Шепард опять потянулся за кофейной чашкой, но понял, что она уже пуста. Наскоро просмотрев остаток бумаг на столе, он задумался, не пора ли заканчивать рабочий день. Ему нужно завтра хорошо соображать в суде, а все, чем детектив занимался последние несколько часов, было, по сути, бессмысленно. Необходимые доказательства уже подготовлены, и он лишь потакает собственной паранойе. Откинувшись на стуле, Шепард размял затекшие плечи. Хорошо, еще час работы — и он поедет домой. Кристофер поплелся в темный закуток кухни, чтобы сделать себе еще порцию кофе — крепкою и горького, как он любит.

Вернувшись за стол, Шепард на минуту закрыл глаза, согретый теплым янтарным светом настольной лампы. Потом покрутил плечами несколько раз, унимая боль в мышцах. Когда он поднял чашку с кофе, темный круг, отпечатавшийся на бумаге, очертил дату и время в передвижениях Лейлы: посещение супермаркета в ночь с четверга на пятницу. Оно отчетливо выбивалось из обычного расписания. У Шепарда возникла неясная идея. Он сосредоточился, поняв, что странное отклонение Лейлы от маршрута может к чему-то привести.

— Пожалуйста, — прошептал он. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Детектив быстро перелистал бумаги и вытащил документ, за которым охотился. Наскоро просмотрев его содержимое, он оставил листок на столе, а сам, сжав кулаки, вскинул руки в победном жесте.

Одеваясь сегодня, Лейла совершила роковую ошибку. В попытке придать себе более профессиональный вид она сделала выбор в пользу белой шелковой блузы, но в ярком освещении судебного зала ткань просвечивала, и всему залу были видны очертания ее бюстгальтера и даже форма сосков. Обвинение так старалось выставить ее в выгодном для себя свете — холодная, расчетливая карьеристка с чертами роковой женщины, — и вот Лейла сама дает Форшеллу в руки все козыри. Будь у нее выбор, она бы сейчас с радостью оказалась в другой группе бездетных женщин: одиноких, всеми брошенных и печальных. Они хотя бы вызывали сочувствие. Лейла скрестила руки на груди, собирая ткань спереди в складки, чтобы хоть как-то прикрыться.

Эдвард Форшелл вызвал последнего свидетеля: детектива Кристофера Шепарда из службы столичной полиции. Обвинитель, конечно же, уже встречался с детективом раньше и счел его замкнутым и жестким человеком, несмотря на обаятельное приветствие: «Зовите меня Шеп!» Форшелл с удовлетворением отметил, что плохо сидящий костюм и мятый галстук не могут скрыть внешнюю брутальность детектива.

— Детектив Шепард, спасибо, что нашли время поприсутствовать сегодня, — слащаво начал обвинитель. — Давно вы работаете в лондонской полиции?

— Скоро будет восемнадцать лет.

— А в отделе криминальных расследований?

— Четырнадцать лет.

Лейла быстро посчитала в уме. Если Шепарду сейчас примерно сорок пять, значит, он пришел в полицию в двадцать семь. Интересно, служил ли он перед этим в армии? Было что-то особенное в его осанке, наводящее на мысли о военном прошлом.

Эдвард задал детективу еще несколько вопросов, чтобы убедить присяжных в его высоком профессионализме, а потом перешел к разбору его беседы с Лейлой. Обвинитель брал то одну, то другую часть расшифровки, но наиболее обличающей деталью в них была сама манера Лейлы говорить. Сейчас она проклинала легкость и красноречие, с которыми давала ответы на любой вопрос Шепарда. В тот момент было бы явно уместнее разыграть безутешную истерику. Форшелл тем временем продвигался по расшифровке опроса, потихоньку собирая единую картину того дня. И тут он произнес фразу, от которой Лейла скривилась, будто жевала лимон.

— Детектив Шепард, мы несколько раз слышали в показаниях, как Лейлу Саид сравнивают со снежной королевой. Можете выразить свое мнение по этому поводу?

Кристофер задумался.

— Скажем так: я понимаю причины, по которым многие так считают.

— Это согласуется с образом женщины, которая способна оставить ребенка одного, если ей так удобнее?

Клара вскочила со стула:

— Ваша честь, моему коллеге прекрасно известно, что свидетель не может дать однозначного ответа на этот вопрос.

Судья вздохнул и с укором произнес:

— Мистер Форшелл.

