие романы о королевской знати. Что может быть хорошего в том, что двадцать человек преследуют одного-единственного зверя? Оленя, лису, медведя или даже полтора десятка птиц. Но большинство присутствующих думали по-другому. Уже знакомый мне Роберт Хэмптон проверял стрелы и тетиву на своём арбалете. Мужчина, очень похожий на него, но значительно моложе, по-видимому, его сын, трепал за ухо своего пса. Лица у обоих были довольные.

На лошадь король усадил меня самолично. Разумеется, в женское седло и дал в руки поводья. До этого я была в седле, но в обычном и почти восемь лет назад, когда отдыхала с мужем в Крыму. Мы брали конную прогулку по сосновому бору Евпатории и катались со специально обученным человеком. Лошадь мне тогда досталась покладистая и смирная. Да и сидела я плотно. В удобных брюках и без многочисленных юбок.

Здесь же я даже спину разогнуть боялась. Как держалась в седле Бриджет, оставалось загадкой. Она легко скакала рядом с королём и заливалась смехом от каждого звука горна. Я плелась сзади медленнее черепахи и постоянно ловила на себе снисходительные взгляды придворных.

– Ну, где ты там, Маргарита? – Король дождался меня у широкой развилки, а затем пришпорил коня. Тот был такой же белый, как и моя кобыла. Тоже хорошо вычищенный, с посеребрённой сбруей, но, в отличие от моей лошади, постоянно принюхивался к воздуху. – Догоняй. Четыре года назад ты была превосходной наездницей, вот что значит безвылазно сидеть во дворце и заниматься только вышиванием да молитвами.

Прикрыв глаза, я последовала его примеру и легонько ударила лошадь кнутом. Моя кобыла перешла на средний галоп, и я почти легла на неё, боясь свалиться. В кустах засветились два глаза, лошадь заржала и встала на дыбы. Я ещё сильнее ухватилась за её шею. Среди деревьев прятался волк, и моя кобыла чувствовала его так же отчётливо, как я видела. Галоп превратился в дикую скачку. Лошадь несла меня вперёд, обгоняя короля и его ловчих. Деревья проносились мимо с бешеной скоростью. К горлу подступила тошнота, и я крепко зажмурилась, боясь собственного желудка. Лошадь мчалась так, будто убегала от пожара, и я понятия не имела, как её остановить. Сил на крики не было. Только бы удержаться в седле, только бы не упасть, иначе потом я уже точно не встану. Господи, помоги мне! Помоги… И тут чьи-то руки схватили поводья. Лошадь, фыркнув, снизила скорость, а потом и вовсе остановилась. Светлые волосы, ярко-голубые глаза, нос с горбинкой. С трудом отцепив от шеи лошади руки, я буквально упала в его объятия. Мой муж. Мой муж спас меня…

– Леонард, – только и смогла прошептать я. Но услышала совсем не то, что хотела.

– Моё имя Филипп, Ваше Величество.

Очнулась я вечером у себя в спальне. Около кровати дежурили Роза и Анна, остальные разошлись по своим делам. Кто-то раздел меня до злополучной сорочки и распустил волосы. На моём лбу лежал холодный компресс из ткани, напоминающей сегодняшнюю марлю, а на прикроватном столике возвышался железный таз с водой.

Скинув компресс, я попыталась подняться. Спину и руки разламывало надвое. В плечах и предплечьях стояла такая боль, словно по ним били лопатой. Не удержавшись, я вновь упала на подушки и прикрыла глаза. Солнце уже село, в комнате было темно, и рядом с тазом горела всего одна свечка.