Эдвард покорно склонил голову:

— Прошу прощения, ваша честь. — Повернувшись к свидетелю, он продолжил: — Детектив Шепард, утверждала ли мисс Саид в своих показаниях, что никогда не оставляла Макса одного в машине или дома преднамеренно?

— Именно так, — подтвердил Кристофер.

Эдвард попросил присяжных открыть материалы дела на нужной странице и задал следующий вопрос:

— Детектив Шепард, базируясь на данных геолокации телефона, перечислите, пожалуйста, пять мест, которые мисс Саид посещала чаще всего.

Лейла удивленно уставилась на обвинителя. При чем тут это? В перечне не найдется ничего неожиданного — ни квартиры любовника, ни наркопритона. Почему вдруг всплыл такой вопрос?

Кристофер перечислил адреса: дом самой Лейлы, ее офис в гавани Кэнэри-Уорф, жилище ее сестры, местный супермаркет «Вэйтроуз» и закусочная возле офиса. Лейла почувствовала беспокойство, по коже пробежали мурашки. Почему полицейский так многозначительно произнес название магазина, чуть ли не по слогам? Будто желал, чтобы оно отпечаталось в головах присяжных.

— А как насчет более редких в плане визитов мест?

— О, здесь сотни локаций: кинотеатр в Бетнал-Грин, ресторан в районе банка, сам банк, копицентр напротив офиса, множество баров и кафе.

— То есть мы видим обычную насыщенную городскую жизнь профессионала из среднего класса?

— Именно так.

Лейла выпрямилась на стуле, не понимая, к чему ведут эти двое.

— У вас была возможность проанализировать время посещения упомянутых локаций. Складываются ли они в единое расписание?

— В основном да.

Эдвард всей своей позой выразил интерес:

— В основном? Вам удалось найти что-то необычное?

— Да. В один из дней, судя по геолокации, она посетила «Вэнтроуз» в час ночи.

Три экрана на стенах зала включились, демонстрируя зрителям карту района Майл-Энд. Атмосфера в помещении мгновенно поменялась: присяжные перестали лениво переговариваться, а зрители на галерее, напротив, зашушукались.

— Красная линия — это данные фитнес-приложения Лейлы Саид. Как вы можете видеть, мисс Саид двигалась от аллеи Тредегар к супермаркету, провела там семь минут — с пятидесяти восьми минут первого ночи до пяти минут второго — и вернулась обратно.

Эдвард нахмурился:

— Почему этот факт привлек ваше внимание?

— Потому что Лейла Саид живет на площади Тредегар, а не на аллее Тредегар. Адрес принадлежит ее сестре. В ту ночь обвиняемая сидела с Максом.

— Она сидела с Максом, но отправилась в супермаркет?

— Да.

— Откуда вы знаете, что она была там без ребенка?

— Потому что мы точно знаем, что мальчик оставался дома.

Лейла сделала медленный вдох, стараясь успокоиться; нельзя показывать окружающим панику Они ничего не докажут. Это случилось в феврале, прошел почти год. В супермаркете не хранят так долго записи с камер наблюдений, так откуда им знать наверняка?

— Откуда вам это известно? — повторил ее тайные мысли обвинитель.

— Ясмин Саид в прошлом году установила несколько камер, подключенных к видеоняне.

Лейла в изумлении разинула рот. Ясмин ни слова ей не говорила.

Шепард пояснил для присутствующих:

— Видеоняня — это незаметная система наблюдения, ее часто используют родители, которым приходится оставлять детей с нянями. В нашем случае устройство почти всегда находилось в режиме ожидания. Родителям оставалось лишь выбрать день, когда они уходили из дому, и система записывала происходящее в их отсутствие. Такие устройства достаточно дешевы при длительной эксплуатации и хранят записи дольше обычных видеокамер.

— И сколько может храниться запись?

Детектив выдержал паузу.

— Год.

Лейла закрыла глаза. В голове словно надрывалась пожарная сирена. Можно сколько угодно повторять самой себе, что нужно держаться и не показывать страх, но теперь было понятно, что все усилия пошли прахом. Как оправиться от такого удара? Лейлу накрыла волна разочарования. Безнадежность пропитала все ее мысли, будто запах скисшего молока — тяжелый и въедливый. Как Ясмин могла утаить от нее установку системы? Ведь Лейла ее родная сестра, а не сомнительная незнакомка, за которой надо шпионить.